– Евгран, значит, принцессу интересует. – Пальцы скользнули к ключицам, а потом медленно, едва касаясь, прошлись по краю декольте. Я обеспокоенно зашевелилась. Что-то тенденция мне не нравится. Голос спокойный, сам уже не психует, но вот глаза почти голубые из-за силы. Плохо.

– Конечно, – спокойно пожала плечами, из-под ресниц наблюдая за ним. Разговор зашел совсем не в те степи, но иного выхода, как доиграть до конца на той же волне, я не видела. – А кем еще интересоваться? При дворе только он да Мерцающий относительно достойные претенденты. Но Кейран занят. И еще нельзя забывать, что мне скоро понадобится мужчина. Почему бы не он? – Лир тихо зарычал. – Что-то не так? Или ты считаешь, что рекомендации Ровены и Мидьяра неправильны?

– Почему Пламенеющий?! – В сером море взгляда мужчины появлялось все больше грозовых оттенков.

– А варианты? – пожала плечами. – Не ты же…

– Пламенеющий исключается, – в категоричной форме высказался Лирвейн. – Я запрещаю!

– Да ты что?! – восхитилась я. – Знаешь, а ведь ты поистине бессовестная скотина.

– Что-о-о?! – задохнулся от гнева.

– А ну отпусти меня, – решительно приказала я.

– Пока не уяснишь элементарные нормы морали и этики, не отпущу.

– Ах ты… – «Нормы этики» окончательно меня покинули. – Как лезть с поцелуями и ощупывать меня, а потом делать вид, что ничего не было, – так все хорошо. Как иметь несколько любовниц и от меня идти к ним, – так тоже все отлично! Какой же ты… лицемер! Не видно – не стыдно, да?!

– При чем тут это! – дернул уголком рта волшебник.

Ага! Не нравится!

– При том, что тут только Ярр и Ровена относительно честны! – сорвалась я. – А ты!!! У меня вообще слов нет! И интересно, как же ты, дорогой мой Хранитель, оправдываешь перед собой свои срывы?! Или я всякий раз виновата?! Бедный орк среднего возраста! Никуда ему не деться от озабоченной девственной ученицы, которая спит и видит, как же затащить его, несчастного, в постель! С оглядкой по коридорам ходить вынужден! Вдруг выскочит!

– Хватит нести ерунду!

– Почему же? – с веселой злостью спросила, сдувая со лба непослушную прядь. – Мы продолжим, милый мой праведник. Земноводное перемороженое!

– А вот за это ты мне ответишь! – Взгляд мага полыхнул голубым огнем безумия силы Воды.

– Да неужели! – истерически рассмеялась, начиная вырываться уже серьезно. – Что ты мне сделаешь, страус несчастный?!

Отвечать он не стал. Да и зачем, если можно показать.

Я подавилась второй порцией оскорблений, так как этот гад взял и поцеловал меня. Притом так, что успела только возмущенно пискнуть да пару раз стукнуть его по плечам. Больше не смогла. Так как он перехватил мои руки и прижал над головой.

А он целовал. Создатель, как он целовал! От вкуса дождевой воды на губах у меня кружилась голова. Лир отпустил мои руки и обнял за талию, я сжала их в кулаки, но уже не могла вспомнить для чего. В попытке оттолкнуть? Или я хочу провести ладонью по сильной груди, скользнуть пальцами по шее, немного царапнуть ее ноготками, вызвав его прерывистый вздох? Дождь сменился солоноватым привкусом океана. Холодного, который согревался моим теплом, превращался в патоку, и она вместо крови растекалась по венам. От жара внутри перехватывало дыхание, колени слабели, и мне не оставалось ничего иного, кроме как приникнуть к нему и обнять за шею. Запутаться пальцами в белоснежном шелке волос, испытывая желание ощутить их на… голой коже.

Он оставляет мой рот, но только затем, чтобы скользнуть губами по шее, доходит до ключицы и чуть прикусывает нежную кожу. Понимая, что останется след, я беспомощно лепечу:

– Зачем? Не надо.

– Весь вечер мечтал, – хрипло выдыхает Лир, покрывая короткими поцелуями плечо, рывком сдергивает платье ниже, освобождая верхнюю часть груди из плена кружев шантильи. Подхватывает меня под колени, и я испуганно цепляюсь за плечи блондина. Перемещаемся недалеко. До ближайшего стола. Одним движением смахивает с него письменные принадлежности, какие-то бумаги и пресс-папье. Грохот их падения я улавливаю краем уха.

