Опять же без Александры и на личном фронте все разваливалось на глазах. Как она только ухитрялась понять, кто нужен королю именно сейчас — и, главное, быстро находить требуемую девушку? А теперь — кто только и где откопал эту конопатую толстуху, когда король в печали, и, значит, ему нужен кто-то, способный возвышенно разделить его глубокие чувства! Но никак не эта дура. Как же звали ту, что Александра представила ему лет десять назад? Кажется, Анна. Да, точно, Анна д'Альбон. Помнится, она потом вышла замуж за какого-то барона. Такая вся из себя утонченная, ласковая… правда, теперь она уже не так молода. Ну и что? Не нужны ему сейчас молоденькие вертихвостки! Ну, если и эту не смогут быстро найти, кто-то очень сильно пожалеет, с нарастающим раздражением подумал король.

— Передайте его величеству, что я чрезвычайно обрадована приглашением и менее чем через час выезжаю в Версаль, — сказала баронесса де Валенс королевскому порученцу. А сама подумала, что надо, пожалуй, дать еще денег этому жирному козлу, то есть мужу. А то как бы он не протрезвел в самый неподходящий момент. Вот уж будет некстати так некстати, если в разгар трудов по завоеванию доверия короля придется еще отвлекаться на ликвидацию этого вечно пьяного урода!

Анна, которую на самом деле звали Глафира Рыльская, причем фамилию она получила уже в Институте благородных девиц, почти наизусть помнила девять страниц описания привычек, особенностей и страхов Людовика, и еще четырнадцать — рекомендаций, как всем этим лучше пользоваться. Бумаги составила ее наставница и начальница Александра Алексеевна Милославская, она же маркиза де Помпадур. И, наверное, еще кто-нибудь, но Глаша понимала, что настоящее имя Милославской она если и узнает, то только в России. Сейчас тетя Саша, как с глазу на глаз называла маркизу баронесса, получила персональное разрешение императора и уехала домой, где ее ждет богатство, почести и, если она захочет продолжать трудиться на благо царя и отечества, высокая должность в Невидимой службе. Если все пойдет хорошо и Анна нигде не проколется, через семь лет такое же разрешение придет уже ей — и с теми же самыми последствиями. Почему именно семь, баронесса не знала, но на самом деле все было очень просто. Людовику оставалось жить четырнадцать лет, и этот срок император разделил на два равных отрезка. Со временем, если король еще будет интересоваться женщинами, Анна подготовит себе смену. Ну, а если в силу преклонного возраста перестанет — да и хрен с ним, с Людовиком! Все равно во Франции скоро произойдет революция.

Сразу после возвращения в Россию Александру пригласил на приватную аудиенцию его величество Петр Второй. Да уж, насколько все было проще, естественней и человечней при русском дворе, чем при французском! Государь напоил ее чаем и поинтересовался дальнейшими планами. Узнав, что маркиза хочет продолжать служить, а стезя помещицы ее не прельщает совершенно, его величество удовлетворено кивнул.

— Очень рад твоему решению, Саша, — молвил он, — дел у нас по горло, а нормально работать мало кто может. Французский отдел в Невидимой службе принять согласна? Правда, его еще придется создать почти с нуля, там пока только маленькая группа. Ну и небольшая дополнительная нагрузка — в Институте благородных девиц давно пора начать читать отдельный курс придворной интриги. Справишься?

— Приложу все усилия, государь! Во Франции было не легче, и как-то справилась. Справлюсь и тут.

— Не сомневаюсь. Замуж не собираешься? Если понадобится, обращайся без стеснения, помогу найти супруга.

— Попозже, государь, я еще молодая, погуляю маленько.

— Не возражаю. И вот еще что — мне Анюта говорила, что есть у тебя какое-то заветное желание. Какое именно и могу ли я чем-то помочь?

— Можешь, ваше величество! Мечтала я о княжеском титуле, причем не только мне, но и брату моему. И чтобы фамилия княжеская была по прозвищу, с которым я пришла на твою службу.

— Князь и княгиня Вертихвосты? — усмехнулся император. — Можно, но только, по-моему, лучше то прозвище выразить иносказательно. А то у далеких потомков могут возникнуть лишние вопросы.

