– И поэтому вы разошлись с Ричардом? – невозмутимо уточнила мама.

– Что? Нет! – я шумно выдохнула. Слишком двусмысленно это прозвучало. – Ричард к этому вообще не имеет никакого отношения! И с тем человеком я, вероятнее всего, больше и не встречусь, так что наше знакомство ни к чему не привело! Но всё же… он зацепил меня. Так, как в прошлый раз, помнишь?

Мама молчала. В прошлый раз меня «зацепила» моя первая любовь, случившаяся в старшей школе почти десять лет назад. Голову я тогда потеряла капитально и надолго, но три года спустя всё как-то само собой затихло. Любые любовные волнения с тех пор благополучно проходили мимо меня, а все мои отношения с молодыми людьми были кратковременными и не вызывали у меня абсолютно никакой эмоциональной встряски. А тут…

– Ладно, – решительно подвела черту я, сообразив, что развитие темы будет не самой лучшей идеей. – Это всё несущественно. Я прошу прощения за беспокойство. Я не хотела вас вчера пугать.

– Я понимаю, – помедлив, ответила она. Её голос звучал грустно. – Что ж, мне пора к студентам и что-то им преподавать. А ты всё-таки извинись перед сестрой, ладно? Ты её вчера действительно напугала, когда не брала трубку.

– Конечно.

Мы попрощались, и я отправилась на кухню. Пока готовился завтрак, позвонила Шарлотте. Они с Алексом всё ещё были у Мартина, который проснулся этим утром самим собой. По словам Шарлотты, он был сильно подавлен, но физически и душевно вполне здоров. Мы договорились, что я в ближайшее время отправлюсь к ним, затем я получила список вещей, которые мне нужно было купить по пути, и сразу после завтрака побежала наверх собираться. Уже переодевшись и подхватив сумку, я на секунду остановилась на пороге комнаты и взглянула на комод, в котором под одеждой прятала книгу заклинаний. Розмари велела переводить её дальше… Я согласна, это важно, но о следующем ритуале мы уже всё знаем, а мой друг только что пришёл в себя после того, как в его теле побывал какой-то маг! Там я сейчас нужнее.

Решительно прикрыв за собой дверь, я спустилась в прихожую.

Дорога с заездом в супермаркет не заняла много времени, и вскоре я уже взбегала на знакомое крыльцо. После моего нетерпеливого звонка дверь мне внезапно открыл сам Мартин, хотя я почему-то была уверена, что Алекс и Шарлотта будут ходить вокруг на него на цыпочках, выполняя любой каприз и следя, чтобы с нашим химиком не случилось больше никаких неприятностей. Но нет – Мартин был бледен, нервным движением поправлял очки, но при виде меня сделал попытку улыбнуться.

– Привет, Джейн.

– Привет. Можно войти?

Не имея ни малейшего представления, что должны чувствовать люди, которые накануне были фактически одержимы, я невольно понизила голос, словно в доме находился смертельно больной человек. Мой тон невольно стал участливым, словно я ожидала, что Мартин в любой момент упадёт без сознания или забьётся в припадке. Он тоже это заметил и неприязненно поморщился, одновременно посторонившись, пропуская меня внутрь. Входная дверь закрылась, отрезав нас от уличного шума, и я сразу услышала звон посуды на кухне.

– Мало мне этих двух наседок, которые носятся со мной с самого утра! Джейн, если и ты начнёшь осведомляться о моём самочувствии, я спущу тебя с лестницы, так и знай!

– Не спустишь, – без малейших колебаний отозвалась я, слегка успокоившись, и принялась стягивать куртку. Раз Мартин успел за одно утро устать от заботы друзей, смерть ему точно не грозила. – Я выше тебя и крупнее.

Он с недовольным лицом покосился в мою сторону, словно оценивал габариты, но ничего не сказал, и мы вместе отправились на маленькую кухню, где меня поприветствовали Алекс и Шарлотта. Ребята, похоже, сами только недавно позавтракали и теперь собрались во второй раз пить кофе. Алекс стоял у плиты и с видом опытного кулинара добавлял в кофейник тщательно отмеряемые порции корицы и имбиря. Мартин встал к раковине мыть посуду, пока я быстро разбирала принесённые пакеты с продуктами. Шарлотта сидела в плетёном кресле у окна, закинув ноги на табурет рядом и облокотившись на подоконник, лениво наблюдала за манипуляциями Алекса. Выглядела она так же, как вчера, за тем лишь исключением, что утром успела нанести макияж. Рядом с ней стояла грязная чашка из-под кофе, которую она даже не думала ополоснуть.

