— А как я объясню его появление? — нашлась я. — Тем более кольцо Дорса я уже засветила.

Рыжий нахмурился:

— Перед кем?

— Перед Глуном, — призналась я.

Конечно, абсолютной уверенности в том, что куратор заметил колечко, у меня не было. Но, черт возьми, в этом деле лучше не рисковать. К тому ж, Дорс старался, и, да, он был первым.

— Понял, — ответил пижон и тянуться к карману перестал. И даже хотел отстраниться, но я удержала:

— Подожди. Ты мне только скажи — эта штука, ну, то есть кольцо Дорса, работает?

— Работает, — буркнул Каст. — Не переживай.

Моему интересу огневик не удивился, но оно и понятно — я ведь в вопросах магии зелень зеленая и все эти блоки не то что ставить, даже чувствовать не могу. О причинах тоже не спросил — видимо, был слишком раздражен ситуацией. Но сейчас нежелание Каста общаться было мне только на руку. Потому как я чувствовала, что еще немного, и сгорю от стыда.

Ведь если кольцо работает, значит, моя теория все-таки неверна! Глун к этим чертовым эротическим снам никакого отношения не имеет! А что из этого следует?

Я едва смогла сдержать стон и чуть локоть в омлет не поставила.

Неужели это все я?!

Бли-ин!!!

Нет, я никогда не относилась к числу людей, которые врут себе. Никогда не считала себя самой умной, самой талантливой, самой красивой. Я привыкла оценивать свои достоинства трезво. То же самое касалось и недостатков.

Я не идеал. Я — человек. И у меня, как у всех, присутствуют свои заморочки, или, проще сказать, «тараканы».

Более того, будучи человеком нормальным, я очень хорошо понимала, что «тараканы» бывают разные. Со многими из них можно быть хорошо знакомым, а о других до поры до времени даже не подозревать.

Они живут где-то очень глубоко, ведут себя предельно тихо, а потом, когда возникает какая-то особенная ситуация, например сильный стресс, эти «тараканы» р-раз — и вылезают.

И, похоже, сейчас со мной именно это и случилось.

Глупо отрицать! Глупо делать вид, будто не поняла! Хотя бы потому, что признание болезни — первый шаг на пути к выздоровлению.

Так вот, я признаю — да. Да, черт возьми, я извращенка!

Я не знаю где, и когда я умудрилась подцепить это «счастье», но, судя по всему, я реально мазохистка. Ну а как еще назвать девушку, грезящую о мужчине, который ее постоянно унижает?

А о кураторе я, как оказалось, реально мечтаю. Пусть не осознанно, но тем не менее.

Иначе как еще объяснить эти сны?!

Конечно, можно еще порассуждать на тему того, что я не на Земле, а в другом мире. Что тут есть магия, о которой мне известно не так много. Можно придумать новую теорию, оправдывающую появление профессора в моих снах.

Например, предположить, что во всем виноват совместный переход между мирами, который как-то повлиял на наши ауры (или что у них тут вместо аур?) или образовал дополнительную связь.

Можно пофантазировать на тему того, что Глун предначертан мне судьбой. И здесь, в мире, наполненном магией, такие вещи выливаются в некую особую ментальную связь, которой плевать на блоки и прочее.

Или представить, будто коварство куратора не знает границ и в то время, когда я лежала без сознания в местном лазарете, на меня не только «следилку», но и какое-нибудь заклинание сексуальной привязки поставили. Чтобы уж точно не сбежала.

Короче, вариантов, если напрячь фантазию, тьма! Но я же понимаю, что это лишь очередные отговорки. Ложь, причем в худшем ее варианте, который называется самообманом. Маленькая сладкая пилюля, которая искажает реальность. Согласна, временами жить в искаженной реальности проще, но в данном случае это не выход.

Чтобы решить проблему, надо понимать ее суть! А суть моей проблемы в том, что я подсознательно симпатизирую Глуну.

И как с этим бороться?

Именно с этими мыслями я вошла в аудиторию и направилась к первому ряду. Тот факт, что Кэсси и Велора снова меня сопровождают и намереваются сесть рядом, уже не беспокоил. Меня вообще ничего, на фоне сделанного открытия, не волновало. Правда, ровно до тех пор, пока я не вспомнила, что первая лекция сегодня по теории магии Огня, которую ведет… да-да, он, Эмиль фон Глун!

