Когда на Предел опустилась ночь, в голову полезло всякое. Конечно, в первую очередь меня беспокоило, что с ним могло что-то случиться во время очередной облавы. Но потом вспомнила, что Фрик, как вассал, почувствовал бы это и сразу же рванул к господину. Дворецкий магом не был. И полететь мог только на своих двоих, а шума крыльев я не слышала. То есть с Ринвейлом все хорошо.

Оттолкнувшись от этой мысли, на свет выползло его величество подозрение. Оно любезно мне напомнило, что муж все еще легковозбудимый дракон и нуждается в личной жизни. И что спокойно может эту самую интимную сторону получать от любой драконицы.

Теперь я вертелась в постели с отнюдь не радостными мыслями, в итоге все же легла на живот и продолжила нерадостные думы. Подозрение срочно позвало на помощь ревность, и теперь они развлекались на пару. Стоило представить муженька с другой женщиной, как рефлекторно отрастали когти и клыки. Хотелось лететь куда-то и что-то крушить. Желательно, ту дрянь, которая непременно окажется брюнеткой.

Коротко рыкнула и перевернулась обратно на спину. Отбросила светлую прядь с лица и продолжила злобные думы. Впрочем, очень скоро сплоченную компанию провокаторов разбавила надежда, которая привела вполне убедительные доводы в пользу того, что муж занят работой и ему не до баб. Тут же выползла вера в себя и, прихорашиваясь, заявила, что при таких замечательных нас было бы странно, если рыжий свалил налево.

На этом шизофрения не закончилась. Подозрение и ревность, призвав на помощь логику, в пух и прах разнесли все аргументы надежды и веры в себя. Девочки приуныли. Но тут пришел здравый смысл! Распинал весь этот ученый консилиум и посоветовал женскому блондинистому мозгу не маяться дурью.

Сон же устал ждать окончания концерта и разогнал компанию. А с этим господином не поспоришь.

На этот раз, засыпая, я уже хотела увидеть Арвиля. Он являлся едва ли не единственной диковинкой в моем окружении. Сплошная загадка. И в условиях почти полного информационного вакуума, что мне устроил муженек, я с удвоенным интересом тянулась к тому, что он не мог у меня отобрать. К Спящему.

Зал был лилово-фиолетовым, как в тот раз, когда я впервые тут оказалась. Со стены вспорхнула аметистовая бабочка и села мне на плечо. Ветер привычно обнял за плечи и коснулся щеки воздушным поцелуем.

Как ни странно, я не воспринимала эти прикосновения как нечто… запретное. Возможно, потому, что как мужчина Арвиль не воспринимался из-за бесплотности? Не знаю…

Но факт оставался фактом. Если бы так себя начал вести, к примеру, Олли, то я бы ощущала сильный дискомфорт и смущение. Хотя бы потому, что ледяной мне все-таки нравился. Но, несмотря на все очарование Златогривого, я, на свою беду, умудрилась влюбиться в мужа. Рыжий бесчувственный чурбан! Ладно! Не буду сейчас об этом думать. Я, в конце концов, в гостях у хвостатого, который, судя по окончанию нашей прошлой встречи, еще и обижен.

Я улыбнулась и подпрыгнула. Зависла в невесомости.

– Ну здравствуй.

– Приветствую, – отозвался Арвиль.

– А что так официально? – вопросительно вскинула бровь я. – Или все еще дуешься?

– Нет, – рассмеялся он. – Да, тогда мне было немного неприятно. Но я не обиделся.

– Вот и отлично, – кивнула я и с любопытством огляделась. Вдруг заметила то, чего или не было раньше, или я не обращала внимания. Очертания двери на камне. Как нарисована. – Арвиль…

– Да? – вкрадчиво спросил тот.

– Что это за место? Ты сказал, что оно существует. Да и дверь… Ее ведь не было раньше. Не просто так ты мне это показал…

– Это Анли-Гиссар. Радужные чертоги. Хочешь погулять?

– А можно? – восторженно выдохнула я.

– Можно. – В голосе Арвиля слышалась улыбка. – Только по близлежащим залам. Или я могу сделать так, что каждый сон будет разным. Просто зал чудес мне нравится больше, потому я, как правило, его для себя и моделирую. Но временами меняю обстановку, как вчера, например. Тебе понравился зал сумасшествия?

– Белоснежная фантазия безумного художника? – вспомнила я. – Да… Но почему он так назван?

– Обласкала ты меня, – рассмеялся Спящий. – Я один из архитекторов Анли-Гиссара. И залы сумасшествия, чудес и некоторых других – это мои сольные проекты.

– О как! – Я с удвоенным любопытством стала озираться. – Этот зал понятно… он и правда чудесен. А тот… почему ты так его назвал?

– Это не просто красивые помещения, это оборонительные линии города.

– О-о-о! – уважительно протянула я. – И зал чудес тоже?

– Конечно. – Ветер покружил около меня и взъерошил волосы. – Мы были не в том положении, чтобы строить только для высокоэстетических целей.

– Но, судя по всему, вам это не помогло… – тихо проговорила я.

– Да… – прошелестело в ответ.

– Ты говорил, что моделируешь реальность. – Пока Спящий не загрустил окончательно, решила побыстрее сменить тему.

– Ты в моем разуме, – ответил Арвиль. – Тут может быть по-разному. Но… мне не нравится просто висеть в пустоте. Потому и… развлекаюсь.

– А почему ты в прошлый раз не сказал, что белоснежный – это другой зал? Я думала, ты переделал зал чудес.

– Эм… – протянул бестелесный. – Вариант: так захотелось, – тебя устроит?

– Не-а, – поболтала ногами в воздухе и повела плечом, отчего бабочка взлетела ввысь и стала там кружить одиноким огоньком. Сегодня не было огромных сфер из мотыльков. Зал был погружен в полумрак, лишь стены неярко искрились.

– А зря, – рассмеялся мужчина. – Ирьяна, если твоя психика изрядно отличается, например, от человеческой, то почему ты думаешь, что меня можно так просто, с наскока понять? Я же по определению ненормальный…

– Почему это? – Интереса ради решила спросить о причинах такой самокритичности Спящего.

– Ну, во-первых, я существо иной расы, – начал Арвиль. – Более того, тут понамешано столько, что остается только махнуть рукой и наблюдать, что же из гремучей смеси получится. А во-вторых, я долго спал. И уже больше года как бодрствую, но заперт в своем теле. Сама понимаешь, все это на душевное здравие положительно не влияет…

– Кажется, ты стараешься запудрить мне мозги, – весело произнесла я. – Арвиль, конечно, я тебя знаю очень мало, но… безумием от тебя не веет. Да, ты иной. Иная мораль, иные принципы, ты не умеешь жить в современном мире и так далее. Но! Ты пытаешься научиться. Ты пытаешься подстроиться. А не прогнуть мир под себя.

– А если это мои коварные планы? – В негромком баритоне Спящего отчетливо слышался перезвон смеха, который он все еще силился скрыть. – В конце концов, психи бывают разные. А вдруг я – тот самый тихий злобный гений, который окутывает беззащитную Изначальную своей те-о-омной паутиной?

В конце фразы Арвиль все же не выдержал и расхохотался. Я тоже не продержалась и десяти секунд с серьезным выражением лица.

– Злобный гений, – смеялась я. – Архитектор ты!

– Как обругала… – протянул Тейнмир. – Еще скажи, что тебе не понравилось!

– Что ты! – Я переместилась к ближайшей колонне и осторожно провела ладонью по сверкающему камню. – Как красиво… Что это за материал? Я видела подобный… Но не настолько яркий. И, пожалуй, все же другой структуры…

– Миор. Яркий… отчасти природная восприимчивость, отчасти магия моего народа.

– А что за народ? – Конечно, маловероятно, что скажет, но попытка не пытка.

– Ты хочешь знать, любопытная огневка? Я могу рассказать… очень много. А показать еще больше.

– То самое великое «но»? – фыркнула я.

– Верно, – иронично согласился Спящий. – Ты ведь догадливая девочка, Ирьяна…

– На сей раз считай меня дурочкой, так как я предпочту услышать это от тебя. – Независимо сложила руки на груди и с вызовом посмотрела в пустоту зала.

– Какая ты сегодня агрессивная, – издевательски протянул бесплотный.

– Вот если я все же смогу до тебя каким-то образом добраться, то покажу агрессивную!

– За хвост оттаскаешь? – с показным ужасом донеслось до меня.