А еще красиво, и… все подчеркивает.

Убойное сочетание.

Надо бы только дополнить наряд украшениями. Я потянулась к шкатулке и достала жемчужную брошку, приколола к голубой ткани лифа. Диагностирующий браслет спустя несколько секунд оказался на запястье, плотно обхватив руку, а скромное колье легло на ключицы, холодя кожу. Пока холодя… при малейшем ментальном воздействии металл потеплеет.

Мило, со вкусом… и очень полезно.

Развернулась и, подхватив юбки, вышла из спальни, а потом и из гостиной, жестом позвала за собой гранд-даму, отослав остальных фрейлин за… пяльцами.

Уже в коридоре Маришка ехидно спросила:

— За пяльцами, значит?

— Ну не в лес же за мухоморами, — улыбнулась ей и тут же посерьезнела: — У меня к тебе большая просьба.

— Слушаю. — Подруга тут же сбросила маску веселой хохотушки и стала собранной и ответственной.

— Вернись в резиденцию.

— Но почему? — опешила подруга.

— Потому. — Я отвела взгляд. — Ну сама подумай… Я начинаю ворошить муравейник. А ты… ты, по сути, единственное мое уязвимое место. Слабое место. И я хочу, чтобы ты была рядом с тем, кто сможет тебя защитить. С Тьмой.

— Ты не находишь, что от меня толка будет гораздо больше тут, чем у Лиса под крылышком?! — Мариоль резко остановилась, но я, вздернув подбородок, пошла дальше.

— Так нужно.

— Аля! — разозлилась Маришка. — Или мне уже пора называть тебя «ваше высочество, кронпринцесса Александра вир Толлиман»?

Я замерла, чуть сгорбившись, а потом, повернувшись, отчеканила:

— Мари, во дворце есть кем заменить тебя. Как фрейлину, гранд-даму, секретаря, да кого угодно. Я могу заменить кого угодно. Даже Коршун — это не последний на свете экземпляр «человека умного». Но ты… ты — моя единственная подруга. — Отчаянно, с болью посмотрела в темные глаза все еще сердитой, но уже дрогнувшей Мариоль. — Пожалуйста, не заставляй меня бояться. Я хочу думать о делах, а не о том, что с тобой могут сделать.

— Аля…

— И это не надолго, — перебила я ее и торопливо продолжила: — Это лишь до коронации, пока я не налажу все. И не я одна: ты прекрасно понимаешь, что без Кейрана, Хранителей и Надин с ее связями я — ничто. Но я хочу… хочу стать Императрицей. Настоящей.

— Не узнаю, — как-то очень грустно произнесла моя фрейлина. — Я тебя не узнаю. Ты никогда не желала власти.

— Я желаю жизни, — почти неслышно отозвалась. — И, как оказалось, в моем случае она идет под руку с властью и контролем над ситуацией.

— Понимаю. — Подруга отвела взгляд. — Но тяжело, Аля, понимаешь? Ты меняешься, и с каждой нашей встречей я замечаю что-то новое. И оно не всегда мне нравится.

— Такова судьба, — с деланой легкостью улыбнулась я и пожала плечами. — Рок, фатум… много названий. Мне больше всего нравится «неизбежность». Применимо к моей ситуации.

— И мне становится тебя жаль. Даже любви и личной жизни не будет…

— Любовь есть, — не согласилась я и мечтательно улыбнулась. — Наверное, она — единственное, что заставляет меня примириться с текущим положением дел. Так что я не только теряю себя в этой «войне».

Мы несколько секунд молчали, глядя в окно на лиман, на то, как солнце играло на шпилях, крышах и витражах. У меня красивая страна. Богатая.

— Наверное, мне пора, — спустя пару минут сказала Мариоль. — Если я… направляюсь в резиденцию, не помешает закончить некоторые дела.

— Разумеется, иди.

Так и разошлись. Она — в одну сторону, к своей жизни, к служанкам и работе. И я — тоже к работе… К министрам, генералам, адмиралам и советнику моего высочества.

У каждого свои обязанности.

На меня вдруг накатил злой азарт, и теперь немного потряхивало от волнения, но я держалась. Ничего. Надо привыкать. Я одна, меня никто не заменит, мне никто не позволит дать слабину. И малейшей оплошностью тут же воспользуются.

