Семцова старательно выполняла возложенные на нее обязанности. За те несколько часов, которые экспедиция провела на Фиорине, она взяла достаточно проб, чтобы определить – нет здесь никаких опасных вирусов. Да, впрочем, это ей было понятно изначально. Версия "Уэйленд-Ютани" об опасных микроорганизмах являлась только прикрытием. И все-таки чего ждет Хиллиард?

Казаков и Мария Викторовна разговаривали уже около получаса. Лейтенанту сейчас тоже было нечего делать: жилой комплекс обследован и признан безопасным для человека, его подчиненные взяли под охрану основные точки бывшей тюрьмы и шлюз, ведущий к посадочной площадке, на которой стоит челнок, биологическая бригада собрала нужную информацию… Часа через полтора-два модуль стартует с Фиорины, вернется на "Патну", и крейсер возьмет курс на Землю. А затем последует нудная рутинная работа: составление отчетов, рапортов и докладов, в которых будет значиться одно и то же – чужие вирусы не обнаружены, колония безопасна, причины гибели заключенных не выяснены.

– Мне кажется,– проворчал Казаков, притушивая сигарету о металлическую плиту двери шлюза,– что вы, Мария Викторовна, знаете чуточку больше, чем я. И дураку понятно, что здесь нет никакой инфекции. А вы бродите по комплексу с этим приборчиком, – лейтенант указал взглядом на прикрепленный к рукаву Сем-цовой детектор движений живых организмов, – пытаетесь кого-то выследить, рассматриваете какие-то кислотные потеки… По-моему, дырка в полу, которую мы нашли в бывшем медицинском блоке, была просто выжжена кислотой, пролитой неосторожным доктором или медицинским техником.

– Да? – мрачно усмехнулась Маша. – Сергей, вам не кажется, что в такой маленькой больнице, как здесь, на Фиорине, никто не будет хранить концентрированную кислоту? Она просто не нужна. Кроме того, ожог на металле совсем новый, ему около месяца. Я просмотрела данные по оснащению медчасти Фурии и не нашла в описи опасных окислителей.

– Это металлургический завод,– ответил Казаков.– Может быть, принесли с предприятия?

– Ерунда, – поморщилась Маша. – В одном вы правы, лейтенант. Я действительно знаю больше, чем вы. Только мои знания сейчас не пригодятся. Здесь никого нет, кроме нас, людей.

– Сейчас нет? – Казаков проницательно глянул в глаза Семцовой. – А месяц назад кто-то был? Я имею в виду, не человек?

Маша помедлила и едва заметно кивнула,

– И куда он исчез? – полушепотом спросил Казаков. – А может быть, они? Кто перерезал здешних зэков?

– Не скажу, – твердо ответила Маша. – Это не от недоверия к вам, лейтенант. Я еще сама толком ничего не знаю.

– Тогда хотя бы скажите, чего следует бояться.– Казаков напустил на лицо хмурость. В конце концов, он отвечает за безопасность гражданского персонала и должен знать, что происходит вокруг и какова может быть угроза. Вечно эти ученые темнят, не желая раскрывать свои тайны, которые рано или поздно станут явью!

Маша решилась:

– Крупный организм, чуток смахивает на огромное насекомое. Черная окраска. Хищник. Обычно нападает сверху, с потолка. Это все, что я могу сейчас сказать.

– И на том спасибо, – буркнул лейтенант. – Пойдемте? Нам скоро нужно будет эвакуироваться с планеты. – Он помедлил и добавил: – Это, конечно, не мое дело, Мария Викторовна… У "волкодавов" простой приказ: охранять научный персонал от любой опасности и в случае непосредственной угрозы уничтожить все, что встанет на пути исследователей. Но если то, что вы сейчас сказали, – правда, то почему нас не предупредили? Командование войсками ООН должно знать о таких вещах.

– Они не знают, – тихо сказала Маша. – Никто не знает. Кроме меня и этих долбаньгх американцев, которых поставили над нами командовать. Понимаете? Боюсь, мы сейчас работаем не на Организацию, а на "Уэйленд-Ютани". Сергей, если вдруг кто-то из ваших солдат увидит хоть что-нибудь необычное, не забудьте отразить это в рапорте, хорошо?

