В дальнейшем в телодвижениях тестя участия напрямую не принимал. Новую технику, прибывшую по железке, загнали в боксы, законсервировали и закрыли. Я лично этим занялся.

Суету с приближением развала Союза я принимал как неизбежное и всячески помогал тестю. Но в последнее время меня занимало другое. Я убедился, что мои способности к лечению вернулись. Для этого напросился к Николаю Захаровичу в помощники. Радость от возврата переполняла меня, хотелось действовать. Но и возвращаться к такому коммерческому формату работы, которое было прежде - не мог. Что-то не давало, неприятие какое-то. Мелкотравчато всё это.

Поговорил с бывшим наставником, сказал, что мне хочется помогать детям безвозмездно. Например, онкобольным.

- Смотри Владимир, проблема в том, что у тебя нет медицинского образования.

Здесь я с удивлением узнал, что Николай Захарович окончил наш мединститут.

- Но, я подумаю, что можно сделать. Если зарплата тебе не нужна, то появляются варианты.

Через две недели меня устроили в детское отделение онкодиспансера помощником инструктора лечебной физкультуры реабилитационного отделения.

Звучит конечно стремновато, но, когда меня привели на первое занятие с детьми от 7 до 16 лет, худыми, с потухшими глазами - я понял, что не уйду отсюда, не попытавшись им помочь. У многих на голове были шапочки, чтобы скрыть лысину от химиотерапии.

Пришлось встретиться с главврачом больницы Ашотом Карапетяновичем. Что бы он отнёсся ко мне серьёзно, я взял с собой Николая Захаровича.

После представления, когда собеседник понял серьёзность моих намерений я сказал:

- Ашот Карапетянович, Вы неправильно нас поняли. Я не учитель физкультуры. Я не могу работать одновременно с несколькими пациентами. Мне нужна комната с массажным столом и время, удобное для меня. И, да, у меня есть опыт излечения подобных больных.

Видя скепсис в глазах врача, я вышел, оставив Николая Захаровича распинаться в моих способностях. Не поверит, обращусь в другие больницы. Сейчас финансирование сокращают, остаётся только на чудо и уповать.

То ли Николай Захарович оказался убедителен, то ли действительность так неприглядна, но меня пригласили, и главврач обещал обеспечить меня всем необходимым. Единственное условие с его стороны- первое время он будет лично присутствовать на сеансах.

Начал я через три дня. Мне выделили бывшую кладовку, но меня всё устроило. Большое окно давало много света, массажный стол, великоватый для моих пациентов, ну где его взять - детский. Стандартный стеклянный медицинский шкаф, стул и вешалка в углу — вот и вся мебель. Аня, напросившись со мной, принесла занавески на окно, красивые картины с цветами на стены и пушистый коврик на пол, чтобы детишкам не было холодно вставать на холодный пол. Я ещё выпросил обогреватель, чтобы в комнате была комфортная температура.

Первым пациентом у меня был мальчик Юра десяти лет. Я специально не смотрел медицинские карты детей. В начале нужно просто стабилизировать их, подстегнуть их иммунитет. Чем я и занялся.

Принимал за вечер три-четыре ребёнка. Старался абстрагироваться от вида их тщедушных тел. После разогрева, когда дети расслаблялись, разгонял по ним свою энергию. Очень экономно отдавал свои силы, понимал, что ещё одного перегрева не выдержу. За месяц получилось поработать со всеми пациентами детского отделения. С некоторыми даже дважды.

С тревогой ждал реакции главврача на мои действия.

- Владимир Алексеевич, мы обсудили с коллегами эффект от вашего лечения. По Вашей просьбе, я сохранил в тайне ваше имя и ваши нестандартные методы. В общем могу сказать так - большинство детей показали улучшение самочувствия за последний месяц. Нужно, конечно, продолжать следить за ними, но могу сказать уже сейчас - не вижу ничего плохого, чтобы Вы продолжали заниматься ими.

Сказать, что я был рад — это ничего не сказать. Я чуть не прыгал от охвативших меня чувств. Как я боялся, что главврач меня шуганёт. Скажет, что это шарлатанство, не научно и всё такое.

