По пути домой один из старших ещё раз поблагодарил Ягодецкого. Мужчина предложил детям альтернативу — играть можно и на спортплощадке. Так безопаснее. Да и полезно это, тело тренировать на будущее и силу развивать, осталось убедить в этом детей, которые все эти игры на турниках и другие металлических штуках считали куда более скучными занятиями, нежели участие во всякие опасных затеях и изобретениях Богдана.

Хотя Маша и говорила, что поездка не обязательна и, что она с удовольствием бы провела медовый месяц и в колхозе. Но я видел как тщательно она готовится и как горят её глаза, когда разговор касается Абхазии.

Поэтому, когда мы поехали в Москву, меня совсем не удивляло, что она вся светится от радости и предвкушения.

Но, когда мы, наконец-то, добрались до аэропорта, я заметил нотки тревоги в её глазах.

— Всё хорошо? — спросил я, перехватывая поудобней багаж.

— Да, всё прекрасно. Просто я никогда раньше не летала на самолётах. Немного волнуюсь.

Я улыбнулся.

— Не беспокойся. Если будет страшно, то просто держись за меня. Но тебе может даже понравиться полёт. На самом деле, нам повезло, что мы полетим на ТУ-134. Здесь двигатели находятся в хвосте, далеко от пассажирской кабины, так что будет гораздо тише, чем могло быть.

— Это радует. Я как раз недавно видела, как над нашим колхозом самолёт летит. Ну, то есть я и раньше их, конечно, видела. Но в этот раз подумала о том, что и мы скоро так полетим, и задумалась, как же должно быть громко внутри, если я слышу рёв двигателей аж с земли.

— Будет нормально, поверь мне.

К сожалению, я не мог ей пообещать реально комфортный полёт как в самолётах моего времени, но всё же, ТУ-134 и правда был прорывом для советского самолётостроения.

— Кстати, а ты знаешь, что скоро на рейсы выйдет новый самолёт? Ещё бы год, и мы могли бы полететь на ТУ-154. Я читал про него в журналах, это будет самый быстрый пассажирский самолёт в мире.

— Правда? — переспросила она, — Самый быстрый? Хотя чему я удивляюсь. Знаю же, что наши инженеры и учёные очень умные. И доказательства этому есть даже в нашем колхозе.

— Ну, правды ради, стоит сказать, что к выпуску готовятся и уже даже провели свои первые полёты наш ТУ-144 и британо-французский конкорд. Это сверхзвуковые самолёты. По скорости они раза в два превосходят обычные. Но ты права, советское значит отличное.

— Ого, — удивилась она, а потом воскликнула, — Саша! Как ты только умудряешься всё это знать? Я же знаю, как ты постоянно занят. Я и не думала, что ты даже в самолётах разбираешься.

— Ну, «разбираешься» — это сильно сказано. Но я же мужчина, сама понимаешь, как нас будоражат автомобили, корабли и самолёты.

— Всё равно, рассказывай мне почаще о всяком. Я хоть и стараюсь побольше читать, но многое упускаю. А тебя всегда очень интересно слушать.

Я даже немного смутился, видя столько восхищения в её глазах. С тех пор, как Маша стала моей невестой, а потом и женой, она уже не стеснялась выражать свои чувства и каждый момент, который мы проводили вместе, я буквально тонул в её любви, заботе и комплиментах. Да и сам старался отвечать ей тем же, но, боюсь, всё равно не дотягивал.

Тем временем мы уже сдали багаж и отправились на посадку. Очень скоро и мы окажемся в другой части СССР, сильно отличающейся от центральной, как климатом, так и местной культурой.

Полёт пролетел незаметно. Я уступил жене место у иллюминатора и с умилением наблюдал, как она радуется, разглядывая землю с высоты. В общем, бояться у неё просто не было времени.

Мне показалось, что она даже немного расстроилась, когда мы прилетели.

Но после выхода из аэропорта быстро переключилась на другое.

Несмотря на то, что мы уехали из калужской области в самом разгаре лета, климат всё равно отличался. Тёплый морской воздух воспринимался совсем иначе, смешанный к тому же со многими непривычными нам запахами тропических деревьев и растений.