– Конечно. – Казаков слегка поклонился, будто благовоспитанный самурай.– О, черт, рация! Извините…

Запищала миниатюрная трубочка, лежавшая в кармане его куртки. Очень неудобный способ связи – во время боевых операций применяется шлем-каска со встроенным коммуникатором, микрофоном и видеокамерой, а сейчас что вояки, что работающие на Фиорине ученые расслабились, не видя опасности, и позволили себе отойти от строгих инструкций.

– На связи! – рявкнул Казаков в трубку, помещавшуюся в ладони. Выслушал. – Что? Ничего не трогать! Оставайтесь на месте! А? Да, специалист будет.

– В чем дело? – вскинулась Маша, когда лейтенант прервал связь. – Ваши ребята что-то обнаружили?

– Чужеродный организм,– быстро ответил Казаков. – Маленький, если верить определителю массы. Вес не более двух килограммов. Кроме того, он очень мало движется. Надеюсь, колонисты забыли здесь кошку…

– Какую кошку? – возмутилась Маша. – Где это? Идемте быстрее! Слава Богу, вы догадались приказать своим не подходить близко.

Лейтенант обиделся. Все-таки "волкодавы" не полные идиоты, каковыми обычно принято считать всех военных. Догадался! Он просто следовал инструкции, в которой четко сказано: "Любое приближение к чужеродному организму без защитного костюма крайне опасно". А таковых костюмов сейчас не было даже у биотехников, которые, насвистывая веселые песенки, работали в просохших за последний месяц трубах канализации колонии, забирая образцы всех возможных бактерий, которые могут здесь обнаружиться.

– Сообщение от шлюза "В", это неподалеку от свалки. – Казаков умел владеть собой и никак не продемонстрировал свое отношение к неразумным штатским лицам, коих, разумеется, представляла Мария Викторовна.– Поможете, если что?

– Будем считать, что там кошка, – хмыкнула Маша. – А если нет, я советую вам отдать приказ стрелять по любому движущемуся объекту, не являющемуся человеком.

– Сурово.– Казаков кивнул и ткнул пальцем в кнопку, открывающую дверь в сталелитейный цех.– Пойдем здесь, будет короче. Я не зря двое суток сидел над планом колонии. Могу гулять здесь с закрытыми глазами.

Семцова шла за спиной лейтенанта, и почему-то ее глодало очень нехорошее предчувствие. На Фиорине не должно быть никаких живых существ крупнее выживших на таком холоде кишечных палочек. А тут живой организм весом не меньше двух килограммов! Подобная масса уже подразумевает то, что организм многоклеточный. И одно это настораживает.

Оно сидело на стене, метрах в двадцати от разбитого челнока с рейдера "Сулако". Изначально заметить его было просто невозможно: существо забилось в щель меж стальными пластинами – клепки обшивки разошлись и образовали укрытие, в котором оно могло спать и регенерировать.

Несколько позже, месяца через три, следственная комиссия на Земле установит причину появления на "Сулако" этих созданий. Лейтенант Рипли, покидая Ахеронт на десантном катере, привезла с собой материнский организм, и за то краткое время, пока он находился на корабле, случилась очень неприятная вещь – мажа сумела оставить несколько личинок. Один заразил американку, позже погибшую на Фиорине, другой атаковал принадлежащую заключенным собаку и развился в крупный организм, истребивший население тюрьмы… Две личинки погибли при ударе спасательного катера о ледяную поверхность Фиорины. Выжило лишь одно существо. Его сильно ранило, почти разрезало пополам обрывком металла, однако жизненно важные центры организма не были задеты. Тварь заползла в укрытие и стала дожидаться времени, когда тело восстановится и появится возможность вновь выйти на охоту.

– Дохлое,– уверенно сказал кто-то из солдат, кивая подошедшему лейтенанту на торчащие из почти неприметной щелки узкие паучьи лапы с маленькими присосками. За спиной Казакова, нахмурившись, стояла русоволосая женщина в штатском. Она и ответила:

– Если, как вы, капрал, выражаетесь, это существо "дохлое", то каким образом детектор движения на него среагировал?

Капрал, имени которого Маша не знала, снисходительно посмотрел на "госпожу консультанта" (ну что взять с гражданского персонала?) и объяснил таким тоном, будто разговаривал с недоразвитым ребенком ясельного возраста: