Оттуда на меня смотрела та самая девушка, которую я встретила на перекрёстке, и которая исчезла в ярком свете. Абсолютная нереальность происходящего оглушала, и я почувствовала себя так, словно меня стукнули по голове пыльным мешком. Не в силах поверить, я прижала ладонь ко рту, загоняя крик обратно – и девушка в зеркале сделала то же самое, с ужасом взирая на меня. Без сомнения, это было то же самое лицо, только сейчас она – или теперь уже я? – выглядела бледной, осунувшейся и похудевшей. Давно не мытые светлые волосы свалялись и были похожи на паклю, большие синие глаза запали, под ними залегли тени, губы бантиком выглядели каким-то бесцветными. Фигуры за тканью длинной просторной ночной сорочки было не разглядеть, но мне показалось, что девушка была худенькой и тоненькой, как тростинка. На вид ей было лет восемнадцать-девятнадцать, и до болезни она, наверное, была прехорошенькой. Что же с ней произошло? Я разбилась в автокатастрофе, а с ней что случилось? Как она оказалась прикованной к постели?

Что же мы имеем? Если до этого у меня были какие-то сомнения, то после того, как я увидела себя в зеркале, они отпали. Меня забросило в другой мир, в другое тело. Не знаю, как это работает… как это получилось, но, если только я не сошла с ума, то вот результат. Что же в таких случаях полагается делать?

Фэнтези-книг о попаданцах мною в своё время было прочитано достаточно, чтобы всё же поверить в происходящее, а не списать это на помрачнение рассудка и плод воспалённого сознания. Да и учитывая всё то сверхъестественное, что наполнило мою жизнь в последний месяц, я уже была способна поверить во что угодно. Большинство книжных сюжетов о попаданцах развивалось по одному сценарию: вскоре после «перемещения» герою являлся некий маг или мудрец и сообщал, что тому каким-нибудь невнятным пророчеством суждено победить некое великое зло. Но сперва герою надо пройти обучение добыть оружие, чтобы сокрушить это самое зло, совершить подвиг, или каким-нибудь иным способом доказать, что он действительно Избранный и достоин спасти мир. Герой отправлялся в странствие, по пути обзаводился компанией верных друзей и в четырёх случаях из пяти обнаруживал у себя магический дар. В итоге он побеждал главного злодея, а сам становился королём, или архимагом, или народным героем. Если попаданец был мужчиной, то нередко он получал в качестве бонуса гарем из эльфиек, а если женщиной – то прекрасного принца на белом коне, с которым они потом жили долго и счастливо. Впрочем, в последнее время прекрасные принцы были уже не в моде, так что героини переключались на опасных и, в общем-то, отрицательных героев, которых они перевоспитывали в принцев.

Надо будет потом поискать в доме и мудреца, и злодея, и прекрасного принца. И коня.

А если серьёзно, то я совершенно не представляла, что делать дальше. Никакими особенными знаниями и необходимыми для выживания навыками я не обладала. В некоторых случаях герой в книгах получал память человека, в тело которого он вселялся, но никаких чужих воспоминаний в моём собственном сознании не всплывало. И сколько же я смогу обманывать окружающих, что я не та, за кого себя выдаю?

И… Кто мне вообще смог бы помочь? Все мои близкие… Мои родители, Тея, Шарлотта, Алекс, Мартин… Для них я так и погибла в той аварии. Как я буду дальше без них? Пусть я весьма уверенно доказывала Джеймсу, что необщительна и прекрасно справляюсь со всем самостоятельно, но ведь я никогда не оставалась одна. Моя семья и друзья всегда присутствовали в моей жизни. Пусть не всегда рядом, но они были, и я точно знала, что, если что-то случится, они помогут и поддержат! А теперь? Как я буду жить дальше? Совсем одна?..

На глаза сами собой навернулись слёзы, которые мне не удалось сдержать. Я хочу обратно! Хочу домой! Я не просила отправлять меня в другой мир!

Где-то через полчаса, когда глаза уже жгло и я наревелась почти до икоты, слёзы начали иссякать. Я неловко стёрла мокрые дорожки широкими рукавами ночной сорочки, стараясь не коситься на своё новое отражение в зеркале. Кстати… Тут я нервно дёрнулась, только сейчас сообразив, что эгоистично позабыла о ещё одном очень важном моменте.

