Стоило мне об этом подумать, как на нейросеть пришло сообщение о происшествии в городе. Новость прозвучала так: «Жестокое убийство, расправа средь бела дня впервые за десять лет! Преступник пойман, ведётся следствие».

Я выругался самыми грязными словами сквозь зубы и врезал кулаком по столу. Удар получился настолько сильный, что я не заметил, как вошла Леида. Она одна из немногих, кто имеет полное право входить ко мне без предупреждения.

— Добрый день, Кирилл, — благожелательно поздоровалась она, но от голоса повеяло холодом и серьёзным разговором.

— Добрый, Леида. Садитесь, пожалуйста. — Я сел в кресло и указал ей на второе напротив. — Чего-то желаете выпить?

Она элегантно села, глядя прямо в мои глаза.

— Нет, спасибо. Нам поступила жалоба, а вслед за этим — убийство в городе. Вы уже читали эту новость?

— Да, только что. И уже понял, что это связано.

— Тогда вопрос: зачем вы вмешались? Чем вам не угодили комнаты?

— Потому что это дикость. В цивилизованном мире такого быть не должно.

— Вы слишком отличаетесь от нас. Осс Аптиос поторопился с решением поставить вас на пост главы. Я буду вынуждена сообщить ему о случившемся и попросить замену.

— Нет, не нужно. Не спешите. Я говорил с Рикой об этом. Она должна вот-вот прибыть и всё мне объяснить.

— Хорошо, но я готова промолчать только один раз.

— Не переживайте, я сам всё расскажу. Осс Аптиос обязательно узнает, но лучше с моих слов.

— Вам следует знать: сегодняшняя смерть в городе произошла благодаря вашему вмешательству. Своими действиями вы лишили жизни ни в чём не повинного гражданина, а это, к вашему сведению, мать четверых маленьких детей. Преступника мы оправдаем.

Услышав последние слова, я взорвался:

— За что его оправдывать?! Да, моя вина есть, я уже понял! Но убил он её своими руками! Он должен сидеть в тюрьме!

— Изучите законы для начала.

Леида поднялась с кресла, направилась к выходу, но у двери остановилась, повернулась ко мне и пожелала:

— Хорошего дня.

Сука…

Конечно же «хорошего дня», какого же ещё, сегодня-то! Две смерти, в которых так или иначе есть моя вина, пусть и косвенная.

Ненормальное общество, сумасшедшее…

Нервный и встревоженный, я не мог усидеть в кресле, поднялся и начал расхаживать из стороны в сторону. И так до тех пор, пока не прибыла Рика.

— Наконец-то, — резко бросил я.

— Так, вот на мне только срываться не надо, ладно? — вполне серьёзно произнесла она. — Я уже в курсе всех новостей. Отец пока не знает. Давай уладим то, что уладить можно, чтобы к вечеру в отчёте предоставить ему минимум плохих вестей. Договорились?

— Да, — буркнул я.

— Садись, сейчас я тебя всё объясню, как и обещала.

Как только мы сели, Рика продолжила:

— Комнаты существуют у нас давно, как и бои насмерть. Всё это позволяет регулировать уровень населения, не переполняя планету истриситами. Это первое.

— Об этом мне уже помощник рассказал. Мне другое интересно.

— Сейчас, не перебивай, — вздохнула она. — Кто такие жертвы? Это не обычные граждане, которых ты можешь увидеть, выйдя на улицу любого города. У нас — у кого-то в большей степени, у кого-то в меньшей — есть множество слоёв населения. Каждый слой отвечает за те или иные задачи.

— Теперь, кажется, начинаю понимать, — задумался я, представляя целую иерархию. — Мне о таком уже говорили как-то. Вроде Визуйя. Хотя точно не вспомню сейчас.

— Слушай дальше. Так вот, жертвы комнат — абсолютно отдельный слой населения, который после себя оставляет новое поколение с теми же задачами. Например, жертвы чёрных комнат оставляют после себя потомство в обязательном порядке, ведь они умирают в любом случае. Жертвы других комнат оставляют потомство в меньшем количестве, так как они, пусть и грубо прозвучит для тебя, многоразовые. Они умирают окончательно обычно после нескольких серьёзных пыток. Некоторые живут годами, если организм позволяет выдерживать многократные истязания. Сам понимаешь, нет смысла оплачивать их выздоровление — медицина у нас дорогая.

— Допустим, это внятное объяснение, хорошо. Но разве эти жертвы хотят оказаться в комнатах по собственному желанию?

— В том и дело, что они — другие. В них генетически заложена информация о том, кто они такие, для чего родились. Каждый из них знает, что может умереть страшной смертью в любой момент. Их это не пугает, хоть они и чувствуют всё ровно то же самое, что и мы. И та девушка, которую ты пытался спасти, сама себя убила, потому что знала: сегодня день её смерти. Ты вытащил её из той среды, в которой она должна была закончить жизнь. А у неё цель, и она этой цели достигла. Среди жертв никто и никогда не думает о старости. Более того, у них её просто не бывает.

— Генетически заложена информация, говоришь… То есть тут вмешались учёные более века назад, так? Не может быть, чтобы у одних была заложена такая информация, а у других — нет.

— Да, без учёных не было бы всего этого. Они старались на благо цивилизации.

— А это значит, что первыми убивали всё-таки тех, кто не хотел умирать, у кого не было такой цели. Это — дикость. Только поэтому мне не нравятся эти комнаты. На Земле такого нет. И кто ж, интересно, разумнее — люди или истриситы?

— Иногда приходится делать что-то плохое, чтобы получить впоследствии положительный результат. Истриситы по своей природе намного агрессивнее, чем люди. У нас не было более рационального решения проблемы высокой преступности. Насчёт твоей родины: извини, но ты сильно заблуждаешься.

— Почему это? Ты-то откуда можешь знать?

— Я ещё в первый день пребывания на Земле, когда мы побывали у тебя в гостях, собирала разную информацию. Забыл? Так вот, у вас нет, конечно же, точно таких комнат. Но некое подобие есть. Да что там, у вас зачастую просто так убивают людей, пытают. В общем, делают всё то, что нашим можно официально. И если мы получаем за это деньги, направляя их в бюджет, а из бюджета направляя на благо народа, то у вас деньги за все убийства ходят внутри различных структур, но никогда не попадают вашим людям, не идут на пользу общества. Плюс ко всему, у вас преступность есть и никогда не закончится. У нас же преступности нет, почти нет. Ты же сам видел новость, что сегодня произошло убийство впервые за десять лет. Десять лет — это не так мало. И произошло убийство лишь потому, что ты сорвал процесс в одной из комнат. Не сделай ты этого — кто знает, может, ещё десять лет не было бы у нас преступности, или даже больше. Мы даём народу всё, лишь бы он не шёл на преступления. Вот в чём смысл комнат, вот в чём причина, помимо денег и контроля популяции. Так кто теперь разумнее?

Я задумался. Когда Рика подробно изложила про комнаты и их смысл, про жертв с изменённой генетической информацией, стало ясно как день: всё логично обоснованно и, как бы ни хотелось признавать, даже правильно с точки зрения спокойной жизни без криминала. Но эти комнаты всё равно не дадут мне покоя, ведь жертвы, кем бы они ни были, живые создания, не осознающие, что могут жить по-другому.

— Теперь я ещё лучше понимаю, как устроена жизнь в вашем обществе. За это спасибо. Но я не понимаю, почему убийцу оправдают? Я виноват, знаю. Поспешил. Но он же убил? Убил. Или оправдают только потому, что прервали его развлечение в чёрной комнате?

— Да, только поэтому. Закон есть закон. Если развлечение прервали незаконно, то никто не будет винить заказчика за то, что он убил кого-то на улице в тот же день. Он сорвался, ему помешали. И абсолютно неважно, кто помешал. Скорее осудят того, кто нарушил порядок комнат, вмешался. Но тебя это не коснётся — статус спасает. Иначе бы ты тут сейчас не сидел. И ещё: в следующий раз заказчик получит один раз услугу любой из комнат совершенно бесплатно. Запомни простое правило, Кирилл: если что-то работает, то лезть туда не нужно. У нас всё работает как надо.

«Против системы не попрёшь, — сказал я мысленно. — Но я всё же попробую. Не сегодня, не завтра, но придумаю, как сделать лучше без ущерба для народа».