– Получается, мы были правы, – она прошлась взад-вперёд по широкому крыльцу. Голос её звучал жёстко. – Во всём.

Я прижалась к стене. Поскольку я стояла неподалёку от крыльца, я хорошо видела эту женщину, но сама оставалась в тени, и Розмари меня заметить не могла. В этот момент с неё словно слетела маска, и вместо абсолютного равнодушия ко всему на свете проступили решительность и сосредоточенность. Нескрываемые эмоции удивительным образом преобразили её лицо, сделали его живым и неожиданно красивым, и я внезапно осознала, что ей намного меньше сорока. Да что там – ей было лет тридцать максимум!

– Теперь надо действовать быстро, – согласился с ней второй голос, и к Розмари присоединился Майкл Фостер. После взрыва он смотрелся несколько менее безупречно, но по-прежнему производил сильное впечатление: волосы растрёпаны, а на щеке виднеется порез, из которого вполне может получиться интересный шрам. Как и Розмари, он выглядел встревоженным, но, в отличие от неё, его эти эмоции, наоборот, делали старше, и сейчас они казались ровесниками.

– Но как? – резко спросила она. – Вдвоём мы не справимся. Предлагаешь поставить в известность Совет? Сам знаешь, пока место Уильяма свободно, они будут грызться между собой, и пусть хоть конец света наступает!

– Знаю, – угрюмо сказал Майкл и встал рядом с ней. – Но, может, хоть в этот раз они прислушаются? Алан чуть не погиб. Возможно, это их слегка отрезвит.

Розмари медленно кивнула.

– Надо попробовать.

Воцарилось молчание. Она направилась было к дверям, и я решила, что разговор окончен, но вдруг Майкл негромко произнёс:

– Мы должны сообщить Джеймсу.

Розмари стремительно остановилась, прямая, как палка, и совершенно неподвижная.

– Нет, – выдохнула она.

– Роуз…

– Он не поможет! Майк, мы же знаем, что за этим стоят тёмные! Как мы можем довериться…

– Ты же не верила, что Джеймс к этому причастен, – напомнил тот.

– Не верила и до сих пор не верю! Но как мы можем ему доверять?! Учитывая, кем он стал?

Майкл болезненно поморщился, словно у него внезапно разболелись зубы.

– Можем немного подождать, – наконец сказал он. – Но не уверен, что в этом есть смысл. Роуз, займись тогда Советом. Проинформируй их.

– Хорошо, – коротко кивнула та. – А ты?

– А я займусь девицей, – отозвался тот.

– Ты ещё думаешь, что от этой фотографши может быть толк? – удивилась Розмари.

Он отрицательно покачал головой и неожиданно усмехнулся.

– Можешь себе представить, Роуз, я сильно просчитался. Знаешь, кто её подруга? Специалист по древним языкам. Вот с кого надо было начинать…

Я в немом изумлении вытаращилась на него и неловко переступила с ноги на ногу. Больное колено отдалось звоном во всём теле, и я тихо зашипела сквозь стиснутые зубы. Но к счастью, они меня не услышали. Вдалеке раздались полицейские сирены, и Майкл с Розмари повернулись на звук.

– Пойду-ка я посмотрю, как там Алан, – решила она, но Майкл вдруг поймал её за руку и развернул лицом к себе.

– Роуз, мы справимся со всем этим, – твёрдо пообещал он, глядя ей в глаза. – Даю тебе слово. Ты мне веришь?

Она улыбнулась – устало, но всё же искренне.

– Конечно, верю.

На секунду мне показалось, что Фостер сейчас её поцелует – с таким выражением нежности на лице он на неё смотрел. В этот момент я поняла, что у Шарлотты с самого начала не было ни шанса: весь вчерашний и сегодняшний флирт был обычной игрой и не шёл ни в какое сравнение с одним-единственным взглядом. Но затем они отстранились друг от друга и пошли к дверям. Розмари скрылась в доме, а Майкл внезапно остановился на пороге и резко повернул голову прямо в мою сторону, так что я испугалась, что он меня заметил. Но нет – какое-то время он буравил взглядом темноту, в которой пряталась я, а затем последовал за своей возлюбленной.

Убедившись, что они ушли, я развернулась и поспешила обратно.

