– А может, не нужно? – тоскливо вздохнула она.

– Нужно, хорошая моя, нужно. – Я совсем засветилась позитивом и доброжелательностью. Еще немного, и улыбка станет напоминать милый такой оскальчик.

– Тогда пойдем.

Я подставила руки, и креативная «доченька» с замечательным подходом к собственному здоровью споро перелезла ко мне в объятия.

Попрощалась с нашим отравителем и вышла из кухни со словами:

– Мне сегодня за ужином тоже цианида поменьше, ладно? Боюсь, организм ослаблен потрясениями!

– Как скажешь, – с готовностью пошел навстречу этот… повар!

Я шла по коридорам с увесистой тушкой хондрии на ручках и молчала. Упорно и, надеюсь, тягостно. Верю, что Ладка должна проникнуться!

Лично для меня всегда самым сложным было пережить моменты молчаливого прессинга от обнаружения пакости до начала нравоучений. Так что я сейчас вовсю пользовалась родительскими привилегиями.

Действовало!

– Ирьяна?! – тихо позвала Лада.

Иду. Молчу. Смотрю вперед и держу лицо!

– Ну Ири-и…

Я не дрогнула. Поудобнее перехватила изрядно подросшую, а стало быть, и потяжелевшую за это время зверушку и ускорила шаг. Очень скоро мы добрались до моей комнаты. Аккуратно ссадив Ладу на постель, села в кресло и выжидающе уставилась на хондрию.

– Что? – с опаской осведомилась она через неполную минуту.

– То, – доброжелательно улыбнулась я. – Рассказывай, красота моя, как ты дошла до таких гениальных идей!

– Зря ерничаешь, – осуждающе покосилась на меня багровым взглядом Лилада и поудобнее устроилась на сине-голубом лоскутном покрывале. – Это очень правильная и действенная программа.

– Которая? – заботливо осведомилась я. – Разработанная, чтобы нас травить или тебя?

– Ну, насколько я поняла из того, что скандала Диару ты устраивать не стала, с «вами» мы уже разобрались, – осторожно начала хондрия, подбирая под себя черные лапки. – И я сделала вывод, что разговор касается меня.

– Верно, – кивнула в ответ и расслабленно откинулась на спинку кресла. – Я понимаю, что выяснять отношения нужно не с рыжим отравителем, а с его непосредственным начальством, которое и дало «добро» на такие опыты. Так что рассказывай, моя прелесть, что именно подвигло на этот шаг тебя!

– Я хочу скорее вырасти.

– В смысле? – нахмурилась я.

– Да в прямом. – По тельцу паучонки прокатилась легкая дрожь, и она стала торопливо говорить: – Ирьяна, я очень молода и очень слаба. Слабее чем мои… дикие сородичи, скажем так. У меня сохранилась генетическая память, и я понимаю, что обычные хондрии в моем возрасте уже гораздо крупнее и сильнее. Как и арахны…

– Но ты не хондрия, – резко сказала я и неосознанно коснулась рукой шеи в том месте, куда меня укусила Лада. – Ты даже не арахна. Ты у нас вообще что-то совсем непонятное. То есть твои циклы развития, несомненно, отличаются от обычных.

– Да, ты права. Но не стоит забывать, что такая уникальная я сейчас одна. И, как уже упоминала, совершенно беззащитна.

– А как же я? Мы… Лада, неужели ты считаешь, что кто-нибудь тут даст тебя в обиду?! Ну ладно я… из меня воин никакой, надо признать. Но Арвиль, Алишин и Диар тоже не станут стоять в сторонке, если что!

– Диар… – задумчиво повторила моя необычная «доченька». – Да, стоять в стороне не станут. Именно поэтому он и пошел мне навстречу. Хейлар понимает, что, если ты отличаешься от остальных, нужно войти в силу. Чтобы не раздавили, чтобы суметь дать сдачи. Ирьяна, что ты знаешь о первом уровне Анли-Гиссара?

– Что меня туда не пускают, – недовольно буркнула я, с интересом косясь на Лиладу. – Там располагаются лаборатории, испытательные полигоны высокого уровня, центр управления и хранилища информации.

– Все верно. Информаторий тут невиданный по своему содержанию. Тайлин в свое время отдал творениям брата почти все, что было в том центре, где их создали. Так вот… Ты понимаешь, существа, подобные мне, там тоже описаны.

– Но ты же… первая, – пробормотала я и внезапно осознала: – Тут первая. И… в естественных условиях созданная.

– Верно, – устало смежила веки хондрия. – Хейлары – не первый эксперимент. Было много, и разных. Смешивали кровь, магию и смотрели, что получается. Гибрида с драконом еще не встречалось, но есть определенная закономерность в развитии хондриев, арахнов и всего того… так и не названного… из лабораторий фейри.

Меня неожиданно сильно царапнуло это «не названного». Их называли. Образец Ф-23, например. Так, и никак иначе. Ведь они были лишь материалом.

Стало противно. А еще очень захотелось поскорее встретиться с одним из ученых генетиков и пройтись когтями по холеной княжеской морде Лаллин! Странно. Мне казалось, ярость, вызванная видениями и рассказами Арвиля, давно ушла. Оказывается, нет.

– Как понимаю, вы нашли нужное.

– Верно. – Лилада поднялась и тенью метнулась с кровати, чтобы тотчас залезть по боковинке кресла на подлокотник, а потом и ко мне на колени.

Я не сдержала улыбки и прижала ее, зарываясь пальцами в мягкую шерстку, почесывая за ушком.

– Подлиза.

– Извини, что не сказала сразу, – помялась девочка и потерлась об меня всем тельцем. – Просто ты бы… не поняла методов.

Сначала я хотела с негодованием возразить и заверить, что поняла бы и приняла все. Но потом вспомнила свою первую реакцию… и промолчала. Лада, может, и не совсем права, но в любом случае это ее право, ее выбор. Кто я такая, чтобы мешать и запирать? Разве не это в свое время пытались сделать со мной?

Поэтому я негромко вздохнула, улыбнулась, заметив, какое облечение промелькнуло в глазах моей чудной паучонки, и решительно сказала:

– А вот теперь точно все рассказывай! В подробностях.

– Да тут и рассказывать нечего. Любой организм сам по себе – совершеннейшая система защиты. Помирать ему очень не хочется. Стало быть, если создать опасные для жизни условия, все процессы будут многократно ускорены. У вас это ускорило бы вылет дракона или увеличило физическую силу, а у меня рубеж второй ступени стал гораздо ближе, чем в благоприятных условиях. И для этого нужны лишь тренировки и определенные дозы яда!

– Потрясающе, – восхитилась я и заботливо спросила: – Ладушка, солнышко, а что бы случилось, если бы вы с Диаром количество цианида неправильно рассчитали?! И почему именно его?!

– Ну… рыжему этот материал показался самым подходящим. И ничего бы не было… Наверное.

Что-то мне подсказывает, что этот материал, скорее, самый распространенный, а потому доступный!!! Ладно… вдох… выдох. Скандалы – не наш профиль. А еще, конечно, весьма обидно, что хондрия о жизни Анли-Гиссара и чаяниях его создателей знает гораздо больше, чем я. Хотя этому есть простое и не особо приятное объяснение. Лада сейчас, по сути, лабораторный материал Диара. Только на добровольных основах. Представляю, насколько был счастлив этот экспериментатор, когда понял, в чем ему доведется участвовать!

– Что такое «вторая стадия»? – Я предпочла задавать дельные вопросы и отрешиться от эмоций. – Какие изменения в тебе произойдут?

– Образно говоря, я сейчас гусеница, – немного подумав, выдала Лилада. – А вот какая бабочка получится, будем смотреть!

– Э-э-э?! – очень информативно вопросила я.

– Да в прямом, – тем не менее прекрасно меня поняла, но беспечно отмахнулась паучонка. Перевернулась, подставляя пушистое брюшко, которое я машинально начала поглаживать. – Может, стану больше, ядовитее и опаснее. А может, вообще невесть во что превращусь. И чешуя сверху.

Я скептически оглядела волосатую доченьку и переспросила:

– Чешуя?

– Ну а чем стихии не шутят? – хмыкнула она и мечтательно протянула: – И еще крылышки… летать хочется! Диар рассказывал, что это невероятное ощущение чистого счастья…

А я вот заметила, что у Лады с языка рыжий отравитель никак не сходит.

– А когда у тебя намечается… окукливание?

– Как дотравим меня до нужной кондиции!

– Чу-у-у-десно.

– Я знала, что ты поймешь! – Хондрия схватила мою ладонь всеми лапчонками и прижала к себе.