– …Своей стране и своей планете, а не вам,– угрюмо буркнул полковник.

– Мистер Хиллиард. – Теперь поднялся доктор Логинов. – А кто будет осуществлять уход за пострадавшей в медицинском блоке? Ее же нельзя вводить в анабиоз!

– Мисс Семцовой придется лететь с нами, – отрезал Хиллиард. – Ее опыт и знания незаменимы, и, каково бы ни было ее состояние, она пригодится как консультант. Если Семцову нельзя укладывать в гибернационную капсулу, эти несколько недель она проведет под присмотром андроида. Еды и воздуха на одного человека хватит… Все, прекращаем ненужные разговоры. Теперь мне хотелось бы обсудить подробности планируемой операции на LV-426…

Люди покинули конференц-зал "Патны" лишь через несколько часов. Расходились подавленными, молча, с хмурыми лицами. Почти каждый из присутствовавших на крейсере раньше надеялся поучаствовать в таком вот рейде, дающем надежду на первый в истории контакт с чужой разумной жизнью, но теперь отчего-то никто не проявлял радости. Слишком уж дурно попахивала история, начавшаяся много десятилетий назад с посадки буксира "Ностромо" на никому не известной мертвой планетке… И был это запах смерти.

Командир крейсера "Патна" Кристофер Хоуп не был профессиональным военным. Восемнадцать лет из своих сорока двух он отдал космосу. Закончив Академию "Голдстар", Хоуп начал свою карьеру штурманом на пассажирском корабле, курсировавшем между планетами Солнечной системы. В те годы начиналась широкая колонизация планет других звездных систем, и вскоре Криса перевели вторым пилотом на линию Земля – Альфа Центавра I – Сириус. Работа, несмотря на хорошую оплату, оказалась скучной и рутинной, и честолюбивому Хоупу хотелось чего-то большего. Решившись, он подал рапорт с просьбой о переводе во Внешний Корпус, и ему неожиданно повезло. О таком назначении даже мечтать не приходилось: второй пилот разведывательного корабля. Он побывал во многих переделках, успел налетать не одну сотню световых лет, дослужился до капитанских нашивок и вдруг совершенно неожиданно был переведен со своего рейдера капитаном на военно-исследовательский крейсер. О переводе ему сообщили за двенадцать часов до вылета, о цели же экспедиции он узнал только по прибытии на корабль. Хоупа выбрали капитаном "Патны" не только за многолетний опыт, но и за участие во многих экспедициях, не слишком известных общественности.

Его последний полет на одну из планет системы Альтаира тоже был засекречен. Команда биологов отлавливала там какие-то новые вирусы, и слава Богу, что биологический отсек рейдера был герметичен. По дороге к лунным лабораториям паршивые вирусы вырвались на свободу и за пару часов уничтожили всю команду биотехников. Никто из экипажа корабля, к счастью, не пострадал, а биологический отсек пришлось отстрелить от корабля и уничтожить вместе с телами погибших. Чистая удача, что лаборатория пристыковы-валась к кораблю, а не являлась его частью. После того рейса границы банковского счета капитана Хоупа значительно расширились. А за полет к Фиорине и LV-426 Хиллиард обещал досрочную пенсию и такую премию, что Хоуп ушам своим не поверил, услышав сумму. За такие деньги можно было без всяких сомнений сесть за штурвал незнакомого корабля.

А кораблик оказался что надо. Звездолетов подобного типа существовало пока только пять. Четыре входили в состав Вооруженных Сил, а этот, "Патну", использовало правительство, сдавшее ее сейчас в аренду "Уэйленд-Ютани", которая, в свою очередь, передала корабль в распоряжение ООН. По скорости, уровню защиты и вооружению "Патна" превосходила большинство рейдеров, имеющихся в распоряжении Дальнего Флота Соединенных Штатов, Европейского сообщества и Российской империи.

Сейчас "Патна" меняла курс. Для изменения маршрута кораблю требовалось перейти на досветовую скорость, затем следовало перепрограммировать бортовой компьютер и, изменив ориентацию корабля, вновь преодолеть световой барьер. Хоуп развернул кресло к пульту электронного навигатора и набрал личный цифровой код. На мониторе вспыхнула надпись: "ЧАСТИЧНЫЙ ДОСТУП", а секундой позже появился запрос: "ВАША ПОЛНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ?" Капитан прижал ладонь правой руки к стальной пластине на пульте, и после тихого щелканья компьютер выдал фразу: "ПОЛНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПРОВЕДЕНА. РАЗРЕШЕН ДОСТУП К СИСТЕМЕ УПРАВЛЕНИЯ. ВАШ ЗАПРОС?"

Хоуп быстро набрал на клавиатуре: "ПРОГРАММА СМЕНЫ КУРСА. ВЫХОД НА ДОСВЕТОВУЮ СКОРОСТЬ".

Компьютер немедленно отозвался: "ЗАПРОС ПОЛУЧЕН. ВКЛЮЧЕНА СИСТЕМА ТОРМОЖЕНИЯ. СВЕТОВОЙ БАРЬЕР БУДЕТ ПЕРЕСЕЧЕН ЧЕРЕЗ 60 СЕКУНД. СКОРОСТЬ КОРАБЛЯ ПО ОТНОШЕНИЮ К ИНЫМ ОБЪЕКТАМ ПОСЛЕ ОТКЛЮЧЕНИЯ ГИПЕРДВИГАТЕЛЯ – 140 ТЫС. МИЛЬ/СЕК.".

Щелчок. Сотни индикаторов вспыхнули всеми цветами радуги. По кораблю разнесся размеренный голос речевого синтезатора: "Прошу внимания! Через минуту корабль выходит на досветовую скорость. Членов экипажа и пассажиров просим занять места и пристегнуться. Повторяю…"

Центральный компьютер тем временем высвечивал на экране результаты работы программы: "ОТКЛЮЧЕНЫ 2-й И 4-й ГИПЕРДВИГАТЕЛИ. ВСЕ СИСТЕМЫ КОРАБЛЯ В НОРМЕ. ТОРМОЖЕНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ. ОТКЛЮЧАЕТСЯ СИСТЕМА ИСКУССТВЕННОЙ ГРАВИТАЦИИ".

Щелчок. Вспышка очередной группы индикаторов на пульте. Хоуп ощутил нарастающую легкость во всем теле, легкое головокружение, и вот уже незакрепленные предметы начинают плавно перемещаться в воздухе.

Больше у Хоупа не было необходимости смотреть на монитор. Его взгляд был устремлен на центральные иллюминаторы. Почти два десятка лет он наблюдал эту картину и ни разу не мог досыта насмотреться на великолепное зрелище. Вот свет звезд, кажущийся сияющими линиями, все больше фокусируется, проходит все части радужного спектра, постепенно начинает исчезать эффект Доплера, резкая ослепляющая вспышка освещает командный отсек, корабль содрогается от удара о невидимую стену… И звезды снова встают на свои места, из иллюминаторов открывается изумительный вид на Млечный Путь, и механически –жизнерадостный голос компьютера оповещает экипаж: "Прошу внимания! Крейсер "Патна" вышел из гиперпространства. Гравитационное поле будет включено через десять секунд. Спасибо".

Искусственная гравитация при входе и выходе в гиперпространство отключалась во избежание возможных перегрузок. Через некоторое время Хоуп вновь почувствовал знакомую тяжесть, а на экране появилась бегущая строчка: "ГИПЕРДВИГАТЕЛИ ПОЛНОСТЬЮ ДЕЗАКТИВИРОВАНЫ. ВСЕ СИСТЕМЫ В НОРМЕ. ПОЛОЖЕНИЕ КОРАБЛЯ В ПРОСТРАНСТВЕ СТАБИЛЬНО. ПРОШУ ВВЕСТИ ПАРАМЕТРЫ ИЗМЕНЕНИЯ КУРСА".

Те, кто мог со стороны наблюдать появление "Патны", были бы поражены эффектностью этого спектакля. Еще секунду назад абсолютно пустое пространство в районе звезды с невыразительным кодом-названием SWK-1427-MW (что расшифровывалось как вполне банальное: "звезда типа белый карлик номер 1427 Галактики Млечный Путь") озарилось ярчайшей вспышкой чисто-белого света и будто из ничего возникла громада крейсера. Секундой позже вспыхнули навигационные огни, расцветив "Патну" точно причудливую рождественскую елку. Лазерный сканер, методично прощупав ближайшее пространство и не обнаружив поблизости ни космических кораблей, ни опасных метеоритных потоков, сообщил об этом на центральный пульт и отключился. Компьютер же выводил тем временем корабль на эллиптическую орбиту вокруг ближайшего небесного тела – звезды SWK-1427-MW, так как у приборов ориентирования не было теперь четкой привязки к определенному объекту.

В командный отсек вошел Рональд Хиллиард.

– Ну что, Крис, все в порядке? – небрежно осведомился он у капитана Хоупа.

– Птичка в норме и прилетела туда, куда требовалось. Сейчас я введу новый курс, и можно с чистой совестью ложиться спать.– Хоуп слегка пнул основание пульта.

– А где мы сейчас? – поинтересовался Хиллиард.