Перед домом уже стояло несколько полицейских машин и скорая помощь. Красно-синие вспышки освещали газон вокруг. Несколько санитаров уже направлялись к дому вместе с каталками, за ними следовали полицейские. Раньше я видела подобное только в фильмах и теперь удивлённо рассматривала окружающую обстановку, словно не могла понять, что происходит.

Процедура опроса свидетелей и оказания помощи пострадавшим затянулась надолго. То есть, самых тяжелораненых, конечно, быстро увезли, включая Алана Маршалла, но вот тем, кто обошёлся неопасными порезами и ушибами, пришлось подождать. Погибших пока не было, но состояние нескольких человек было крайне тяжёлым, и пока невозможно было сказать, выживут ли они. Потом меня нашёл Алекс, и от него я наконец-то узнала судьбу остальных – у Патрика оказалась повреждена левая рука, а вот Мартина пришлось увезти в больницу из-за глубоко застрявших осколков, которые нужно было извлечь хирургическим путём. Когда я, услышав об этом, нервно дёрнулась, Алекс успокоил меня, заверив, что ничего смертельного там не было, и жизни Мартина ничего не угрожало. Затем нас поймал полисмен и вежливо попросил рассказать, что произошло. Пока мы отвечали на его вопросы, прошло, наверное, ещё полчаса. За это время к нам подошли Шарлотта и Ричард, помогая отвечать на вопросы, а потом из дома вышел Патрик. Левая рука у него теперь покоилась на перевязи, и он напоминал раненого героя войны.

– Офицер, так что здесь всё-таки произошло? – обратился Ричард к полисмену, на что тот только развёл руками.

– Следов взрывчатки в доме пока не обнаружили. По всей вероятности, перегрузка электросети плюс слишком сильный порыв ветра, выбивший окна…

Мы с друзьями скептически переглянулись. Ветер? Что за ерунда?

Полисмен закончил расспросы, сообщил, что мы можем разъезжаться, и ушёл. Ричард вежливо извинился и попрощался с нами, а Алекс озвучил наши общие мысли:

– Что за чушь? Ветер не мог так выбить окна, у нас же тут не ураган «Катрина» бушевал!

– Может, они просто скрывают истину? – предположила Шарлотта. – Может, всё настолько серьёзно, что они не хотят сообщать правду во избежание паники?

– Да бросьте, – возразил Патрик. К моему удивлению, он не выглядел уставшим, а наоборот, казался удивительно воодушевлённым. Такое выражение лица бывало у него всегда, когда он оказывался на пороге какого-то великого открытия, и мы подозрительно взглянули на него. – Они не скрывают истину, а просто пытаются объяснить случившееся понятными причинами. Не все же так осведомлены, как мы.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Алекс.

– Ну, подумайте сами! – Патрик разве что только руки не потирал от удовольствия. – Взрыв в закрытом помещении без взрывчатки! Выбитое стекло без объективной причины! Как ещё это можно объяснить?

Мы переглянулись, и наконец я осторожно уточнила:

– Ты считаешь, что здесь творилось что-то сверхъестественное?

– Ну конечно! – воскликнул Патрик так радостно, словно не он мог погибнуть этой ночью. – Не знаю, что это было – ритуал, заклинание или что-то ещё, но это точно наш случай!

Мы по-прежнему молчали, а он, не обращая на нас внимания, продолжал:

– Надо получить разрешение, чтобы всё здесь обследовать. Сейчас уже не получится, а вот завтра с утра нужно… Шарлотта, Алекс, завтра возвращайтесь сюда и всё осмотрите. Эх, как жаль, что Мартин в больнице… Джейн, не уверен, что здесь есть работа по твоему профилю, так что можешь завтра не приезжать, но будь на связи. Если ребята всё же что-то найдут, Шарлотта пришлёт тебе снимки. Я должен позвонить Патриксону…

– Погоди, Патрик, – резко остановила его Шарлотта. – Ты что, правда, хочешь, чтобы мы завтра снова сюда вернулись?

– Конечно! – без малейших сомнений отозвался тот. – Шарлотта, пойми, мы наконец-то обнаружили что-то настоящее! Что-то, что можно расследовать по горячим следам, а не просто занести в наши архивы! Неужели ты хочешь именно в этот момент отступить?

Судя по лицу подруги, она сейчас вполне могла, не скрывая своих чувств, высказать начальнику всё, что думает о его фанатизме и потребительском отношении к сотрудникам. Алекс это заметил и решил вмешаться, пока дело не дошло до конфликта: