Дверь, ведущая в глубь апартаментов, открылась, и на пороге показался Викториан.

— Рад… Быстро добрались.

В этот раз он выглядел совершенно по-другому. Колдун был буквально запеленут в толстый махровый халат, вобравший в себя все оттенки фиолетового. Манжеты, воротник и пояс халата были отделаны полосками искрящегося фиолетового шелка. На груди в разрезе топорщилось белое жабо.

— Приветствую, — выдавил я, отступая в сторону, чтобы освободить место для спускающихся вниз Фати и Валентины. Где-то наверху заскрипела каменная плита. — Я… — мне было неудобно в первую очередь за мокрые и грязные ноги. Прийти в гости и нагадить, то бишь натоптать, — не мой стиль.

И только я решился было растечься в извинениях, как почувствовал какое-то изменение. Ногам стало комфортно. Я опустил взгляд и, выпучив глаза, уставился на свои совершенно сухие джинсы и сверкающие кроссовки.

— Я… — начал было я говорить, но слова замерли у меня на языке. Нет, конечно, я знал, что бывает и не такое. Но… одно дело — знать, а другое — прочувствовать все на себе.

— Да вы не беспокойтесь, не натопчете, — словно прочитав мои мысли, продолжал Викториан.

В самом деле, ноги у меня теперь были совершенно сухие, и джинсы чистые. Ай да колдун, ай да сукин сын! А ведь я даже не почувствовал, когда произошла перемена.

— Да, это тебе не проводник-самоучка, а настоящее колдовство. Вот ты учился бы, слушался меня…

— Если бы я слушался тебя, то давно лежал бы в могиле.

— Тогда ты был бы настоящим…

— Пидором-зубрилой… И вообще, заткнись, глупый демон!

Пока мы вели ментальную баталию, Викториан внимательно разглядывал меня. В какой-то миг я даже решил, что он слышит наш телепатический разговор.

— Раздевайтесь, раздевайтесь, — вежливо повторил он, потянувшись за моей курткой. — Обувь можно не снимать.

Раздевшись, мы прошли в большую комнату — почти зал. Сначала я решил, что это пространственно-временной карман, но, приглядевшись повнимательнее, понял, что это и в самом деле большое помещение, находящееся под землей посреди кладбища.

В центре большой комнаты стоял круглый офисный стол, какие обычно бывают в новомодных фирмах. Вокруг стола застыли девять кресел. Перед каждым из них на столе лежала стопка бумаги, несколько авторучек, какие-то канцелярские принадлежности, а также стояло по два бокала — один низкий коньячный, второй — большой фужер.

Вдоль стен протянулся ряд дверей, как две капли воды похожих друг на друга. Скорее всего, они вели в другие помещения, но задавать хозяину лишние вопросы мне не хотелось.

— Вы садитесь, — кивнул женщинам Викториан, — а вы, — он повернулся ко мне, — идите, встречайте ваших подопечных. — И Викториан указал мне на одну из дверей. — Там уже все готово.

Я машинально повиновался.

Не знаю, каким должна быть обитель современного колдуна, но я ожидал чего-то иного, а не офиса под кладбищем…

Два шага вперед, и дверь передо мной раскрылась — черный квадрат, ведущий в неведомое. Тем не менее, показывать свою нерешительность, топтаться у входа было по меньшей мере невежливо. К тому же в присутствии аморфа и Тогота я бы чувствовал себя более уверенно. Какими бы там они ни были, каждый из них по той или иной причине был мне предан.

Еще шаг, и дверь захлопнулась у меня за спиной. Меня окружала кромешная тьма. Я покачнулся и едва удержал равновесие.

— И что теперь?

— Заклинание света. А ты что думал?

— Ничего я не думал. Что, было не сделать тут обычный выключатель?

— А может это проверка твоих колдовских навыков? — ехидно высказался покемон.

— Ну, судя по всему, меня сюда пригласили не для того, чтобы проверять, что я умею, а что — нет…

— Нет, не для этого, — вздохнул Тогот. — Хотя лучше бы они тебя проверили и отпустили как недостойного…

— Ты предполагаешь… — начал было я, но демон не дал мне закончить.

— Сначала заклятие света.

