Значит, эти тоже знают о неведомой грядущей катастрофе и смогли приготовиться к ней, причем куда радикальней, чем это может получиться у шефа и стоящих над ним.

Вдруг Дмитрию Алексеевичу показалось, что со стороны сарая раздались какие-то звуки – сначала негромкий хлопок, а за ним еле слышный свист. Потом приоткрылась дверца в воротах, и оттуда раздался голос Мещерского:

– Если вы ко мне, то заходите.

Сам он при этом из сарая не показался.

Лисянко непроизвольно поежился, хотя решение ехать на возможную встречу с объектом одному и без оружия было принято вполне осознанно. Потом вздохнул и шагнул в полутьму сарая.

Николай стоял в дальнем углу, около раскрытого сейфа, и его пистолет был направлен в живот вошедшему.

«Глок», машинально отметил про себя Дмитрий Александрович. Мещерский же, будто такой прием являлся совершенно обыденным делом, спокойно сказал:

– Я вас внимательно слушаю, но прошу не очень затягивать – у меня мало времени.

– Минут пять вы мне дадите? Значит, так…

– Вы перехватили меня в самый последний момент, – усмехнулся Николай, выслушав пусть и несколько сбивчивую, но все равно достаточно информативную речь гостя. – Сегодня последний визит сюда, и он подходит к концу. Вы правы, мы действительно покидаем этот мир, но вовсе не из-за грядущей катастрофы, про которую нам известно даже меньше вас. Хотя, конечно, есть определенные предположения, но они носят скорее академический характер. Основная причина в другом. Скажите, вам никогда не хотелось пожить в мире, где ценность человека определяется не тем, сколько он ухитрился отнять у своих соплеменников, а тем, сколько он им дал? Мне посчастливилось найти такой, я живу в нем уже четверть века и не жалею, что сегодня вижу здешнюю реальность в последний раз. Что же до грядущей катастрофы – так в двадцать первом веке, по-моему, человечество окончательно свернуло на путь, который не может кончиться ничем иным. А как это будет выглядеть конкретно – ядерная катастрофа, социальная, климатическая или просто метеорит упадет – разве это принципиально?

Не отворачиваясь от Лисянко, Николай левой рукой перекинул тумблер на коробке размером примерно с книгу, лежащей на сейфе. Зажегся красный светодиод, потом желтый. А Мещерский продолжил:

– Насколько я понял, вы хотите как-то обезопасить не столько себя, сколько свою семью? В таком случае лучший выход – это идти со мной. Потому что до следующего совмещения миров, которое произойдет примерно через год, там пройдет лет двести пятьдесят, а то и триста. Хорошо, если к тому времени сохранятся установки, действующие сейчас, но что будет, если общество выродится в какое-то подобие современного? Тогда вновь открывшие портал будут думать не о том, как спасти побольше людей, а о том, как на этом побольше наварить, да еще не отрывая зада от дивана и с минимальными расходами. Разумеется, мы делаем все, чтобы не допустить такого, но еще один человек, тем более вашей специальности, тоже лишним не будет. Кроме того, вы ведь сможете оставить о себе добрую память в том мире, и тогда ваша семья станет не просто одной из многих, а будет внесена в первоочередные списки. Правда, в предлагаемом мной варианте вы ее больше не увидите.

Тем временем на коробке несколько раз мигнул, затем ровно загорелся мощный синий светодиод, а потом послышался хлопок. Лисянко вздрогнул – в стене рядом с Мещерским образовалась дыра диаметром чуть больше полутора метров, за которой был песок, а чуть впереди – морской берег. И бескрайний океан до горизонта. Метрах в трех от дыры сидела кошка.

Николай взял коробку, пригнулся, шагнул в проход и уже с той стороны закончил:

– В общем, решайте, на раздумья у вас от пяти до семи минут, я не буду выключать портал, а сам он продержится примерно столько. Но не тяните до последних секунд: ведь если выключение произойдет, когда вы будете в переходе, вас аккуратно порежет на две части.

После чего сделал шаг в сторону и исчез из поля зрения. Теперь за порталом оставалась только кошка, внимательно глядящая на Дмитрия Алексеевича. Большая красивая кошка черепаховой окраски, с кисточками на ушах.

© Величко А.Ф., 2018

© ООО «Издательство «Яуза», 2018

© ООО «Издательство «Эксмо», 2018

У меня вообще-то довольно много профессий. Институт я окончил со специальностью «производство полупроводниковых приборов», но работать начал в НИИ, занимающемся авиационной радиоэлектроникой, которая в то время была исключительно ламповой. Однако режимное предприятие ни малейшего восторга у меня не вызывало, и, как только были отработаны три года по распределению, я перебрался в ФИАН. После чего сменил еще два места работы, оставаясь, однако, электронщиком-универсалом, тогда такие еще были. Сейчас их практически нет, но не потому, что люди стали глупее, а просто сама электроника неизмеримо усложнилась.

Впрочем, одной зарплаты мне всегда не хватало, причем независимо от ее величины. Хотелось как минимум полторы, а лучше даже две или вовсе две с половиной. Вопреки довольно распространенному сейчас мнению, в Советском Союзе никаких особых проблем с этим не было – если, конечно, не зарываться. Я ремонтировал магнитофоны, телевизоры, утюги и велосипеды, собирал на заказ звуковые усилители высшего класса, в том числе и на не любимых мной лампах, а после выхода ВАЗа на проектную мощность заметной статьей дохода стали автомобильные сигнализации. В общем, я не бедствовал ни при социализме, ни после. И сейчас не жалуюсь. Пенсия, конечно, небольшая, так я и не пытаюсь жить только на эту нищенскую подачку от государства. Китайские сварочные инверторы, скажем прямо, это вещь. Схемно они все застыли на уровне девяностых годов прошлого века, то есть ремонтируются без особых проблем, зато горят хорошо, особенно дешевые, то есть самые массовые. Но, впрочем, не сварочниками едиными жив человек. Недавно появились гироскутеры и моноколеса, а это тоже не совсем образец надежности, особенно в малобюджетном секторе. В общем, я еще не настолько обнищал, чтобы брать деньги за то, что у меня получается чуть ли не хуже всего, что я умею, но все-таки получается. И что я считаю самым главным своим талантом. И случаев, когда мне удавалось достичь хоть какого-то успеха именно в таком качестве, было не один и не два. Как именно выглядел тот самый успех? А вот об этом, пожалуй, лучше рассказать немного погодя. Хотя… чего тут особенно скрывать-то… в общем, я слабый, не очень умелый, но все-таки экстрасенс.

Примерно полгода назад у меня появились небольшие неприятности, начавшиеся с визита участкового.

– Виктор Васильевич, – заявил он, – к нам пришел сигнал, что вы занимаетесь незаконной коммерческой деятельностью.

Блин, без особого расстройства подумал я, кто же настучал-то? Сергеич, которому уже третий раз восстановил его безымянный сварочник? Да нет, скорее та нервная мамаша с гироскутером. Впрочем, хрен они что докажут, левых денег на карту я не принимаю принципиально, отговариваясь общей дремучестью. Интересно, у участкового хватит полномочий инициировать блокировку моего счета или нет? Наверное, нет, ибо если бы он мог, то уже это сделал бы, а только потом пошел разговаривать. Или я о нем зря плохо думаю?

Дальнейшая беседа показала, что это скорее всего так.

– Вы лечили гражданина Ликина?

– Нет, – с чистой совестью ответил я. – Просто поговорил с ним, попытался успокоить. Он пришел ко мне сильно напуганный своей язвой, думал, что на самом деле у него рак. Откуда он взял, что я народный целитель и могу ему помочь, понятия не имею. Наверное, наплела соседка с третьего этажа, у нее с головой давно непорядок. Ну, чтобы его успокоить, я над ним помахал руками и сказал, что никакого рака у него нет, а язва скоро сама заживет. Никаких денег он не предлагал, да я бы и не взял.