Итак, первый у нас генерал Таривард. Что известно о нем? Грубый вояка, приверженец официальной власти, но вот досада… убежденный сторонник патриархального строя. И уже начал высказываться в духе «женщине не место у руля». Конечно, с такими мужланами можно позволить разобраться и консорту, но я и тут связана! Алый! Сильный Алый… Евгран — брат фаворитки предыдущего правителя, и ходили разговоры, что она в шаге от брачного кольца, а соответственно, и малого императорского трона, который предназначался жене государя. Стало быть, если я поручу это дело Еву, то, несомненно, он пообщается с военными и, вероятно, добьется нужного результата, но я получу проблему с иной стороны.

Слухи, что Императрица подчиняется консорту, что поручает ему все, что можно и нельзя. Так что перепоручать дела мужу можно, но именно перепоручать. Дожимать лордов я должна сама.

Но есть у этого непробиваемого вояки одно слабое место. Очень-очень чувствительное. И если правильно разыграть эту карту, то он мой! Со всеми своими патриотическими… потрохами. Да простит меня мама Амалия за злоупотребление простонародными выражениями.

Пока размышляла, пустынные коридоры сменились многолюдными, и на лицо пришлось нацепить вежливую полуулыбку. И да, плечи назад, а нос вверх. Наше высочество изволит идти работать.

В приемной меня уже ожидали секретари и Кейран Мерцающий. Стремительно прошла мимо, жестом позвала за собой Коршуна и скрылась в кабинете.

Обошла стол, опустилась в кресло и, взглянув на застывшего у дверей советника, попросила:

— Попроси заменить ковер в приемной. У этого слишком длинный ворс.

Не то чтобы я придиралась. Мужчинам-то все равно, но я-то постоянно на каблучках, да и туфли с острыми носами. Неправильно, если принцесса Александра зацепится и упадет. Более того, это будет… Конфуз. Да, это самое слово.

— Как прикажете. — Мерцающий вежливо поклонился и, подняв на меня желто-карие глаза, спросил: — Что-то еще?

Я недовольно его оглядела и кивнула на одно из кресел.

— Не изображайте из себя верноподданного истукана. Кейран, вы сами предложили, когда мы остаемся с глазу на глаз, придерживаться неформального стиля общения.

— Простите. — Он улыбнулся и сел. — Субординация ударила в голову.

— Пусть она бьет, когда мы не одни, — посоветовала я и сменила тему. — У нас генерал, верно?

— Все как вы просили. — Губы Коршуна тронула чуть заметная улыбка. — Время встречи неумолимо приближается. Генерал придет вовремя, так как пунктуален до фанатизма.

— Педант? — Я вскинула бровь и поправила кружево рукава.

— Верно, — хмыкнул Мерцающий. — И окружил себя такими же личностями.

— Какое счастье, что у нас войны нет, — пробормотала я, задумчиво теребя браслет на запястье.

— Почему? — Советник с любопытством покосился на меня.

— Как правило, такие люди не отходят от общепринятых канонов. То есть если это военный, он станет руководствоваться исключительно тем, что написано в учебниках по тактике и стратегии. Такой человек не способен на импровизацию.

— В большинстве своем. — Коршун, внимательно глядя на меня, кивнул. — Вы правы, но из всякого правила есть исключения.

— Знаю. — Мне стало весело. — Одно вот как раз передо мной сидит.

— Вы мне льстите, — невозмутимо донеслось в ответ.

— Нет. — Я покачала головой. — Ты и правда пунктуальный, сдержанный, педантичный, ответственный… но не чужд смелости мышления. Именно этим и обусловлены достижения, Кей.

— Кей остается в «Триэле», — покачал головой Мерцающий.

— Значит, Ровена все же была права. — Я постучала пальцами по гладкой поверхности стола. — Вам будет сложно.

— Почему же? Для нее я буду таким, каким она захочет меня видеть.

Мне почему-то стало очень грустно, и, положив подбородок на сцепленные пальцы рук, я спросила:

— А что будет, когда ты устанешь? Устанешь притворяться, показывать только то, что желают видеть. Захочешь, чтобы она принимала тебя любого… понимала.

— Александра, — Кейран рассмеялся и покачал головой, — дело не в этом. Я для всех разный. Есть мои враги, есть противники, есть друзья, а есть те, кого я люблю и уважаю. И я никогда не перепутаю. Врагам — одно, любимым — иное. Или вам что, хочется вести себя, например, с той, кто вас воспитал, так, как с подчиненными?