— Шантаж, — грустно констатировал Кик. — А как сделать, чтобы ты чаще так себя чувствовала?

— Не знаю. — Я пожала плечами, задумалась о теме разговора, рассматривая лес вокруг, и почти забыла о том, что мы держимся за руки, вернее, вспомнила, только когда рванула посмотреть какую-то диковинную бабочку. Уставилась на наши сцепленные пальцы и ощутила новый приступ легкого уныния.

— А сейчас от чего? — любопытно поинтересовался болотник.

— У нас такой контакт очень личный, — медленно начала я, подбирая слова, чтобы максимально доступно объяснить, что же именно меня смущает. — Более того, так ходят только те, кто доверяет друг другу. Больше всего это распространено у пар.

Феликс фыркнул, кивнул и отозвался:

— То есть первые два круга. Близкий и личный. Я пока не вхож ни в один из них.

— А что тебя удивляет? — Я пожала плечами, но не сделала попытки освободиться, более того, старалась абстрагироваться от дискомфорта. — Во-первых, мы знакомы меньше недели; во-вторых, ты все это время вел себя очень двусмысленно и странно. — Покосилась на невозмутимого кикимора, идущего рядом, и закончила фразу: — Я тебя боюсь, а таким не доверяют. Без доверия же невозможно чувствовать себя комфортно.

Мы молчали несколько минут, я, не таясь, разглядывала как пейзаж вокруг, так и своего спутника. Забавный… Мне всегда казалось, что мужчина с женской поклажей в руках смотрится глупо, но болотник, в свободной светлой рубашке и слегка закатанных брюках, который беспечно помахивал своей обувью и моей сумочкой, смотрелся на диво гармонично. Не смешно и нелепо. Да и руки его уже не были такими отталкивающе холодными, как в самом начале.

— Но связь уже делает свое дело, — неожиданно нарушил ставшее почти естественным молчание Ла-Шавоир. — Сейчас я чувствую только интерес, любопытство и даже нетерпение. — Он хмыкнул. — Даже такая глупость, как лалы, обернулась пользой. Видимо, все и правда не зря. — Он порывисто повернулся ко мне, от чего на светлые глаза опять упала непослушная волнистая прядь с зеленоватым отливом. — Но мне интересны причины твоего нетерпения.

Я задумалась и ответила, но совсем не то, что он, наверное, ожидал услышать:

— А ведь это нечестно. — Темная бровь собеседника недоуменно приподнялась, и я продолжила: — Ты снова читаешь меня, как открытую книгу, а сам экранируешься. Да и вообще, кажется, не любишь играть честно.

— А что есть честность? — лукаво посмотрел на меня кикимор. — Все относительно, Юля. Правду каждый интерпретирует так, как ему удобно. И как итог — у всех она разная. Так стоит ли заморачиваться и искать ту самую, не существующую в природе «чистую правду»? Ведь можно придумать, воплотить, и это тоже будет ею.

— А еще словами любишь жонглировать, — добавила еще один штрих к портрету Ла-Шавоира и неожиданно спросила: — А кто ты по образованию?

— Финансист.

— То есть аналитик и прочие прелести, — уже сама сопоставила остальные наблюдения. — Знания физиогномики тоже отсюда, верно? Это полезный навык в любом деле, но в этом — особенно.

Впереди показалось препятствие, тропинка кончалась маленьким, чуть больше метра, обрывчиком. Если бы я была в другой одежде, то вопроса о его преодолении даже не стояло бы, но в платье… Озадачиться на эту тему еще сильнее или начать искать обходные пути я просто не успела.

— Подумай еще раз, — улыбнулся мужчина, спрыгивая вниз, бросил на траву то, что держал в руках, не спрашивая, обхватил меня ладонями за талию, снял с уступа и осторожно поставил на землю. Я подозрительно на него посмотрела, но Феликс поднял брошенное, снова сцапал мои пальцы, и мы пошли дальше. И ни малейшей искры в глазах, двусмысленной улыбки или еще какого-либо намека. Ну что же, хорошо, если так!

— О чем подумать? — потеряла я нить рассуждений и непонимающе взглянула на собеседника.

— Твои выводы немного ошибочны… — Он подумал и добавил: — Вернее, вторая их часть.

— Ты странный собеседник, — нахмурилась я, но послушно задумалась на предложенную тему. Он не мешал и не торопил, пока я скрупулезно перебирала в уме последние минуты разговора, пытаясь понять, где сделала неправильные выводы. Но через некоторое время, так и не придя к какому-то решению, пошла на уступки: — Сдаюсь. Объясни.

