– Надолго?

– Самое большее – на сутки.

– Тогда в чём смысл? – озадаченно спросила я. – Эта вещь не кажется такой уж ценной, чтобы за ней охотилось сразу столько человек. Ну, выключит она ненадолго всю магию вокруг, и что?

– Вык… – что, прошу прощения? – сэр Гаррет недоумённо нахмурился.

Я прикусила язык и торопливо поправилась:

– Рассеет всю магию.

– Возможно, в крупных масштабах этот артефакт и впрямь не слишком интересен, и маги стремятся заполучить его только для того, чтобы никто не использовал «Знак равных» против них самих, – задумчиво признал глава Искателей. – Однако представьте себе, что будет, если использовать артефакт в месте с повышенной магической активностью. Баланс сил в природе мгновенно сместится, и последствия могут быть какие угодно…

Я вспомнила погодные аномалии в Англии, начавшиеся после проведения первого ритуала, впечатлилась и кивнула.

– Почему вы отдали «Знак равных» сэру Ре… моему отцу?

Баронет вдруг поднялся на ноги и прошёлся по кабинету, нервно ломая пальцы. Весь его облик теперь выражал тревогу и смятение.

– За этим артефактом охотятся уже давно. Чуть больше года назад мне начали угрожать, чтобы я отдал «Знак равных» по-хорошему. Я не знаю, кто это был, да и сами угрозы – чепуха, но нельзя было допустить, чтобы эта вещь попала не в те руки. Я отдал её Реджинальду, потому что трудно было бы догадаться, что её спрятал один из Искателей. Почти целый год всё было спокойно, и я решил, что можно вернуть артефакт обратно, и пришёл к вам. Но вскоре после визита кто-то ночью влез в особняк и обыскал мой кабинет, – он обвёл руками вокруг себя, – и библиотеку. Я снова не знаю, кто это был, но мне гораздо спокойнее от мысли, что артефакт находится вне досягаемости магов. Так что, мисс Барнс, даже хорошо, что вы ничего не нашли.

Теперь он смотрел мне в глаза и говорил крайне серьёзно.

– Умоляю вас – не ищите эту вещь. Пускай она останется там, где Реджинальд её спрятал. Пускай она останется там навсегда! Мы все будем спать крепче, зная, что магам её не достать.

Я задумчиво кивнула. Поймав взгляд баронета, я заверила его, что не собираюсь ничего предпринимать. Больше вопросов у меня пока не было, и вскоре я откланялась.

Дома Анабелл напомнила мне о побеге со свадьбы, но составлять и продумывать план побега я предоставила Путешественникам, а сама вернулась к репетициям и выступлениям. «Знак равных» был надёжно спрятан в моей комнате. Конечно, мне было интересно узнать, правду ли сказал мне сэр Уинслоу, однако нечего было и думать, чтобы активировать артефакт дома. Анабелл немедленно почувствует исчезновение магии, и отвертеться от ответа мне будет очень нелегко. В целом же, слова Искателя показались мне вполне убедительными. Оставалось только выяснить, этот ли артефакт ищут маги…

С приёма у Саммерсонов я пела на сцене ещё дважды. Количество поклонников, как и приглашений познакомиться поближе, росло, и я уже получила несколько предложений от каких-то титулованных аристократов стать любовницей. Прочие актрисы поначалу удивлялись, почему я не спешу обзавестись богатым покровителем, а потом с нескрываемой завистью пришли к выводу, что при таком количестве вариантов я просто выбираю не спеша, вдумчиво. Я не стала ни в чём их разубеждать, потому что в этом не было никакого смысла.

Репетицию я была вынуждена пропустить всего один раз. В этот день сэр Перси остался дома, и у меня не нашлось ни единого предлога, который объяснил бы столь долгое моё отсутствие. Скрипнув зубами, я была вынуждена остаться в своей комнате. Конечно, Анабелл немедленно нашла мне занятие, но я всё равно злилась и весь день мечтала, чтобы кузен провалился куда-нибудь в преисподнюю.

На следующий день моё желание отчасти исполнилось, и сэр Перси уехал на очередные посиделки с друзьями в мужской клуб, а я отправилась в театр. С тех пор, как у меня появилась собственная гримёрная, меня устраивало в моей новой «работе» абсолютно всё. Моё, пусть и небольшое, но всё же личное пространство сейчас больше напоминало цветочный магазин и с порога оглушало ароматом самых разных цветов. На столе стоял свежий букет, которого не было раньше – тёмно-красные розы перенеслись сюда словно из какого-то фильма, и я рассеянно потрогала бархатистые лепестки, а затем моё внимание привлёк какой-то предмет. В букете был спрятан небольшой мешочек, который среди тёмно-зелёных стеблей можно было не заметить. Ничего не понимая, я развязала его и во все глаза вытаращилась на бриллиантовые браслет и кольцо, которые выпали оттуда на подставленную ладонь.

Мама дорогая… Таких подарков мне ещё не делали. И, пожалуй, я точно знала, от кого он был.

Изучив со всех сторон букет, я в конце концов догадалась проверить мешочек и нашла в нём записку. И точно – украшения были от Артура Рассела, самого преданного из моих поклонников. С той нашей встречи после первого выступления я всячески старалась уклоняться от новых столкновений, поскольку пыл молодого человека меня тогда удивил и отчасти напугал, и я слабо представляла, как надо себя вести, чтобы он успокоился и перестал видеть во мне свой идеал. Но цветы он продолжал присылать после каждого выступления. А теперь это…

В пламени свечей бриллианты вспыхивали и переливались, и я залюбовалась блеском камней. В углу комнаты, тонувшем во мраке, раздался противный шорох, сменившийся тихим попискиванием, и я поморщилась. В театре мне нравилось почти всё, но был существенный недостаток – крысы. Я не боялась их, но каждый раз, когда замечала краем глаза копошение в тёмных углах или слышала тихий-тихий топоток лапок по дощатому полу, меня передёргивало от омерзения. Какая гадость…

Но сейчас это помогло мне взять себя в руки и встряхнуться. Подарок, конечно, очень красивый… Но оставить его себе было совершенно невозможно. Подобное обожание было мне лестно, но во всём надо знать меру. Даже представить страшно, сколько эти драгоценности могут стоить, хотя бы примерно…

Бросив последний взгляд на сверкающие грани, я убрала браслет и кольцо обратно. Хочешь не хочешь, а встретиться с Артуром теперь придётся. Не почтой же отправлять вещи, которые стоят небольшое состояние…

Приняв это решение, я поправила парик, вуаль и спустилась вниз на репетицию.

Но вернуть драгоценности владельцу мне так и не удалось.

Через два дня в Национальной Портретной Галерее, располагавшейся в эти времена на Эксибишн-Роуд, произошёл сильный пожар. Погибло много людей, причём из разных слоёв общества. Огонь уничтожил и ценные картины, но в свете гибели людей эта потеря казалась гораздо менее существенной.

Артур Рассел погиб вместе с ещё несколькими людьми, которых я встречала во время своих выездов в свет.

Высший свет Лондона погрузился в траур. Отменили все приёмы, музыкальные вечера и даже один бал. Аристократы были вынуждены довольствоваться утренними визитами, которые теперь проходили в строгой, торжественно-печальной атмосфере.

В случившееся мне верилось с трудом. О трагедии рассказала Анабелл, и теперь, сидя в своей комнате, я вертела в руках бриллиантовые браслет и кольцо, совершенно не представляя, что теперь делать. Как этот юноша мог погибнуть? Ещё неделю назад он клялся мне в вечной преданности и смотрел с таким обожанием, словно я была прекрасной принцессой, сошедшей со страниц книги… Как он теперь может быть мёртв? Что это за странный пожар в картинной галерее, который вспыхнул средь бела дня? Как эту спокойную, размеренную викторианскую жизнь вообще может потрясти подобное событие?

На следующий день после трагедии я отправилась в театр. Словно в довершение мрачной картины, над Лондоном разразилась небывалой силы гроза. Дождь падал на город отвесной стеной и, несмотря на то что я ехала в экипаже, порог театра я пересекла в мокром платье с заляпанным грязью подолом и промокших ботинках. Одежда потяжелела килограммов пятьдесят, и больше всего мне хотелось рухнуть куда-нибудь и больше никогда не вставать. Желательно, чтобы в этом месте ещё был зажжённый камин. Вуаль на шляпе висела бесформенной тряпкой, оттягивая поля вниз, и я поборола искушение снять её. Хотя, конечно, вряд ли Майкл приедет в такую погоду навестить свою любовницу…