Я не ответила. Было нечего сказать. Просто перекинула нож в другую руку и шепнула подруге:

– Отвлечь сможешь?

– Да. Но зачем? – деловито спросила она, выплетая что-то странное и окутывая себя и меня невесомой сетью, которая на миг вспыхнула синим, а потом пропала, впитываясь в одежду и кожу.

– Яичко хочется, – весело ответила я, бросаясь к ближайшему дереву, тому самому, на которое затащили нашу самоотверженную переселенку.

– Ты совсем с ума сошла?! – возмущенно заорала рыжая, кидая на землю сгусток огня, который разошелся, как круги на воде, окружая драконицу. Зеленая, рыжеволосая, зубастая и когтистая приятельница смотрелась в нем откровенно жутковато, но то, что копошилось в полутьме за контуром, было еще страшнее. Девушка хлопнула в ладоши, и возле нее появилось два двойника. Она порезала обе свои ладони и, что-то шепча, соединила руки с иллюзиями. Через полминуты они стремительно бросились в разные стороны, увлекая за собой часть тварей. Мелких тварей. Детки, так сказать… А где же их родители?

«Где может быть королева?»

«В принципе движешься ты в верном направлении, – немного подумав, ответил Ар. – Тут такая добыча, как маги, бегает крайне редко, так что по идее твою попутчицу потащили на торжественный обед именно к матерям паутинника».

Восхитительно. Значит, там, куда я лезу, их еще и много?!

«Разумеется, – хмыкнул Спящий. – Говорю же, знатная трапеза».

Карабкаться по веткам оказалось сложнее, чем я думала, они были высоко, а у меня в руках нож, который мешался настолько, что пришлось взять его в зубы, так как когти были более удобным «альпинистским снаряжением». Почему не бросила эту дурацкую железку, я не знаю.

«Только попробуй бросить! – всполошился Ар. – Чем ты яйцу угрожать будешь?»

«Это в смысле?» – опешила я, сползая с ветки и всерьез подумывая о том, чтобы уцепиться за нее еще и зубами. Вот хейлары счастливые! У них хвост есть!

«В прямом, – спокойно ответил он. – Скорлупа очень крепкая, падение может и не сильно повредить. А вот если сталь воткнуть, то она пропорет и зародыш. У них хитиновый покров в этом возрасте мягкий».

Я решила поверить Спящему на слово и не тратить драгоценное время на выяснение того, как нож может повредить то, что нельзя разбить.

Наконец наверху замаячило что-то светлое, и я возрадовалась. Скорее всего, это паутина, а где паутина, там хондрии и Дашка! Какая замечательная компания!

Надо полагать, радость от грядущей встречи с этим достойнейшим контингентом затмила все. Потому что как я могла не заметить здоровенную паучиху до того момента, пока не уперлась в нее носом, не понимаю.

– З-з-здравствуйте, – немного заикаясь от избытка чувств, но о-о-очень вежливо выдала я.

– Еда! – не осталась она в долгу.

Продолжать содержательный диалог я не стала, а развернувшись, пнула ее, в надежде скинуть с ветки. Получилось. Но на этом везение закончилось, поскольку паучиха и не думала уважить меня своим красочным падением на землю, а уцепилась за ближайшую ветку, недовольно застрекотала и полезла наверх.

– Ирьяна, – окликнул меня слабый голос Даши. – Ты дура.

Я оглянулась и заметила, что по другую сторону дерева на переплетенных ветках лежит большой светлый клубок. Видимо, девчонка в нем.

Встала и, не оглядываясь на хондрия, бросилась туда. Уже возле самого шара остановилась в нерешительности. А вдруг там есть еще твари? В замкнутом пространстве я ничего не смогу с ними сделать.

– Ее нет, – еле слышно ответила переселенка.

Выдохнула и полезла в небольшую дыру в паутине. Вопреки ожиданиям, она не была противной и липкой, а мягкой и очень приятной на ощупь. Все же недаром хондрии и арахны – родственные виды. Паутина у них одинаковая. И уникальная. Потому и гасит магические воздействия.

Внутри было темно, но я почти сразу наткнулась на застонавшую от моего прикосновения девушку.

– Что с тобой?

– Ну не думаешь же ты, что она меня тут просто рассматривала? – истерически рассмеялась она. – Голодная тварь была!

От осознания, что Дарья имела в виду, у меня пальцы похолодели. Надо вытаскивать!

«Яйцо, – напомнил Ар. – Без него тебя сейчас положат рядышком. В качестве утешения могу обещать только то, что ты возродишься в их потомках! Твоя сила, вернее».

Рассказывать Ару, кем он является, я не стала.

– Сейчас, Дашенька, – бормотала я, лихорадочно разрезая паутину, опутавшую девушку. – Сейчас все будет хорошо. Возьмем яйцо и покажем им всем!

– Оно в другом углу, – задыхаясь, сказала переселенка. – Напротив. Я видела, когда она вставала.

Я метнулась туда, нащупала что-то небольшое, округлое, прижала к себе и вернулась к девушке, уже понимая, что не знаю, как буду ее спускать. Она же ранена! И я не представляю, насколько серьезно!

«Судя по звукам, к вам почти приползла мамочка этого чуда», – любезно просветил Арвиль.

– Встать можешь? – обратилась к Дарье.

– Да, – кивнула она и приподнялась, потихонечку выпрямляясь. Я вылезла из гнезда и замерла, увидев в двух шагах паучиху. Она не двигалась, только внимательно и жадно наблюдала за мной.

– От-дай, – проскрежетала тварь.

– Дай нам уйти, – решительно потребовала я.

– Ты, – покачала уродливой головой она. – Остальные нам. Мы голодны.

– Тогда я вам тоже не целое яичко отдам, – усмехнулась я, выразительно проводя острием кинжала по скорлупе. – А лучше не целого хондрика. Скажем, мне две передние лапки и пару глазиков, а вам остальное? – щедро предложила я, стараясь не позволить подсознательному ужасу взять над собой верх. Я боялась ее до дрожи в коленях и потных ладоней, но показывать свой страх было нельзя.

– Хцц, – яростно застрекотала тварь. – Ух-хайдите!

«Арвиль, а как ей отдавать яйцо, если сразу после этого она опять на нас накинется?»

Ответить Спящий не успел, да и я не обратила бы на это внимания, так как в самку врезался какой-то темный комок, который спихнул ее с насеста и полетел вместе с ней на землю. Там он резво отпрыгнул в сторону, и на хондрию опустилась сверкающая силой «клетка», которую пробили разноцветные «копья» из нитей стихий. Паучиха отчаянно завизжала и заскребла лапами.

Я отскочила назад, все так же прижимая к себе яйцо, и схватила за локоть ослабевшую Дашу, которая, судя по взгляду, уже мало что осознавала.

Криона внизу стояла на коленях, прижимая ладони к земле, и отдавая все – магию, кровь, жизненную силу, заставляя огонь вокруг себя пылать нестерпимо ярко. В этом свете мелькали странные тени. Человеческие и… другие. Паучьи.

Именно они стаскивали хондрий с веток, вытравливали из ям, выгоняли на открытое место, а там убивали. Маги.

Облава.

Тут яйцо в моих руках треснуло и в миг рассыпалось осколками. По телу вниз, от груди полилась какая-то жидкость, а к горлу что-то поползло. Я отчаянно завизжала, пытаясь стряхнуть с себя новорожденную тварь.

Дашка не упала, наверное, только благодаря моему воплю. Он ненадолго привел ее в чувство, и девушка смогла уцепиться за стенку гнезда. А по мне все еще полз хондрий! Наконец он добрался до кожи на шее, и меня сразу обожгла невыносимая боль. Я опустилась на колени, потому что ноги не держали, и из последних сил схватилась за древесную кору.

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Дерево под судорожно вцепившимися в него руками, боль в шее, маленькое трепещущее существо, которое отчаянно сжимало челюсти и не думало меня отпускать.

Онемение, разливающееся по телу. И я даже не в силах понять, что сейчас упаду.

Не упала. Рядом послышались легкие шаги, и мягкий вкрадчивый голос спросил:

– Вас укусили?

– Меня ели, – хрипло рассмеялась Даша. – Я слабенькая целительница. А в нее вцепилась новорожденная королева.

– Очень плохо, – спокойно подытожил неизвестный. – Нурр, забери целительницу. А я сниму это… неопознанное.

– Она драконица, – решила приоткрыть завесу тайны над моим расовым происхождением Дарья.

– В этом еще надо убедиться, – все так же невозмутимо ответил ей мужчина.