Зверь действительно подчинялся. Было странно видеть, как огромный (если вытянется в полный рост, то превзойдет человека высотой раза в полтора) Чужой-хищник, универсальный и опаснейший убийца, безмятежно переносит хамские действия со стороны доктора Гильгофа. Ученый, ничуть не боясь, похлопывал ладонью по закрывающему череп гладкому панцирю, проводил пальцем по острейшим клыкам длиной не менее семи-восьми сантиметров, подергивал чудище за лапу, будто здороваясь… Неужели Чужих на самом деле можно обуздать, используя лишь моделируемый техникой инфразвуковой сигнал материнского организма — королевы, возглавляющей семью?
«Конкуренция, значит… — подумала Маша, наблюдая за беспечным ученым. Не будь на его лице маски, она смогла бы рассмотреть торжествующую улыбку, достойную Ньютона, которого ударило по голове знаменитое яблоко. — Что-то здесь не так. Я уверена. Мы обставили Чужих в одном ходе, но партию пока не выиграли. Что-то не так…»
Вениамин Борисович переключил ретранслятор на другой диапазон, отдав зверю приказ «Следуй за мной», и махнул рукой остальным:
— Идем к «Цезарю». Не беспокойтесь, я полностью контролирую психику животного и его действия. Сергей Владимирович, ради Бога, опустите оружие. Этот красавец никого не тронет!
Маша оценивала процессию как наиболее сюрреалистическое зрелище, виденное ею за всю жизнь. Впереди, на почтительном расстоянии, шествовали Андрей Ратников и лейтенант, за ними с видом триумфатора выступал Веня Гильгоф вместе с чужим существом, замыкали странный парад все остальные. Семцова посматривала под ноги, чтобы случайно не наступить на волочащийся длинный хвост черного хищника.
Снегопад не прекратился, но утро постепенно разгоралось. Теперь не надо было использовать инфракрасный бинокль, чтобы рассмотреть окружающую местность. Вдалеке чернели скальные образования, желто-черные строения базы выглядели редким цветовым пятном на сплошной снежной равнине, а выкрашенный серебристой краской «Юлий Цезарь» казался теплым и добродушным созданием, порожденным техногенной цивилизацией Земли.
Сейчас можно было подробно рассмотреть внешнюю конфигурацию корабля. Да, большой. Гораздо крупнее челнока «Меркурий», на котором Маша несколько месяцев назад спускалась на Ахеронт, не говоря уж о погибшем «Триглаве». Два загнутых книзу трапециевидных атмосферных крыл а-стабилизатора, два киля с непонятным символом — римская ликторская связка, на которой восседает золотой орел императоров. На груди птички пристроилась свернувшаяся в кольцо змея. Неизвестный никакой современной геральдике элемент. А самое главное — название корабля, «ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ», было написано кириллицей.
Маша только ахнула. Значит, этот малый рейдер действительно произведен отечественной фирмой. Не станут же американцы, европейцы или подданные японского императора изображать имя корабля алфавитом, использующимся только на территории Российской Империи и в Болгарии? В то же время корабль мог быть построен где угодно (Семцова отметила, что очертания рейдера ей совершенно незнакомы. Причем не только ей — система опознания тоже никак не отреагировала на конструкцию «Цезаря»), и знаки на борту могли быть нанесены после продажи транспорта…
— Маша, не зевайте, — проворчал Бишоп, когда консультантка едва не упала, запнувшись о сорванный трос, и будто невзначай добавил: — Не нравится мне все это.
— Что не нравится? — насторожилась Семцова, Уставившись в лицо андроиду. Чужой почти не беспокоил, словно был непреложной частью реальности.
— Корабль не нравится, — тихо сказал Бишоп, указывая на «Цезарь». — Зверюга не нравится. Побывали бы вы на Ахеронте вместе с экспедицией «Сулако» и Эллен Рипли… Я на подобных тварей там насмотрелся — до конца жизни хватит. Слишком легко мы надели на Чужого виртуальный намордник. Подозрительно легко, вам не кажется?