Впрочем, нам всем давно была известна неприспособленность и нелюбовь Шарлотты к хозяйственным делам. Да что там – вплоть до того момента, как она стала жить отдельно от родителей – а это произошло какой-то год назад – сумку для выхода из дома ей собирала мама…

– Кофе! – провозгласил Алекс, подхватывая кофейник рукой в весёлой пёстрой кухонной рукавице и перенося его на деревянную подставку на столе. Я достала из шкафчика чистые чашки, с удовольствием вдыхая кофейный аромат, в котором отчётливо ощущались нотки корицы. Моя мама тоже всегда варила именно такой кофе – каждые выходные, когда они с отцом вдвоём садились завтракать, и в те дни, когда мы собирались всей семьёй. Прикрыв глаза, я даже могла представить себе эту картину: большой кофейник в центре стола, красивые большие чашки, раскрашенные вручную – однотонные фабричные у нас не признавались, поскольку из них было неинтересно пить, чайные ложки с длинными ручками, запах свежей выпечки, бурчание Теи, что она на диете и не может есть мучное, бухтение телевизора, который в конце концов выключался, чтобы мы могли спокойно посидеть и обсудить наши дела. Кофе мама всегда варит много, так что можно не переживать, что он быстро закончится, и мы подолгу сидим вчетвером за столом, даже когда кофе подходит к концу, и делимся последними новостями. Папа в силу природной жажды деятельности всегда первым норовит сбежать из-за стола, чтобы заняться делами, и нам приходится его останавливать: «Ну куда ты вскочил? Хорошо же сидим!»

– Ну что, пришла в себя после вчерашнего? – поинтересовалась Шарлотта, рассматривая моё лицо, где из-под толстого слоя тональника и пудры проглядывал синяк. – Сотрясения нет?

– Понятия не имею, – беспечно отозвалась я, разливая кофе по кружкам. – Но голова не болит, так что, думаю, всё в порядке. Вы мне лучше скажите…

– Я ничего не помню, – хмуро сообщил Мартин, без труда предугадывая следующий вопрос. – Приём, взрывы помню, как очнулся в больнице – тоже помню. А дальше полный провал. Следующее воспоминание – это сегодняшнее утро.

Мы молча переглянулись.

– М-да, – невесело усмехнулся Алекс. – Если в этом и есть какой-то плюс, так это то, что выздоровление после операции почти целиком прошло мимо тебя. Раны не беспокоят?

– Почти нет.

– Мы более или менее ёмко рассказали, что происходило в последние недели, – сообщила Шарлотта, по одному отщипывая кусочки от круассана и отправляя их в рот. – Так что теперь можем обсудить, что делать дальше.

Алекс пригубил кофе, затем задумчиво посмотрел на чашку, поднялся и водрузил на стол сахарницу.

– Надо было отказываться и держаться от этого подальше с самого начала, – угрюмо отозвался Мартин. – Сейчас выходить из игры уже поздно, это очевидно. Но вот тогда…

– Что я слышу?! – поразилась Шарлотта. – Наше светило науки не желает принимать участие в возможно самом перспективном деле «Искателей» за последние сто лет?..

Алекс кинул на неё красноречивый взгляд, из которого следовало, что Шарлотте лучше бы попридержать язык. Подруга это заметила, мгновенно поняла смысл и осеклась, но сказанного было не вернуть. Мартин же ничего не заметил.

– В твоей шкуре походил бы кто-нибудь, лишив тебя возможности даже наблюдать со стороны, – сквозь зубы процедил он, буравя её злым взглядом. – После этого я бы на тебя посмотрел…

– Мы бы в любом случае оказались втянуты, – вмешалась я, желая снять напряжение и переключить их внимание. – Майкл и Розмари попросили меня помочь, а в тебя на следующий же день вселился Путешественник. Даже если бы я им отказала, тебя бы это не спасло.

Мартин промолчал, но от Шарлотты отвернулся, зато Алекс негромко заметил: