Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Стальной клинок вошел легко, как будто комадар погрузил его в дым, но когда Тайлар, с проклятием на устах, отдернул руку, меч его сделался на треть короче прежнего. Комадар уставился на изувеченное лезвие, ровный срез которого сверкал, как расплавленное серебро. Справившись с изумлением, он вновь поднял глаза, но ни Азерги, ни избранницы Богини в зале уже не было, и если бы не побледневшие лица товарищей по оружию, Тайлар, пожалуй, решил бы, что призрачные фигуры девушки и старика ему просто пригрезились.

— Чего это вы тут столпились и таращитесь друг на друга, как горем ушибленные? — спросил Найлик слабым голосом. — А ты чего ревешь? Что тут вообще происходит?

— Воскрешение из мертвых, — ответила Ичилимба и разрыдалась в голос, да так, что жеребец за окном тревожно заржал.

— Ну ладно, что было, то прошло и быльем поросло, — произнес Тайлар Хум. — Будут нас сегодня в этой проклятой дыре кормить? Или мне придется хозяина этой берлоги самого посадить на вертел за неимением ничего лучшего?

19

Положив голову Ниилит себе на колени, Азерги, полуприкрыв глаза, рассеянно наблюдал за клубящимся у подножия холма сизым туманом. Временами ему казалось, что клочья сгущались в какие-то причудливые фигуры, готовые вот-вот материализоваться и обрести плоть. Временами туман, напротив, редел, и сквозь голубоватую дымку начинал просвечивать окружающий пейзаж. Некоторое время маг пристально вглядывался в происходящее, но потом заставил себя расслабиться, по сторонам не глазеть и уж во всяком случае интереса к увиденному не выказывать, поняв, что ни к чему хорошему созерцание тумана не приведет.

Существа, в которые готова была воплотиться туманоподобная субстанция, выглядели, мягко говоря, устрашающе и омерзительно, а пейзажи, открывавшиеся глазам мага, каждый раз меняли очертания, и это могло вогнать в смертную тоску кого угодно. Были здесь и усеянные чахлыми кустиками болота с лужицами тускло посверкивавшей тут и там воды, и нагромождения утесов, с бездонными провалами пропастей между ними, и заросшие высоким тростником озера… Самое же любопытное, что изменения в окружавшем холм тумане были непосредственно связаны с мыслями мага. Более того, Азерги не сомневался, что, приложи он хоть малейшее усилие, твари, формировавшиеся из тумана, получили бы осязаемые тела, а выбранный ландшафт обрел плоть.

Но маг помнил, что в свитках, где упоминалась Тропа мертвых, говорилось: попавший ко Вратам Миров может войти в любую из вызванных им Реальностей, однако едва ли сумеет из нее вернуться. Он может наделить плотью любой миф, созданный воображением населяющих данную Реальность существ, но тварь, получившая плоть по его попущению, вряд ли оставит его в живых. Твари, возникавшие в воображении населявших самые различные миры существ, как это ни странно, редко отличались красотой и добродушием. По каким меркам ни суди, это были злобные, кровожадные создания, что, по-видимому, доказывало простенькую истину: сотворить что-либо страшное и отвратительное несравнимо легче, чем доброе и прекрасное. Разумом эти создания тоже не отличались, но зато едва ли не все были до известной степени бессмертными. Азерги усмехнулся: можно ли вообразить тварь, которая была бы умней своего творца?

Впрочем, жестокость и кровожадность изначально свидетельствовали о глупости. Ибо разумная жестокость и разумная кровожадность уже не являются ни жестокостью, ни кровожадностью. Зло выглядит омерзительным в глазах людей из-за своей бессмысленности, но заставьте его служить некой возвышенной цели, и немедленно сыщутся тысячи мудрецов, которые с полным основанием назовут это самое зло добром. Так есть ли на самом деле объективное, абсолютное зло или добро? Увы, увы! Их нет и быть не может. «Да прольется тебе под ноги дождь!» — желают друг другу саккаремские землепашцы, но нужен ли этот самый дождь воинам, вельможам, строителям, торговцам? И к чьим же молитвам должны прислушиваться Боги-Близнецы? К тем, кто просит дождя, или к тем, кто желает, чтобы его не было?..

