– За самую удивительную девушку!

Хотелось закашляться и покраснеть, но… я пришла к выводу, что еще успеется. Поэтому с некоторым запозданием, но все-таки поддержала инициативу Глуна.

Звон бокалов наполнил пространство и растворился в тишине, а я искренне залюбовалась ровными чертами лица и блеском синих глаз. Мой визави пытался скрыть улыбку – не знаю почему, но это завораживало.

Здесь и сейчас он казался совершенно другим – мягким, теплым и бесконечно чутким. И чем дольше я смотрела на такого Эмиля, тем быстрей приближалась к состоянию когнитивного диссонанса. Просто отлично помнила, как он вел себя в начале недели. Предыдущие «подвиги» тоже не забыла.

Вот только поднимать эту тему в самом начале ужина не решилась. Зато посчитала ситуацию очень удобной, чтобы попробовать выведать другой, не менее интересный секрет.

– И все-таки, как ты познакомился с Куулой? – подхватив вилку, тихо спросила я.

Он на миг прикрыл глаза, но голос прозвучал доброжелательно:

– А до империи не потерпишь?

Я поспешно замотала головой и подарила шпиону норрийскому хитрый взгляд. И… ура мне! Эмиль все-таки сдался!

Тоскливо взглянув на выложенный на тарелке салат, хлебнул вина и откинулся на спинку кресла.

– Мне было пять, – мягко сказал он. – В то время я был в самом начале обучения, и у меня имелись некоторые проблемы со способностью чувствовать магию Воды. Отец, а именно он занимался моим образованием, решил применить радикальные меры. Он договорился с адмиралтейством, и нам выделили корабль.

Перебивать не хотелось, и я даже промолчала, но Эмиль удивление заметил.

– Мы отправились подальше от берега, чтобы ослабить влияние Земли и Огня, – пояснил норриец. – Отец был убежден, что это поможет.

Глун замолчал, я же сделала мысленную пометочку – расспросить о родителях. Тут же подтолкнула:

– И что случилось дальше?

– Всего за малостью лет не помню, – передернув плечами, сообщил Эмиль, – но встреча с Куулой незабываема. Видишь ли… мы, стихийники, не слишком жалуем богов. А когда тебе пять, и ты едва ли не каждый вечер слушаешь исторические рассказы, сдержаться очень трудно.

Та-ак… еще одна пометочка! Кстати, не в первый раз сделанная, потому что неприязнь нашего декана к тому же Ваулу давно не секрет.

– Вот я и не сдержался, – продолжил собеседник. – А отец утихомирить не смог, потому что мой уровень силы выше.

– Так что ты сделал? – нахмурилась я.

– Ввиду сильного штиля наше плавание немного затянулось, и один из пяти праздников, посвященных богине Воды, мы встретили не на берегу, как планировалось, а в море. И команда, согласно традициям и правилам, попыталась провести посвященный богине обряд, а я взбесился и ход этого обряда нарушил. В результате мы привлекли внимание богини.

– То есть она пришла на корабль?

Глун кивнул и все-таки подался вперед, чтобы подхватить вилку и заняться едой. Но невзирая на голод и безумно вкусный салат договорил:

– Куула была сильно раздосадована, и пойти бы тому несчастному кораблику на дно, если бы не помощник капитана.

– Что он сделал? – не сдержавшись, выпалила я.

Норриец подарил предельно хитрый взгляд и ответил после очень долгой паузы:

– Что-что… обаял и отдался в рабство на несколько дней.

Все. Еда была забыта! По крайней мере мною. Зато Эмиль жевал с подчеркнутым аппетитом, но блеск синих глаз подсказывал – он очень ждет нового вопроса.

Разочаровывать собеседника я, конечно, не стала.

– А этот помощник капитана… он случайно не блондином был?

– Почему «был»? – откликнулся Эмиль. – Он до сих пор есть. И, кстати, он теперь правая рука адмирала объединенного Норрийского флота.

Черт! И после этого кто-то будет утверждать, что Глун не садист?

– Так блондин или нет?

Эмиль прожевал, вытер губы салфеткой, отпил из бокала и только после этого сказал:

– Увидишь – перепутаешь.

Мне пришлось закусить губу, чтобы не завизжать от радости. И потратить добрых две минуты, дабы прийти в себя и снова обрести возможность говорить.

