Он пытался меня успокоить, но выходило так себе. Своё возмущение я скрывать не стал, поэтому сразу же рассказал ему о том, что мы сделали для больницы, причем в мельчайших подробностях.

Разговор выдался не лёгкий, но как итоге, Виктор Сергеевич был загнан в угол.

— Послушайте, Александр Александрович, я вам верю, но что насчёт писем от граждан? Знали бы вы, сколько нам их пришло!

Даже этому было логическое объяснение. Несмотря на то, что мы всё сделали, но бумажки то остались. Никто не отменял уже отправленные жалобы граждан. А там кто знает, получили письма, сложили в дальний ящик, а достали только через полгода. Так оно и бывает.

— Видимо вы не обладаете актуальной информацией, раз даже не знаете, что у вас на земле творится! Всё было сделано ещё в прошлом году. И чем вы только здесь занимаетесь? Штаны просиживаете?

Мужчина побагровел. То ли от гнева, то ли от стыда. Ответить же мне он так и не смог.

— Что ж, собирайтесь! Давайте вместе проедемся до больницы и всё проверим. В ваших же интересах согласиться.

Он прекрасно понимал, какие проблемы, при особом желании, я смогу ему создать, так что пришлось согласиться.

Виктор Сергеевич, как и ожидалось, попытался выторговать у меня несколько дней, рассказывая, как много важной работы ещё нужно сделать за сегодня, но как итог, через пятнадцать минут сидел у меня в козлике.

Раз взялся за этот вопрос, то решить я его намерен быстро.

В больнице встретили меня радужно, каждый, кто проходил мимо, считал своим долгом поприветствовать председателя Нового пути, что только злило работника исполкома. Выслушав хвалебные отзывы о ремонте от работников, Виктор Сергеевич сказал:

— Знаете, я всё же предпочитаю верить глазам, а не ушам.

— С каких это пор? Хотя, верно. Письма же вы глазами читали, — съязвил я.

Мы обошли всю больницу, заглядывая в каждый её уголок. Он хоть и пытался, но так и не смог найти ничего, что свидетельствовало об аварийном состоянии здания. Когда сомнений в моей правоте у него не осталось, он признался:

— Да, вы правы, больница в хорошем состоянии. Я прямо-таки удивлён, совсем не так, как в письмах. Но Александр Александрович, чего вы от меня хотите? Я здесь бессилен. Фонды уже выделены, всё было учреждено на съезде. Даже если я захочу, то ничего не смогу изменить, — он вздохнул, — двойная работа получается, но что поделать, партия сказала надо.

Поняв, что договориться у меня с ним не получится, у меня остался только один выход — обратиться к секретарю ОБКОМА.

Сил бороться с этим безобразием у меня уже не было. Стоило мне войти в кабинет секретаря, как я с порога задал провокационный вопрос:

— Вот скажите, кому принадлежат выделенные из фондов средства?

— Народу, — уверенно ответил секретарь, — а что случилось?

— Верно, народу. Я тут узнал, что в планах строительство новой больницы в Козельске, так вот, я пришёл вам доложить, что в ней нет никакой необходимости, так как прежняя полностью соответствует всем требованиям.

— Да, мы знаем, — абсолютно спокойно, словно ни в чем не бывало ответил он, — но делу давать задний ход мы не стали, стоматологическая поликлиника ведь нужна.

— Так это одна из причин? Вы что, только из-за стоматологии всё проглотили? У вас ведь даже оборудования нет, а когда оно вообще появится? Через пять лет? И то не факт! Так может вы потом и построите стоматологию, когда всё точно будет. К чему разбазаривание народных денег? У нас и без того есть на что их потратить!

Что только в головах у людей? Кто вообще мог в здравом уме принять такое решение. Ладно если бы действительно не знали, как дела обстоят в больнице, но нет же, секретарь сам признался, что уже давно всё известно.

— Строительство вот-вот начнётся, было бы очень странно, так резко сворачивать проект. Над этим вопросом нужно хорошо подумать, товарищ председатель.

Смысл этой фразы я прекрасно понимал. Вроде и кажется, что человек будет чем-то заниматься, пытаться как-то вопрос решить, но на деле, стоит мне выйти из кабинета, как из его головы напрочь вылетит наш разговор.

— Хорошо, — кивнул я, — даю вам ровно один день, думайте, а если ничего не надумаете, то я пойду выше, пусть вам помогут в принятии этого «сложного» решения.

Секретарь изменился в лице, а я же в свою очередь молча вышел из кабинета. Всё решили, продолжать разговор нет смысла. Один день, не более. Пусть думает.

На следующий день, буквально за несколько часов до ухода с работы, когда я уже мысленно готовился к более крайним мерам, раздался стук в дверь.

На пороге оказался он, секретарь ОБКОМА.

Видимо то время, что я ему выделил на «подумать», действительно принесли свои плоды. Мужчина признался, что трата средств действительно кажется ему нецелесообразной, поэтому план по строительству новой больницы было решено свернуть и пойти дальше по списку.

— Третьим был лагерь, сразу после больницы, верно? — на всякий случай уточнил он.

— Да, именно так.

Так мне и удалось выбить фонды для лагеря.

Но помимо этого, передо мной стояла задача едва ли не сложнее. Раздумывая об электростанции, о тепличном и будущем рыбном хозяйстве, также о двух своих деревнях, я понимал, что мы вплотную подошли к необходимости не просто строек, которые затыкают сиюминутные дыры, а к вопросу о глобальной большой стройке, продуманной от и до. Такой, которая преобразит жизнь моих людей и выведет её на новый, существенно более качественный уровень.

В общем, я задумал целый проект посёлка городского типа нового типа. Тавтология, но иначе не скажешь.

Чем он должен отличаться от других посёлков? А тем, что всё в нём должно быть выверено до мелочей. Всё для удобства и эргономичности жителей, для чёткой налаженной работы, где каждое здание будет на своём месте, и где будет всё необходимое. Широкие дороги с прицелом на будущее засилье автомобилей, дома с высокими потолками и панорамными окнами, весь соц. пакет, в виде больниц, школ и детских садов. Большой универмаг и дом культуры с достаточным количеством просторных помещений, чтобы с комфортом вместить всё то, с чем наш клуб уже не справляется, само собой с кинозалом на несколько сотен мест. Большая библиотека с обширным выбором книг, бассейн, зелёная зона с парком, детскими и спортивными площадками, а также местами для выгула собак.

И всё это на прямых, как стрела улицах с хорошим асфальтом. Таких, чтобы и на общественном транспорте — одно удовольствие ехать, да и велосипедные дорожки не помешают.

Нужно спроектировать и построить такие посёлки, чтобы люди мечтали в них жить. А, если квартира в таком, станет поощрением для ударников, то, я уверен, что и работать многие начнут гораздо усерднее.

Да, такой проект пока имело смысл начинать только в качестве экспериментального, чтобы был шанс получить на него фонды. Но, даже если не получится, я всё равно намерен был довести дело до конца, уже на личные средства колхоза.

Благо, дела у нас шли превосходно. Мы уже оправились от последствий прошлогоднего поджога и теперь как хозяйство, так и производство только набирало обороты.

Наша фабрика работала в две смены и едва успевала поставлять одежду в Москву. А хотелось-то не только на нужды столицы работать, но и потребности других городов тоже закрывать, хотя бы частично.

Поэтому я совсем не возражал, когда к нам начали приезжать люди из других колхозов и фабрик, чтобы перенять наш метод.

В то же время, мы начали думать над дизайнами вязаной одежды и для взрослых тоже.

И перед тем как искать новых специалистов, я решил снова обратиться к нашей Ульяне Шишкиной, с которой мы разрабатывали выкройку рюкзаков.

Мне уже тогда понравилось с ней работать, так что было очень интересно, что у неё получится, если дать ей полную свободу творчества.

И она не подвела. Уже через две недели у меня на столе был целый альбом эскизов, среди которых мы вместе выбрали лучшие.