Вот только так неудобно, когда на тебя подобные признания сваливаются. Они смущают, и ты не всегда знаешь, что с ними делать. Но я слова все-таки нашла и искренне поблагодарила:

— Спасибо, Дорс.

Водник тепло улыбнулся и подмигнул. Потом улыбнулся еще раз, уже иначе — весело и бесшабашно. Демонстративно потянулся и заявил:

— Спасибо в постель не положишь, и аванса с него не стребуешь!

Я шутку оценила и улыбнулась в ответ.

Не знаю, как местные девушки, а я дитя двадцать первого века и Интернета, и подобным стебом меня не смутить. Особенно когда абсолютно точно ясно — дальше слов дело не зайдет.

— Та-ак… И когда же у вас в общаге соизволят дать воду? — возвращая меня в реальность, полюбопытствовал Дорс.

— Не знаю. — Я пожала плечами и зевнула.

Потом подумала и зевнула еще раз. А что? Я, между прочим, легла поздно, а встала рано. Сказать, что не выспалась — не сказать ничего!

Заметив мое состояние, водник сперва предложил вернуться в постель и досмотреть сны. Ну а когда я ожидаемо отказалась, отодвинул разомлевшего Кузю и отправился на осмотр чердачного жилища.

— А твир, как посмотрю, очень старался, — задумчиво произнес парень, разглядывая одну из старинных статуй. У статуи, кстати, нос был отбит, и мизинец на левой руке. — А еще он у тебя в бордовый окрасился… Знаешь, о чем это говорит?

Я в этот момент сидела в одном из кресел и страстно мечтала о кружке крепкого кофе, но не заинтересоваться не могла.

— Нет, не знаю. О чем?

— О том, Даш, что твир тебя принял, — пояснил парень. — Видишь ли, красный — цвет стихии огня, то есть и твой цвет тоже. Обычный, природный окрас меха твиров серый, но если зверек обретает хозяина, и если этот хозяин — маг, окрас меняется соответствующим образом.

— А если хозяин обычный человек? — спросила я. И тут же уточнила: — Ведь на Поларе есть обычные люди?

Водник неохотно оторвался от созерцания бюста мраморной девушки и подтвердил:

— Конечно, есть. Подавляющее большинство жителей нашего мира — обычные, лишенные магии, люди.

— И в какой цвет окрашивается шкурка?

— Если вдруг простой человек решил связаться с твиром, то мех зверя остается серым.

— А… — Я не удержалась и снова зевнула. Потом плюнула на приличия, забралась в кресло с ногами и, пользуясь случаем, продолжила расспросы. Правда, на данный момент меня интересовало не столько устройство мира, сколько дальнейшие планы водника: — Так что ты намерен сделать в этот раз? Опять дождь?

Дорс, который в этот момент разглядывал на стене крошечную картину, откопанную твиром среди хлама, повернулся и одарил очередной белозубой улыбкой.

Понятно, значит — секрет.

— А выбираться из башни как будешь? — не отставала я. — Сегодня ведь выходной. К тому же Каст велел большинству студентов, особенно старшекурсникам, никуда из общаги не выходить.

Эти слова водника не тронули. Он пожал плечами и ответил очень уверенно:

— Разберемся, Даш. Я предпочитаю решать проблемы по мере их поступления.

Я невольно насторожилась. Просто фраза ну явно из моего мира. Это у нас, на Земле, так говорят.

— Дорс, а ты бывал в других мирах?

— Крошка, ты решила устроить мне допрос? — ухмыльнулся блондин. Но все-таки ответил: — Нет, не бывал. Я достаточно силен, чтобы совершить переход, только, видишь ли, несмотря на… — Дорс осекся. Это молчание было странным и мне показалось, что я вот-вот узнаю важный секрет, но водник мотнул головой, подарил еще одну широченную улыбку и продолжил, как ни в чем не бывало: — У меня нет доступа к информации по переходам. Но, веришь, не больно-то и хотелось.

Мои брови взлетели вверх — нет информации по переходам? Как это? Простите, а она что, секретная? Но «синий» понял мое удивление иначе и сказал совсем не о том, о чем хотелось услышать:

— Ну а что там делать? В последние лет пятьсот только два мира могут чем-то удивить или порадовать: Земля и Кшер. Но вы движетесь по пути технологий, а Кшер… в общем, у них там война на войне, и соваться туда просто опасно. Тем более таким, как мы.

— Каким «таким»? — не удержалась от уточнения я.

— Человекообразным.

Я поперхнулась и кашлянула, а потом уставилась на блондина во все глаза.

— На Кшере не люди живут? А кто тогда?

— Ящеры. — Дорс состроил недовольную мину. — Этакое… гхарн знает что. Вот, кстати, да, на гхарна и похоже: чешуя, зубы, глаза с вертикальными зрачками. Короче, твари те еще. Сильные, опасные. Злопамятные.

Взгляд невольно скользнул к зеркалу в тяжелой бронзовой раме. Кого-то мне этот образный портрет напоминает. Интересно, уж не потому ли Зяба не высовывается?

— А что в других мирах?

— Вообще ничего интересного, — заявил блондин уверенно. — Да и перегородки с теми мирами куда толще, чем с вашими, поэтому сил на переход требуется в разы больше. Это не слишком выгодно.

А если не выгодно, то и не нужно, угу. Интересно, опять влияние моего мира или просто общий закон? По мне, так второе.

Любопытство подзуживало спросить о заклинании перехода, но я сдержалась. Я вообще после слов о недоступности нервничать начала, даже остатки сна слетели и ладони вспотели. И хотя Дорс вел себя дружелюбно, рисковать не хотелось. Поэтому спросила о другом:

— Ты сказал, что Земля движется по пути технологии, и, согласна, все именно так. Но я так поняла, вас наши технологии не впечатляют.

— Почему не впечатляют? — удивился парень. — Очень даже впечатляют, но тут такое дело: из вашего мира мы можем брать людей и ничего больше.

Ого. А вот это занятная новость.

— Почему?

Водник поджал губы и ответил не сразу.

— Видишь ли, — задумчиво произнес он. — Ваши технологии хороши, но они очень плохо влияют на магический баланс. Не знаю почему, но появление любой принципиально новой вещи из вашего мира, бьет по магическому полю. Оно расслаиваться начинает. Точных данных, почему так происходит, у нас нет, есть только гипотеза. Если коротко — технология убивает магию.

Ничего себе! Ай да мы, ай да Земля!

— Вот просто берет и убивает? — изумилась я.

— Не совсем. — Дорс отрицательно качнул головой. — Есть предположение, что технология обладает неким полем, которое, по сути, тоже является магическим. Оно образуется из всех тех эмоций, усилий, стараний и страданий, которые вкладывает создатель технологии в свой труд. И именно это поле вносит раздрай в наше.

Я прикрыла глаза и задумалась. Технология убивает магию. Черт, а ведь в этом что-то есть. Ведь когда-то люди Земли тоже поклонялись стихиям, и кто даст гарантию, что их вера в силу стихий была лишь суеверием? Вдруг у них тоже была магия? Ведь у меня, например, магический дар есть. И что если магия нашего мира разрушилась именно потому, что люди начали уделять больше внимания технологиям? Нет, я не возьмусь утверждать, но вдруг?

— Занятно, — грустно резюмировала я.

— Обычно, — пожал плечами Дорс и вернулся к осмотру комнаты, чтобы через миг воскликнуть: — Ну ничего себе!

Я тоже изумилась. Просто совсем не ожидала, что «синий» опознает шкаф. Причем вот так, с ходу, с одного взгляда.

— Даша, это отлично, но очень опасно, — обернувшись, серьезно сообщил парень. — Если шкаф найдут, тебе точно несдобровать.

— Что? Все кражи одежды за последние сто лет на меня повесят? — Мне тоже не до веселья стало, но впадать в панику очень не хотелось.

— Не все. Но от каждой телепортации остается след. Если уведешь платье у какой-нибудь крестьянки, никто и слова не скажет, но если платье будет принадлежать королеве…

«Уведешь». Черт, какой Дорс, оказывается, культурный.

А еще водник заботливым оказался, ибо с беспокойством спросил:

— Даш, ты ведь не успела наделать глупостей?

Я улыбнулась и отрицательно качнула головой.

— Даже не собиралась воровать у вашей королевы.

По правде, я немного лукавила. Ведь буквально вчера вечером скользнула-таки мыслишка — что если вообразить платье усыпанное бриллиантами, а потом срезать их и решить тем самым все свои материальные проблемы?