Вчера произвели на пробу взлёт летательного аппарата с рубки лодки, благо погода случилась превосходная. Ветер 2 балла, солнечно, температура +5 по С. Проделать этакий кунштюк с палубы положительно нет никакой возможности — поскольку вращению ротора мешается антенное хозяйство. Как это ни удивительно, но всё произошло весьма удачно. Вынесли на мостик элементы конструкции, собрали оную в единое целое, накачали резиновые поплавки, укреплённые на посадочных дугах. Бугаев крутанул винт горизонтальной тяги, завёл моторчик и уселся в сиденье. Офицеры крепко удерживали вертушку за поплавки, пока раскручивался ротор, затем же, по знаку пилота отпустили. И что удивительно, эта штука и вправду поднялась в воздух, крутанувшись несколько раз вокруг оси! Потом, провалившись на несколько метров вниз, выровнялась и стремительно понеслась вперёд, набирая высоту.

Поднявшись так высоко, что его стало едва видно невооруженным глазом, Бугаев совершил несколько кругов в окрестностях бухты, и затем, снизившись и выполнив облёт кораблей на малой высоте, мягко посадил аппарат на воду вблизи лодки и выключил моторчик. Ему бросили конец, подтянули к борту, вытянули из воды вместе с аппаратом, и под восторженные крики принялись подкидывать в воздух. Освободившись от объятий, Артём Ефимович подошёл ко мне доложиться и явил схему, на которой ещё в воздухе изобразил береговую линию и места стоянок судов в порту Дальнем, а также места расположения лодок рыбаков, промышлявших в море. Потом все стали его расспрашивать, далеко ли видно с неба, и о прочем.

Некоторые отчаянные головы даже попросились полетать. И крайне огорчились, когда я категорически запретил подобные эксперименты, несмотря на то, что мне и самому безумно хотелось подняться в воздух. Однако не зря же наши пилоты три месяца проходили обучение под руководством опытных инструкторов. Всякое дело требует умения. А то и упасть недолго. С неба.

02.02.1904 г.

Только что вернулись с Черкасовым из Артура. Были мы приглашены на совещание в узком кругу к Е.И.В. ВК Михаилу Александровичу и генерал-лейтенанту Найденову, которому наши лодки переданы в оперативное подчинение. Встретили нас весьма радушно, Георгий Андреевич поблагодарил за совершённый нами тяжелейший переход в Находку. Приказал подать адмиральского чаю и принялся расспрашивать о состоянии здоровья экипажей и его настрое. В подробностях интересовался техническим состоянием кораблей и объёмом выполненных после океанского перехода ремонтных работ. Великий князь больше молчал и слушал, изредка задавая вопросы, по большей части касавшиеся наших приключений в походе и обстановки в японских портах, с которыми мы «ознакомились». Убедившись в технической нашей подготовленности, Г.А. принялся знакомить нас с оперативной обстановкой. Невесёлые дела. Война практически может начаться в ближайшие дни.

Лодкам поставлена первая боевая задача. Поскольку мы не можем начать, как выразился Георгий Андреевич, «превентивные» боевые действия, то вынуждены отдать инициативу самураям и ждать первого хода противника. По разведывательным данным генерала Найдёнова, 16 февраля сего года к 11-00 токийского времени ожидается прибытие в главную ВМБ Японии, порт Йокосука, купленных в Италии броненосцев «Касуга» и «Ниссин».

Нам приказано занять к этому времени позицию в означенном районе и в случае начала военных действий, о чем нам будет сообщено по радио, воспрепятствовать прибытию крейсеров в порт назначения любыми средствами на наше усмотрение. Поскольку о точном маршруте перегона крейсеров информация получена недостоверная, корабли идут под британским торговым флагом и под управлением англо-итальянской команды, то сочли мы атаку в нейтральных водах недопустимой. А вот атаковать непосредственно в акватории Токийской бухты, в японских территориальных водах — дело другое. Глубины вполне позволяют, и полное отсутствие у самураев каких бы то ни было средств обнаружения подводных лодок делает это предприятие вполне осуществимым. Мы знаем время и место. Имеются подробные лоции и карты Токийской бухты, многократно посещавшейся русскими кораблями. А ещё у нас есть надёжнейший, как уверил нас Г.А., метеопрогноз. Ремонт лодок рабочими фактически окончен, мелкие недоделки завтра будут полностью устранены.

04.02.1904 г.

Я, л-т Черкасов и остальные офицеры долго сидели над картами, планируя операцию. Разработали несколько разных схем нападения. Рассчитывали различные варианты атак по каждой схеме и наиболее удобные места для их применения. Определяли хронометраж, наиболее выгодные курсы, скорости движения, назначали ориентиры для маневрирования с учетом волнения, видимости и течений. Особое внимание уделили подводным течениям, высоте прилива и остальной гидрографии. Глубины уточним ещё раз непосредственно на месте эхолотами, поскольку рассчитываем прибыть к месту назначения не позднее вечера 15 февраля. Предстоит пройти около 1250 миль, это не менее 8 с половиною суток экономхода.

Приняли на борт боевые мины и по четыре новейших электроторпеды. Сверх штата погрузили ещё по две 45-12. Две 45-1Э — электры в аппараты. Две 45-12 в торпедные ящики. И ещё две в деревянных ящиках на палубу торпедного отсека. В нём теперь совершенно негде повернуться. Придется минёрам спать с торпедами в обнимку. Но, как смеются матросики — в тесноте, да лишь бы самурая побольней обидеть.

После нескольких дней пребывания в Артуре у меня было много слов для определения сути тамошней обстановки, но среди них только одно цензурное — «бардак». Ситуация усугублялась неисчислимой прорвой всяческого начальства. Ну вот, например, возьмем эскадру. Понятно, что командовать ей должен адмирал (хотя моей второй тихоокеанской командовал мичман, и вроде неплохо). На всякий случай не помешает один запасной, мало ли что будет с первым… Но тут их было шесть штук, и ждали еще двух! Количество же генералов вообще не поддавалось подсчету — на квадратный метр земной поверхности их тут приходилось почти как у нас в Арбатском округе. Причем вся эта свора постоянно грызлась.

Если расположить группы артурского населения по убыванию численности, то на первый взгляд получалась такая картина:

— китайцы;

— японцы;

— моряки;

— бл…ди.

Среди этих последних приехавшие со мной Татьянины девочки уже вовсю развернули вербовочную работу. А филиал шестого отдела тут уже полгода как был — с тех пор, когда Гоша с Машей приобрели контрольный пакет Русско-Китайского банка. Естественно, я сразу зашел туда — поинтересоваться насчет обстановки, то есть того, что удалось нарыть на местное начальство. Картина оказалась ожидаемой — практически вокруг каждого увивалось как минимум по одному японцу, а обычно так и по два-три. Не просто так, а на правах доверенных холуев — портных, парикмахеров, поставщиков… То есть при желании как минимум укрывательство японского шпиона можно было без труда шить каждому. Кстати, Гниду я с собой не взял, вместо него добровольцами (!!!) вызвались два его помощника-китайца. Очень уж им хотелось применить свои профессиональные навыки к гражданам страны восходящего солнца…

Средь всего этого безобразия было четыре луча света в темном царстве и места отдохновения души — два аэродрома, калединский штаб и завод в Хуицаинзе. Каждый объект был обнесен колючей проволокой, по периметру прогуливались часовые, несшие службу как положено — то есть «стой, кто идет, стой, стрелять буду, выстрел вверх и очередь на поражение». Пара случаев стрельбы на поражение уже была, местным этого хватило.

Консервный завод порадовал глаз — склады забиты боеприпасами, производство противопехотных мин идет даже с опережением графика, за счет местной инициативы с прикапываемыми стволами-самопалами. Правда, ручных гранат делалось чуть меньше планового количества, и я записал, чего не хватает для исправления этой хоть и небольшой, но неприятности. На подходе была первая партия осветительных бомб. Впрочем, и консервная продукция не была забыта — красивые банки бычков в томате и минтая в собственном соку пользовались большим спросом в Артуре и Дальнем, несмотря на довольно высокую цену. Неподалеку от завода имелось подсобное хозяйство с парой сотен буренок — тоже, в общем, консервы, только без банок и иногда дающие молоко.