Я скривился и неохотно начал повторять за Тоготом магическую формулу. Естественно, с первого раза ничего не получилось, потому что я перепутал тональность звуков в третьей строке четверостишия, но со второго раза все сработало. Тихо затрещали вспыхнувшие свечи, и я замер, пораженный открывшимся мне зрелищем.

Помещение, в котором я очутился, судя по всему, было частью какой-то сложной транспортной системы. Во-первых, сам размер помещения был не меньше сотни квадратных метров. Низкий потолок, свисающие с него цепи, красный кирпич стен, потолка и пола придавали зале зловещий вид. Казалось, вот-вот и потолок рухнет, похоронив все то, что было внутри. Во-вторых, на полу темнел рисунок во много раз сложнее, чем обычная пентаграмма колдовского маячка. Никогда я еще не видел колдовского рисунка такого размера. Причем в каждый внешний острый угол рисунка была вставлена свеча черного воска.

Так вот, когда я произнес заклинание, именно эти свечи и зажглись.

Кроме того, была еще одна деталь в этом транспортном зале, которая мне не просто не понравилась, а совсем не понравилась. Считайте меня белоручкой от колдовства, но подвешенный на стене полуразложившийся труп не вызвал у меня никаких радостных чувств. Он был прибит костылями к противоположной от входа стене. И, судя по ранам, именно его кровью подновляли колдовской рисунок на полу. Кроме того, брюшная полость несчастного была вспорота, и кишки свисали, образуя на полу бесформенную горку мяса. А судя по маске ужаса, навсегда застывшей на лице мертвеца, живот вспороли, когда он еще был жив. Пессимистическая картина…

— Что, зрелище, не вселяющее оптимизма?

— Нет, я тащусь от счастья, разглядывая покойников… Просто балдею, — ответил я покемону, тем не менее не отводя взгляда от трупа. И, надо сказать, чем больше я смотрел на него, тем меньше мне все это нравилось.

— Вот был бы ты настоящим волшебником…

— Колдуном… — тут же мысленно поправил я Тогота.

— Вот был бы ты настоящим… колдуном, ты бы с большим весельем взирал на человеческие трупы и, быть может, смог бы даже отведать…

— Стоп! — разом выдохнул я. — Послушай, мы уже как-то обсуждали все это. Я не маньяк, не собираюсь мочить людей направо и налево и питаться плотью себе подобных. И никакие там истории про великую магическую силу не заставят меня изменить свое мировоззрение. Так что оставь все эти каннибальские замечания при себе, и давай займемся делом… Если честно, то мне тут чертовски не нравится, и чем быстрее мы закончим все дела с Посвященными, тем будет лучше. Кошмаров в моей жизни и так предостаточно…

— И что же ты считаешь кошмарами? — пытаясь изобразить полную невинность, поинтересовался Тогот.

— Уж не те омерзительно-кровавые сны, которые ты иногда мне посылаешь, — фыркнул я. — Ладно, хватит болтать, диктуй заклятие.

Я мысленно представил кислую рожу Тогота и улыбнулся. Так этому сукину сыну и надо…

Сделав шаг вперед, я встал между двумя свечами в выемке, которую образовывал колдовской рисунок и монотонным голосом затянул под диктовку Тогота…

Не прошло и нескольких секунд после того, как стих последний звук заклятия, когда в центре комнаты сгустилось темное облако, мгновение оно казалось бесформенным, искаженным странными тенями, которые давали колдовские свечи, а потом оно словно затвердело, приняв форму Тогота и аморфа, который и на этот раз выглядел, как настоящий Игорь.

Не говоря ни слова, я вернулся в зал, где нас ожидали Викториан, Валентина и равнодушная ко всему Фатима. Но оказалось, ждали нас не только они. Пока я вызывал Тогота и аморфа, в зале появились еще две колоритные личности. Негритенок лет пяти и огромная тварь с серой шерстью и длинными, словно у аллигатора, челюстями. Негритенок выглядел бы невинным пупсом, если бы не сигара, которую он мерно потягивал, и огромный мясницкий нож, заткнутый за белоснежную набедренную повязку. На личико — настоящий ангелочек, только черный. Кстати, кроме набедренной повязки и золотого кольца в ухе, на малыше не было никакой одежды.