Когда мы добрались до самого города, мне вообще начало казаться, что он весь пропитан запахом фруктов. Может быть, потому что мы как раз проезжали мимо местного рынка.

Заметила это и Мария.

— Саша, может остановимся? — щенячьим взглядом посмотрела она на меня, — такой аромат, у меня слюнки текут, давай что-нибудь купим?

Услышав её слова загорелый таксист рассмеялся и великодушно предложил подождать, пока мы сбегаем за покупками, если уложимся минут в пятнадцать.

Отказываться от такого было бы глупо, так что мы почти бегом рванули к лоткам, где сразу набрали персиков, груш и черешни, и вернулись в машину, где Маша теперь сидела обнимая пакет с фруктами, как драгоценность.

— Вы не стесняйтесь, можете прям здесь попробовать, — улыбаясь предложил таксист.

Жена несмело перевела на меня взгляд, а я уже и сам потянулся в пакет за черешней, зачерпнул горсть и предложил ей половину.

Вкуснотища.

А вскоре мы доехали до гостиницы «Абхазия», попрощались с дружелюбным таксистом и отправились ко входу.

— Какое красивое здание и место тоже. Ох, это ведь море... настоящее!

Глядя на её детский восторг сложно было не улыбаться.

— Давай оставим сумки и сразу же пойдём прогуляемся? — предложил я.

— Конечно! Скорее!

Она чуть ли не бегом рванула в гостиницу, а когда со всеми формальностями было покончено, ещё быстрее устремилась на улицу.

И я вполне её понимал. Сам ужасно обрадовался, когда понял, что по путёвке нас заселят в эту, можно сказать, легендарную гостиницу на легендарной набережной. В будущем она называется Набережной Махаджиров, в прошлом — Михайловской. Ну а сейчас набережной Ш. Руставели. Но как её не назови, а место красивейшее. Со множеством старинных зданий, да и на море вид открывается чудесный.

Я как-то раз бывал здесь в своей прошлой жизни, но сейчас Сухум разительно отличался от того, что я помнил. Не побоюсь сказать, что в это время он переживал свой настоящий рассвет. В советское время этим курортом по-настоящему занимались.

После перестройки же многое посыпалось. Вот взять хотя бы эту самую гостиницу. Она была разрушена в девяностых то ли от пожара, то ли в каком-то военном конфликте, но суть в том, что она простаивала в ожидании реставрации много лет. И именно в этот печальный период я и посещал Сухум. Так что теперь было радостно увидеть здесь всё в полном порядке.

Помимо нас с Машей, на набережной было полно людей. Одни просто гуляли, другие ужинали на террасах кафе и ресторанов, несколько таких мы как раз встретили по пути.

Вскоре показался знаменитый фонтан с грифонами. И я уже понимал, что произойдёт. Так оно и вышло.

— Саша! Какая красота! — уже в который раз за сегодня воскликнула Маша и, словно застеснявшись своих эмоций, добавила, — нет, я конечно видела фонтаны в Калуге и в Москве, но рядом с морем всё смотрится иначе. а может... — она на секунду замолчала, — а может быть мы у нас тоже когда-нибудь фонтан поставим? Это просто вопрос, не подумай, что я выпрашиваю.

— Смешная ты, — улыбнулся я, — я и не думал. А вообще интересная идея. Тем более, что холодная вода у нас уже, считай, проведена. Может быть и стоит в будущем украсить фонтаном какую-то улицу. Мне нравится эта мысль.

Мы продолжили прогулку.

— Может перекусим? — предложил я ей, указывая на ресторан по пути, откуда доносился уж очень аппетитный аромат.

Маша согласилась, и мы, недолго думая, заказали хачапури и шашлык. И то, и другое блюдо оказалось очень нежным и вкусным.

Так что вернулись в гостиницу мы сытые и очень довольные.

Наш отпуск начался. И я, хоть и беспокоился за оставленный колхоз, но всё же был очень благодарен советским умам, которые просчитали, что оптимальный отпуск для человека должен равняться двадцати одному дню, чтобы и акклиматизация пройти успела, да и просто хватило времени отдохнуть и сбросить напряжение. Такой отпуск и впрямь не сравнить с будущими двумя неделями.