Профессор влетел в аудиторию через миг после звонка. Мазнул взглядом по притихшей толпе студиозусов и, убедившись, что прогульщиков нет, раскрыл папку с материалами для лекций. И понеслось.

Я этот предмет и без Глуна, сам по себе, не очень жаловала — вот как с первого дня невзлюбила, так и все. А теперь, после внезапного открытия и очередного далеко не целомудренного сна, просто не знала куда деваться.

Нет, я не застеснялась. Я, вопреки привычкам, злиться начала.

Чего такого в этом ядовитом гаде? Да, если судить объективно, он красив. Но ведь смазливой мордашки, магической силы и титула аристократа для того, чтобы разбудить в девушке желание, недостаточно! Или… все-таки достаточно?

Черт! Неужели подсознательно я не только мазохистка, но и меркантильная стерва? А ведь, если подумать, я и с Кастом расчетливо флиртовала…

— Итак, продолжим! — Голос Глуна вырвал меня из очередного витка самоедства. — Раньше мы с вами рассматривали принципы построения простейших заклинаний огня. Тех заклинаний, освоить которые под силу каждому из вас. Для чего мы это делали?

Вопрос явно был риторическим, но повис в воздухе как-то очень угрожающе. Однако плохого не случилось, Глун продолжил сам:

— Нам требовалось понять принцип, — заключил профессор. — А зачем мы с вами выписывали формулы этих заклинаний?

Этот вопрос был задан прежним тоном и тоже как риторический воспринимался, но отвечать на него куратор не спешил. Его взгляд заскользил по аудитории и остановился на…

— Велора!

Я облегченно выдохнула и повернула голову, чтобы взглянуть на подругу Кэсси. Девушка оказанной чести не обрадовалась — состроила жалобное личико и поджала губы.

А я невольно улыбнулась — ага! Вот вам и первый ряд!

Нет, понятно, что Кэсси и Велора не по своей инициативе с последних рядов пересели, но все равно. Этот маленький конвой не то чтобы сильно напрягал, но все же нервировал.

— Велора. — Голос Глуна прозвучал чуть мягче, словно подбадривая. — Ну же, отвечайте!

— Мы изучали формулы, чтобы… — сказала девушка на выдохе и запнулась.

А в следующий момент Велора опустила глаза и зарделась. И я вдруг осознала одну потрясающую, особенно в свете моих душевных терзаний, вещь: я не одна такая! В смысле, не единственная меркантильная мазохистка в этой аудитории. Потому что готова поклясться чем угодно — куратор Велоре нравится!

— Чтобы? — подтолкнул Глун.

Румянец на щеках девушки стал стократ ярче, взгляд заметался, ладошки сжались в кулачки. Глун, заметив эту реакцию, слегка скривился и вскинул голову. Взгляд синих глаз выискивал новую жертву.

— Юлина!

Я повернулась, чтобы увидеть, к кому обращается куратор, и закусила губу в отчаянной попытке не засмеяться.

Изящная пепельная блондинка в алом балахоне попыталась вскочить с места, потом опомнилась, залилась румянцем и тут же потупилась.

— Зачем мы с вами выписывали формулы этих заклинаний? — повторил вопрос Глун.

— Мы… мы…

Пауза! Неоправданно долгая даже для человека, который банально не знает ответа. А я честно пытаюсь не захихикать. Боже! Еще одна!

— Плохо, Юлина, — бросил Глун хмуро. А через миг в гробовой тишине аудитории прозвучало следующее имя: — Маришка?

Шатенка, сидевшая на пару рядов ближе, чем Юлина, вздернула подбородок и отчеканила:

— Формула — это способ описания магического процесса. Мы разбирали формулы простейших заклинаний, чтобы понять принцип построения и воздействия. На простых заклинаниях этот принцип выглядит более показательно. И теперь мы можем перейти от простого к сложному.

И вот после этой тирады, зазубренной из учебника, мы все имели счастье пронаблюдать уже знакомую реакцию: шатенка опустила глаза, а ее щеки окрасил румянец.