— Кажется, — согласилась Маша. — Но, Бишоп, посмотри — все довольны. Поймали Чужого, сейчас выберемся с этой дурацкой Сциллы, полетим неизвестно куда, зато с комфортом…
— Мы еще не выбрались, — резонно ответил анроид, неприязненно поглядывая на черную ребристую спину зверя. — Только когда я окажусь на Земле, беспокойство пройдет. Боюсь, домой мы вернемся не скоро…
Шлюз «Юлия Цезаря» гостеприимно открылся, опустился трап, и Казаков, первым взбежавший по нему, пропустил вперед доктора Гильгофа и его крайне необычного спутника. Голос фантома сообщил, что животное следует доставить в лабораторию «А», где уже подготовлена необходимая аппаратура.
Толстенная, не меньше ладони, дверь закрылась, герметизируя рейдер, и люди остались наедине с изощренно-умным бортовым компьютером корабля и зубастым черным хищником, порожденным далеким и, наверное, очень суровым миром.
Чужой вел себя более чем спокойно.
Казаков, вдоволь пообщавшийся с Чужими восемь месяцев назад, во время экспедиции американского крейсера «Патна» к Ахеронту, зверю не доверял, да . и не собирался доверять. Именно поэтому подчиненные лейтенанту военные не отводили от Чужого оружейные дула и были готовы пристрелить его при первых же признаках неповиновения. Однако черное чудище словно и не видело людей — зверь медленно прошел по коридору вслед за ученым, заинтересовался яркими цветными индикаторами на замке двери исследовательского центра, осторожно «обнюхал» второй парой челюстей толстое стекло отсека и невозмутимо подождал, пока Гильгоф не «позовет» его внутрь.
Страшное и непознаваемое чудовище перестало быть загадкой. Да, большой, да, очень сильный, да, неприятно выглядит (хотя, с точки зрения Гильгофа, зверь был просто неотразим: соразмерные формы, красивая матово-черная с зеленым отливом окраска… ну и так далее), но все же случилось невероятное — человек еще раз доказал всей Вселенной (а скорее, самому себе), что именно он является венцом творения. Можно загнать в клетку тигра, засадить в цирковой бассейн косатку или содержать пираний в домашнем аквариуме. Точно так же оказалось возможным найти управу на этот странный вид инопланетного хищника, несомненно развитый и высокоорганизованный.
Вениамин Борисович Гильгоф настолько уверовал в силу человеческого разума, что прямо бравировал своим открытием. Собственно, открытие-то совершил не он, а ученые лаборатории S-801, но доктор с обезоруживающей бесцеремонностью счел, что победа над Чужими принадлежит всему человечеству, следовательно, и ему тоже. Он категорически не разделял подспудных опасений Маши, высказанных полушепотом, и безапелляционно заявил, что, «судя по сохранившимся файлам, технология управления чужим существом абсолютно совершенна». И это верно только потому, что, в отличие от серебристых разумных Чужих, черные хищники гораздо более примитивны. Примитивной тварью можно управлять, не особо напрягаясь. Ведь имеется разница между человеком и обезьяной? Верно?
— Акула тоже примитивная, — парировала Семцова. — Но в Австралии до сих пор огораживают пляжи, не особо надеясь на отпугивающие акул сигналы.
— Ерунда! — легкомысленно махнул рукой Гильгоф. — Американцы добились своего, и теперь мы вполне можем воспользоваться их наработками. Да уже воспользовались! Посмотрите только!
Чужой, почему-то выглядевший очень несчастным, как мокрая болонка под дождем, сидел на полу лаборатории «Юлия Цезаря», почти прижавшись телом к жесткому ворсу пластикового покрытия, которым специально выстилали отсеки, чтобы не скользила обувь. Чужой даже не казался большим.
«Зверь действительно кое в чем красив, — отрешенно подумала Маша, издали разглядывая Чужого. — Слишком необычен. Если бы здесь находилось не живое существо, а, допустим, статуя из черного камня, до миллиметра повторяющая его формы, то какой-нибудь миллионер выложил бы кучу денег, чтобы поставить ее у себя в саду и показывать гостям. И все-таки не будем забывать, что он живой. Живой…»
Военные не отходили от дверей лаборатории, с мрачными лицами наблюдая, как Гильгоф готовит «камеру» для Чужого. Настоящий хозяин «Юлия Цезаря» оказался человеком удивительно дальновидным — в научном отсеке располагался закрытый со всех сторон пуленепробиваемым стеклянным куполом блок, отдаленно напоминавший громадную криогенную капсулу необычной формы. Овальная дверца, отдельный терминал управления, какие-то трубки, подведенные к вершине капсулы… Тесновато, конечно, но животное там легко поместится.