Что произошло с Ричардом? Выжил ли он? Или тоже погиб, только ему повезло меньше, и его земной путь именно тогда и закончился? Этого я никогда не узнаю…

А мои родители? Они же с ума теперь сойдут! Каково им было, когда в Турин позвонила Тея с заявлением, что я разбилась в автокатастрофе?

В этот момент мне стало понятно, что слёзы вылились ещё не все, и снова взять себя в руки я смогла далеко не сразу. Больше всего мне хотелось залезть с головой под одеяло, чтобы весь этот незнакомый мир со своими законами остался где-то в другой реальности, которая мне лишь привиделась в страшном сне. Но, если задуматься… Выбор у меня не такой уж большой. Там, на перекрёстке, как я в итоге поступила? Ведь у меня уже был шанс закончить всё и умереть!

Именно так поступила настоящая «мисс Барнс», когда пошла дальше, к свету. Я выбрала другой путь, захотела жить. Вот он, мой второй шанс – пусть и такой… своеобразный. Не упусти его! Моё настоящее тело, тело Джейн Эшфорд, должно быть, так и погибло в той аварии; мне же дали ещё одну возможность. Пускай в другом месте, в другом мире, в другом теле… но я её не упущу. Я приспособлюсь. Научусь и выживу.

Новые впечатления, как и принятие этого решения, отняли у меня слишком много сил. Едва добравшись до кровати, я снова отключилась и проспала почти целый день.

Головная боль постепенно уходила. Через три дня разглядывание трещин и узоров на потолке мне надоело окончательно и, когда горничная принесла мне на подносе бульон на обед, я потребовала ванну. Не мыться почти целую неделю – ужас какой… Девушка исчезла, и чуть погодя вернулась в сопровождении всё той же высокой женщины, которая остановилась у кровати, буравя меня строгим, недовольным взглядом. Вблизи я рассмотрела, что она была далеко не старая, но своей сухостью напомнила мне воблу. На ней было тёмно-зелёное платье с длинными рукавами и высоким глухим воротником, к которому была приколота брошь из оникса. У меня немедленно возникла ассоциация с вредной гувернанткой. Я сделала максимально честные глаза, но ту это нисколько не впечатлило.

– Значит, вы уверены, что чувствуете себя хорошо, мисс Барнс? – и голос такой резкий, словно я перед ней в чём-то провинилась!

– Гораздо лучше. Спасибо, – прошелестела я, понятия не имея, как к ней обращаться.

Та неодобрительно покачала головой, но внезапно пошла на компромисс:

– Я пошлю за доктором Митчеллом.

– Вы очень добры.

Доктор появился через пару часов. «Гувернантка» вновь сначала тщательно проверила, чтобы я была до подбородка укрыта одеялом, и только потом пропустила уже знакомого толстячка с саквояжем.

– Как вы себя чувствуете, мисс Барнс? – спросил он, даже не пытаясь провести осмотр.

Я мысленно пожала плечами и ответила:

– Более чем сносно.

– Вызывает ли что-нибудь беспокойство? Что-нибудь болит?

Это был как раз тот момент, над которым я размышляла последние сутки. Раз мне предстоит выживать в совершенно незнакомом мире, нужно максимально упростить себе задачу. Пожалуй, стоило рискнуть. Ведь, судя по ощущениям, что бы ни произошло с настоящей мисс Барнс, больше всего пострадала её голова…

– У меня провалы в памяти, – выдавила я.

У молоденькой горничной расширились глаза, женщина в зелёном платье сохраняла бесстрастное лицо, а доктор отреагировал совершенно спокойно.

– Это не удивительно, ведь вы ушибли голову во время падения. Какого рода провалы в памяти вас беспокоят?

– Я не помню имена… – осторожно, словно пробуя зыбкую почву, начала я, пристально следя за реакцией присутствующих. – Не помню последних событий.

Доктор Митчелл смотрел на меня с самым живым интересом.

– И при этом вы чувствуете себя намного лучше?

– Да.

– Весьма любопытно, – пробормотал он, изобразив сочувственное выражение лица. – Мисс Барнс, пускай это вас не тревожит. Небольшая потеря памяти вполне ожидаема после этого несчастного случая. Полагаю, что память в скором времени вернётся. Мисс Грэм, – обратился он к вобле. – Полагаю, мисс Барнс может подняться с постели. Разумеется, она не должна волноваться и нервничать. И выходить из дома в ближайшее время я бы не советовал…