Сам же в это время пытался припомнить — как, блин, в двадцать первом веке называлось это зрелище, когда девки крутили задами в телевизоре? О, вспомнил!

— В общем, как ты смотришь на то, что вы с братом станете князем и княгиней Тверкинг? Это практически то же самое.

— Что, ваше сиятельство, решили изволить навестить свою родовую вотчину? — с ехидством в голосе поинтересовался штабс-капитан Николаев.

— Тьфу на тебя! — ответствовал ему майор Братиков. — Шестой.

— Что?

— Ты уже шестой на сегодня остряк, который задает мне этот вопрос. В Москву я еду, понятно? Столица России так называется. Если тебе там что нужно, говори быстрее, меня уже ждут.

Когда до артполка особого назначения, где командовал дивизионом майор, дошла весть о пожаловании ему княжеского титула, это не вызвало особых вопросов. Мало ли какие не всем известные заслуги могут быть у человека! Но вот сама княжеская фамилия объяснению поначалу не поддавалась. Что это за слово такое — "Тверкинг"? Офицеры принялись чесать в затылках, и вскоре одного поручика осенило.

— Фамилия-то эта из двух частей состоит! — объявил он, — неужели непонятно? Твер — Кинг. Первая часть — ясное дело, что Тверь. Да и со второй ничего особо тайного, английский-то язык многие учили.

— Я, например, немецкий учил, — нахмурился пожилой секунд-майор Нестеренко, — да и то давно. Так что будь добр перевести, юноша.

— Кинг — это в переводе на русский король, — пояснил поручик.

— Так, значит… — потрясено начал было секунд-майор.

— Это значит, что государю виднее, кому какие титулы давать, — подвел итог беседе полковник. — Господа офицеры, хватит зря языками молоть — чай не бабы на завалинке.

На этом обсуждение титула было завершено, но после того, как майор Братиков получил внеочередной отпуск для обустройства личных дел, некоторые остряки почувствовали прилив вдохновения. Капитана же всего лишь пригласила сестра — на новоселье и вообще повидаться после более чем двадцатилетней разлуки. Видимо, она стала действительно важной персоной, раз по первому же ее слову Алексею предоставили отпуск.

Встреча брата с сестрой произошла в Дорогомиловской слободе, в доме, где когда-то жила Анастасия Ивановна Кривошеева. По завещанию бабки он отошел ее внучке Анюте, а та сейчас поселила в нем Александру, пока еще не был готов предназначенный для нее особняк. Впрочем, отделочные работы только что закончились, и в ближайшие дни вернувшаяся на родину маркиза собиралась праздновать новоселье — естественно, в узком кругу, пригласив только своих.

Алексей узнал сестру сразу — она, с его точки зрения, практически не изменилась. Только, кажется, немного похудела. Когда они виделись в последний раз, Александре было восемнадцать лет. А теперь больше двадцати пяти ни за что не дашь! Хотя на самом деле — сорок три.

А вот Александра вполне могла бы и не узнать брата, стой тут много народу, а не он один. Когда она покидала Москву, Алешка был худеньким нескладным пареньком, а теперь перед ней стоял бравый офицер под метр девяносто ростом, и, судя по орденским планкам, все это время

служивший отнюдь не на паркете.

Брат с сестрой обнялись.

— Ты как, еще не женился? — поинтересовалась сестра чуть погодя.

— Еще нет, но скоро женюсь, с невестой и ее родителями все уже обговорено. А ты как — все одна?

— Ну вот еще, тоже скажешь! Мужа, правда, пока нет, но зато есть дочь, уже почти взрослая. Хочешь познакомиться с племянницей? Наташа, иди сюда, глянь, какой у тебя дядя импозантный!

В комнату зашла хорошенькая девушка, которую не портил даже изрядно длинный нос. Вот только одета она была…

До дальних полигонов, где чаще всего нес службу Братиков, последние веяния московской моды еще не дошли, поэтому он смотрел на платье племянницы с некоторым смущением. Ладно, когда оно просто короткое, как у Александры, это еще куда ни шло. Но у девушки оно даже толком не закрывает колени!