— Аналитики и финансисты — бумажная работа, которая не требует общения, а стало быть, и психологической базы, — не стал дальше играть в «угадайку» болотник.

— Значит, приобретенное потом. — Я прикусила губу, напряженно размышляя. — А кем ты работал? — И тут вспомнила другой интересующий меня вопрос и поспешно задала его: — И да, что такое «Тень Гудвина»?

Феликс даже с размеренного шага немного сбился, потом рассмеялся и сказал:

— Все же Элли еще в детстве стоило-таки оборвать острые уши! Зря, ой зря Ришка нас растащила! Может, тогда бы эти самые уши не торчали из-за каждого проблемного куста!

— Твои ассоциации ставят меня в тупик, — честно призналась я.

— Не одну тебя, я вообще тип проблемный для восприятия, — «порадовал» меня Феликс.

— Уже заметила, — тихо рассмеялась я, со все возрастающим интересом разглядывая Ла-Шавоира. И меня совершенно не смущало то, что он прекрасно это видит, более того, отвечает мне тем же.

Я решила, раз мне никак не удается выбраться из своих неприятностей, пора начать получать от них удовольствие. В конце концов, если мир сходит с ума, стоит последовать его примеру. А тут он изначально сумасшедший! Поэтому радостно машем вслед улетающей крыше, которая только мешала восприятию местной шизанутой реальности, и начинаем с оптимизмом смотреть в будущее!

— Опять такой же настрой, — довольно, как кот, сощурился мой спутник, приоткрыл длинные темные ресницы и спросил: — О чем ты думаешь?

— Оно тебе надо? — усмехнулась я в ответ. — Поверь, если в женской душе и сердце и может быть что-то интересное, то в разуме ты ничего понятного точно не найдешь!

— Хорошо, — кивнул Феликс и вернулся к не так давно поднятой мной теме: — Свое кольцо я пока снимать не буду, тебе надо завершить этот этап, привыкнуть к нему. Уже потом можно начинать добавлять новые штрихи.

Ничего не ответила, просто улыбнулась и потянула его дальше по тропке.

А потом мы гуляли. Лес оказался большим, только через пару часов он начал уступать место домам и дорогам Изумрудного, где Феликс отпустил мою ладонь и предложил взять его под руку. Разумеется, я согласилась.

В итоге остаток дня и вечер я провела со своим риаланом. Провела уже совершенно по-другому. Или это дело в восприятии? Я почти запрещала себе его бояться. Здравый смысл пытался кричать, что это глупо, остатки скованности пытались возвести дистанцию, но я просто не позволяла. Я устала. Устала от напряжения, устала чувствовать, как схожу с ума. И вообще, недаром говорили, что самый лучший способ избавиться от искушения — это поддаться ему. Вот и поддаюсь, получая от этого немало пользы.

Вопреки опасениям, Кик хоть и затащил меня в лавку портного, но мы пробыли там совсем недолго. Он просто показал меня мастеру и попросил продать несколько готовых нарядов и обмерить для пошива других. В итоге уже через пятнадцать минут мы вышли оттуда, предварительно договорившись, что одежду доставят в особняк управляющего.

— А как же примерки и прочее? — полюбопытствовала я, когда мы спускались вниз по улице.

— А зачем? — пожал плечами болотник. — Он — профессионал, а значит, твои размеры и цвета должен определить с ходу. Поэтому предполагаю, что большая часть готовых вещей тебе подойдет. А остальное сделают уже на заказ.

— Это же, наверное, дорого, — тихо проговорила я, упершись взглядом в темно-зеленую мостовую.

— Юля, — раздался над ухом снисходительный смешок. — Я никогда не делаю того, что не могу себе позволить.

— Так это ты, — подняла голову и взглянула на идущего рядом мужчину. — А я себя чувствую очень неуютно… Более того, почти содержанкой.

— Я тебе разве драгоценности дарю? — напрямик спросил Кикки. Мне было что ему возразить. Молча показала на руки с двумя браслетами и кольцом. Но болотника, оказалось, не так легко пронять. — Это необходимость, риале. И поверь, с содержанками себя ведут иначе. Но если тебе будет легче, считай, что я выплатил тебе аванс. Кстати, зарплата будет весьма неплохая, и если не будешь особо шиковать, то даже моих счетов сможешь не касаться.