– Но что ты… – Договорить опять не успеваю, так как отвечаю на каждое движение его губ, выгибаю спину под рукой, что властно проводит по пояснице. От рывка платье расходится на спине, пуговки с еле слышным звоном рассыпаются по столу и паркету. Протест срывается легким стоном, когда он томительно-медленно спускает верхнее платье до талии. Горячие ладони обжигают, пока он стягивает с меня рукава, а вода горных источников на устах снова лишает разума.

Мужчина на миг отстранился, и по его губам скользнула такая усмешка, что мне немедленно захотелось прикрыться, что я, собственно, и сделала, скрестив руки на груди. Но окончательно пробудиться стыду он не дал: снова поцелуи, аромат хвои и мороза, что пьянил без вина, и жаркий шепот на ухо, который заставлял щеки вспыхивать пожаром.

– Восхитительна. – Маг быстро лизнул мочку, вызвав удивленный стон.

– Но… – Похоже, он решил, что я наговорилась и теперь мне пора помолчать, потому как рот закрыл своим фирменным способом.

Когда он наконец оторвался от моих губ, я попыталась восстановить дыхание. Но этому мешали чересчур смелые руки. И откровенные слова, от которых полыхали щеки и зажигалась кровь.

– Красное на белоснежной коже… – хрипло выдохнул Лирвейн. – Вроде и открыто все более чем… Но хочется сорвать и остальное. – Его руки скользнули по корсету вверх, лениво поглаживая чувствительную кожу, прогулялись вдоль кромки до шнуровки и быстро дернули за ленту. Я почувствовала, как ослаб корсет, потрясенно ойкнула и попыталась прижать его локтями. Не дал. – Нет… Сначала просто невесомо провести по обнаженным плечам, чувствуя, как ты вздрогнешь от удивления. – Он прижался губами к шее. – Вот как сейчас…

– Лир, – тихо всхлипнула.

– А затем взгляд падает на ноги. – Лишь почувствовав легкий холодок на лодыжках, поняла, что неспроста он про это вспомнил.

– Что ты творишь?!

– Глупости, – честно признался он. – Притом с огромным удовольствием. – Словно в подтверждение этих слов, почувствовала горячую ладонь на колене. – А уж что со мной делают твои чулки… Вернее, мысль, что под ними нежная кожа бедер, – почти простонал Хранитель, проводя носом по виску. – Кстати, чудные подвязки. – Его рука скользнула выше по ноге и погладила упомянутую деталь белья.

Я лихорадочно облизнула внезапно пересохшие губы, невидяще глядя перед собой. Что же он творит?!

Творил он много чего. Долго ощупывать подвязки ему явно наскучило, потому Лирвейн томительно медленно заскользил по кусочку голой кожи между чулками и трусиками.

– Надо признать, что вместо этого я бы, наверное, желал увидеть что-то более откровенное. – На миг скользнул под них, затем продолжил путешествие по ткани. Обхватил ягодицы, притягивая меня ближе к краю стола.

– Мало ли, что ты там желал, – задыхаясь, съязвила я.

– А я вообще много чего желаю. – Лир так развратно улыбнулся, что я покраснела еще больше и спрятала лицо у него на груди. – Мне еще утром стоило огромных усилий не выставить Ярра и Ро из комнаты, так как сразу вспомнилось, что в спальне есть постель. А после пришла в голову мысль, что мне всегда нравились восточные ковры. – Он выдохнул и оставил в покое ноги, но только для того, чтобы вновь переключиться на корсет. Быстрое движение – и оковы, стягивающие тело, стали еще слабее, я округлила глаза и собралась было осадить разошедшегося Лира, но мне подарили такой поцелуй, что спустя минуту я уже не помнила, зачем открыла рот.

– Но ведь еще… – когда отдышалась, попыталась хоть что-то сказать я.

– Верно, – мурлыкнул Лир, мягко, но настойчиво отводя в сторону мои руки, которые пытались удержать оплот невинности из китового уса. Он, разумеется, сполз еще ниже, не обнажив окончательно грудь только по причине ее там наличия. То есть держался из последних сил и на честном слове третьего размера.

– Что «верно»?!

– Там еще был стол. – Честное слово оказалось недостаточно весомым, и спустя секунду по обнаженной груди скользнул поток холодного воздуха, который, впрочем, тут же сменили горячие руки. – Удобный такой, почти как этот… Хоть в чем-то мечты сбываются! И как я тебе тогда что-то на голове навертеть умудрился… – Он судорожно выдохнул. – Наваждение. Ничего не помогает!