Краешком глаза маг заметил, как при мысли его о Богах-Близнецах ожил и задвигался туман, и приказал себе более ни о каких божествах не вспоминать. Он даже опасался оглянуться на венчавший вершину холма Храм Многоликого — не обиделся ли тот, но громоздкая четырехлицая голова в пирамидальной шапке оставалась недвижимой. Разве что изменились выражения сложенных из выветренных каменных блоков лиц, но это он, в конце концов, переживет — лики, образующие стены Храма, меняются все время: девичье лицо превращается в крокодилью морду, та в обезьянью харю, и так до бесконечности…

Азерги прикрыл глаза руками, чувствуя, как наваливается усталость. Скорей бы уж Ниилит пришла в себя, чтобы они могли вернуться в свой мир. Дорого, слишком дорого он уже заплатил за то, что решился воспользоваться Тропой мертвых, и если девчонка не очнется в ближайшее время, плата может стать столь велика, что даже сундук Аситаха не поможет восстановить утраченного… Пока они находились у Врат Миров или на Тропе мертвых, время в Саккареме не текло, не бежало и вообще не двигалось, но это еще не значило, что пребывать здесь можно бесконечно долго. Напротив, задерживаться тут не могло ни одно человекоподобное существо. И время их неотвратимо истекало, маг чувствовал это всеми фибрами души. Чувствовал, однако поделать ничего не мог. У них, правда, всегда оставалась возможность уйти в одну из вызванных им помимо воли Реальностей, но это значило бы, что шадского престола ему не видать во веки вечные.

Решив воспользоваться Тропой мертвых, он пошел на страшный риск, заплатил за это годами жизни и мог запросто проиграть опасную игру, ибо кому в иной Реальности нужен дряхлый, ничего не имеющий и ничего не умеющий старик? Причем если первый переход, совершенный с помощью излучаемой не остывшими еще мертвецами энергии, переход самый простой и наиболее доступный, за что путь этот и получил название Тропы мертвецов, был сравнительно безопасным, то, попытавшись воспользоваться Тропой второй раз, он явно переоценил возможности избранницы Богини. Если бы ему еще не пришлось потратить столько энергии даpa на исцеление этого воина… Хотя не оживи он отравившегося предназначенным ему самому вином мятежника, Тайлар не задумываясь бы прикончил его на месте. Как бы то ни было, риск был предельно велик, недаром все свитки, содержавшие сведения о Тропе, в один голос предупреждали о связанных с ней опасностях. И если, образно говоря, энергия мертвецов была подобна сильному ровному ветру, надувавшему парус, и обладала способностью нести мага туда и так далеко, как тому требовалось, — через Врата Миров, разумеется, — то энергия избранницы Богини напоминала кратковременный порыв урагана, управлять которым весьма непросто.

То есть настоящий маг, наверно, легко справился бы с этой задачей, и ему не пришлось бы делать привала у Врат Миров. Именно потому избранницы Богини — явление для Саккарема не такое уж уникальное, их просто не всегда вовремя распознавали — использовались для подобных целей крайне редко. К тому же саккаремский люд высоко чтил носительниц дара: пророчиц, предсказательниц, исцелительниц и утешительниц — и старательно оберегал от посягательств. Маги же не только ценили их как помощниц, но и твердо знали, что переход по Тропе мертвых может стоить избраннице Богини жизни. Если даже этого не произойдет, сила их дара после такого путешествия идет на убыль, а то и невозвратимо исчезает. Впрочем, от Ниилит ему многого и не требуется — пусть только отыщет и откроет сундук Аситаха, а затем хоть в могилу ложится.

Проклятый туман опять зашевелился, и Азерги снова прикрыл глаза отнятыми было от лица ладонями. Вот и еще одно доказательство, что он не настоящий маг, — ему страшно. Страшно смотреть на иные Реальности, иную Жизнь, на тварей, порожденных горячечным бредом фанатиков. Азерги не любил думать о своем несовершенстве, но порой мысли эти были полезны. Представлять истинное место в этом — то есть в том, настоящем мире — большинству людей очень и очень не хочется, но временами бывает полезно и даже необходимо. Сам он только благодаря четкому пониманию, осознанию того, что от рождения к занятиям магией особых способностей не имеет, и сумел стать тем, кем стал.

1412
{"b":"862793","o":1}