– А почему Куула с ним больше не общается? Почему Дорс с ним не знаком?

– Боги. – Глун пожал плечами. – Вздорные, самовлюбленные, непредсказуемые.

Нет. Я не расстроилась. Черт с ней, с Куулой, главное – у моего друга есть шанс познакомиться с отцом. Пусть Дорс при разговоре делал вид, будто ему все равно, но, зная характер этого парня, уверена – он обрадуется.

– Ну а дальше-то что было? – задала новый вопрос я. – Что было с тобой?

– Ничего особенного. Куула меня простила и даже дала пару уроков обращения с магией Воды. А спустя два десятка лет мы случайно встретились здесь, в Академии Стихий. Она пришла как мать первокурсника, в человеческом обличии, но не узнать богиню я не мог. Куула тоже меня узнала и попросила присматривать за Дорсом.

– Но ты на Дорса не доносил? – Понимаю, что глупость, но не задать этот вопрос не могла. Просто стукачей никто не любит, и лучше внести ясность сразу.

Собеседник одарил кривой ухмылкой, сказал не без удовольствия:

– Даша, я немногим старше твоего друга. Неужели думаешь, будто не понимаю, насколько неприятно жить под неусыпным надзором?

Черт!

Конечно, в этот момент следовало думать о Дорсе, но намек на возраст выбил из колеи. Мне чудится, или за мной сейчас не только ухаживают, но и клеят, а?

– Кстати, – вновь заговорил Глун. – По академии ходит очень любопытный слух. Говорят, ты порвала отношения с Кастом, мотивировав это тем, что…

Шпион норрийский замолчал, но блеск его глаз был красноречивее любых слов. И под этим взглядом я вдруг очень четко осознала – тот миллион вопросов, который вертится на языке, подождет. А еще мне жутко хочется есть. Хуже того – я буквально умираю с голоду! И это мясо, которое почти остыло, и эти удивительные салаты, и соусы…

– Даша? – окликнул Эмиль.

– У Каста жуткое чувство юмора, – пробормотала я. Тут же перетащила на тарелку кусок мяса и задала еще один, последний на сегодня вопрос: – Кстати, а о нем ты знал? В смысле, о том, что рыжий тоже к полубогам относится?

– Нет. Происхождение Каста открылось, когда ты танцевала для Ваула. Но я, честно говоря, не удивился.

Как оказалась сидящей на коленях у Эмиля, не вспомню даже под пытками, а вот все остальное, кажется, до самой смерти не забуду. Эти медленные, тягучие, чувственные прикосновения… Глубокие и вместе с тем очень осторожные поцелуи… Прерывистое дыхание, тихие стоны и ощущение, что угодила в ловушку, из которой уже не выбраться. Да и стоит ли выбираться?

Эмиль придерживал за талию. Водил пальцами по моей спине, шее, ногам. Касался губ и заставлял кровь воспламеняться снова и снова. А я действительно горела и отвечала на прикосновения, совершенно не задумываясь о том, что творю. Это было удивительно, и мне определенно не хотелось вновь обретать связь с реальностью.

К счастью, мой партнер придерживался той же позиции. Он не отпускал. Просто не давал опомниться или остановиться. Дарил поцелуи, пил мои стоны и тоже пламенел.

В итоге путь до спальни занял добрых полчаса – довольно трудно идти и одновременно целоваться. Расстояние от порога до кровати преодолевали примерно столько же. В миг, когда я оказалась распластанной на алом покрывале, тело уже не просило – требовало! А я была готова на любые безумства и не могла, не желала ждать.

Эмиль настроение уловил и мучить не стал. Он очень быстро справился с застежками моего платья, резким, жадным движением избавил от белья. Еще полминуты, и одежда норрийца тоже оказалась на полу, а в наполненной тяжелым дыханием тишине послышался шелест фольги.

Где-то в глубине души вспыхнуло чувство благодарности – Эмиль помнил о том, о чем совершенно забыла я сама. Ну а едва вопрос контрацепции был решен, реальность окончательно померкла.

Он вошел медленно и бережно, но на этом нежности кончились. Первая же попытка требовательно выгнуться навстречу завершилась тем, что Эмиль отодвинулся, не прерывая контакта. После и вовсе сел. Его ладони скользнули на мои бедра, но партнер не ласкал – он фиксировал! И как только я угомонилась, начал движение.