С этого дня Ашот Карапетянович очень редко присутствовал на моих сеансах. А я в течение следующего месяца знал всех своих пациентов, их историю болезни и даже накопил статистику их самочувствия. Нескольким из них ничем помочь я уже не мог, последняя стадия - не с моими силами с таким бороться. Но подкачивал им силёнки в надежде на чудо.

Неожиданно Аня стала проситься мне помогать. Она помогала девочкам раздеваться, шутила, приносила им фрукты. Через три месяца, после начала моей работы у нас состоялся разговор с главврачом.

- Владимир Алексеевич, я, честно говоря, до конца не верил в то, что у Вас что-то получиться. Но за эту неделю мы выписали пять детей, младшему 9 лет, старшей 13 с диагнозом - выздоровление и перевод под наблюдение участкового врача.

- Вы представляете, -возбужденно замахал руками восточный человек.

Выздоровление, консервативное лечение им не помогло, они стояли в очереди на оперативное вмешательство и вдруг выздоровление. Вы же им жизнь спасли - дорогой Вы мой. Нам нужно подумать, как заявить о Вас медицинскому сообществу.

- Дорогой Ашот Карапетянович, пожалуйста, не надо никому ни о чём заявлять. Мы же договорились с Вами о моём инкогнито. Мой дар может исчезнуть в любую минуту, такое уже случилось в моей жизни. Поэтому не хочу, что бы обо мне кто-нибудь знал, кроме Вас. Я буду тихо и скромно работать. Вы можете распоряжаться успехами по Вашему усмотрению.

На такой позитивной ноте мы и расстались. Пусть вешает на себя лавры успеха, а мне это не нужно. Анюта меня полностью поддержала. С этих пор моя группа ребят постепенно обновлялась. Я догадывался, что не все излечивались, кто-то уходил по иной причине. Но практически все ребята говорили об улучшении самочувствия.

Главврач как-то прикрыл меня, какими-то новыми импортными лекарствами. По крайней мере меня не осаждали неугомонные родители. Я простой помощник инструктора по реабилитации и меня это устраивало.

Так незаметно в заботах наступил 1989 год. К сожалению, всё катилось, как я и помнил по той жизни. Пустые полки в магазинах. Красовались только баклажанная икра и зелёный горошек. На талоны тоже без знакомств ничего купить было невозможно, максимум суп-набор вместо мясной мякоти.

Шеф молодец, увеличил магазинчик на территории нашего управления. Теперь я мотался по совхозам за курами и говядиной, из свинокомплекса нам каждую неделю завозили по две туши. Договаривался обменивать на трубы, радиаторы отопления и прочую сантехнику. Так что наши работники скуплялись очень достойно. Ну а мы, управление, раз в неделю отоваривались на базе. Можно было купить ящик водки, упаковку сливочного масла, сырокопчёную колбасу, чай, кофе и различные консервы. Я брал всё по максимуму, благо деньги были. Большую часть отвозил маме. Водка шла вместо валюты, завозил в гараж. Конфеты и печенье, немного масла, чай и прочее завозил на работу. И под моим личным присмотром это раздавалось детям и на их питание. От этой моей работы я чувствовал себя хорошо, как никогда. После моих сеансов, у многих появился румянец на щёчках и появился аппетит. Смотреть, как они трескают печенье с какао, это такое наслаждение. Лучший подарок для меня - это слышать детский смех в таком месте.

В этом году приняли решение вывести войска из Афганистана, что несомненно правильно. А вот что Мишаня меченный с Раиской подарили немцам ГДР - это какая-то наивность, граничащая со слабоумием. ФРГ за такой подарок - объединение страны готовы были завалить СССР деньгами. Можно было выбить у них строительство крупных предприятий под ключ, распродать недвижимое имущество группы Советских войск в Германии. В конце концов нужно было договориться о самых верных союзниках - восточных немцах. Не бросать их так внезапно, как америкосы в Афгане своих клевретов, и выторговать преференции для советского народа. А это слабоумная парочка просто подарила всё под честное слово - не расширять НАТО на восток. А в это время дома людям жрать нечего, начались забастовки шахтёров у нас в городе. Национальные элиты почувствовали, что центр ослаб и начались конфликты по всему СССР. Азербайджан и Армения схлестнулись в Нагорном Карабахе.