— Отступаем немедленно! — крикнула я, определившись с линией поведения. — В лес!

Вопросов и возражений не последовало, и мы организованно кинулись в заросли к лошадям, на ходу убирая оружие. До леса добежали без потерь, но вот то, что наши дела все равно плохи, я поняла, едва очутилась в седле. Солдаты успели заметить и нас, и направление, в котором мы бросились бежать, и пустились в погоню. Кусты и сухие деревья ненадолго задержали их коней — ровно настолько, чтобы мы успели вскочить на лошадей — но сейчас они были уже настолько близко, что я могла разглядеть герб Лэнгстона на нагруднике каждого.

Не медля, мы направили коней к знакомой лесной тропе, но расстояние между нами и преследователями все равно неминуемо сокращалось. Пустив Скарлетт во весь опор, я на секунду задалась вопросом, участвовала ли я хоть когда-либо в чем-то подобном. Кажется, никогда еще такого не было — да, за мной охотились, но еще ни разу я не чувствовала себя загоняемой дичью в буквальном смысле. Никакого азарта не было, хотя и страха как такового тоже — разум будто не успевал фиксировать события, и все происходящее со мной виделось словно со стороны. Пока мы неслись по лесу, уворачиваясь от хлеставших нас низких ветвей деревьев, я не могла понять, в чью пользу решится погоня, но в какой-то момент ситуация стремительно переменилась. Вампирские лучники начали стрелять — я видела, как мимо пролетали стрелы — но пока ни одна не попала ни в одного из нас… чего не скажешь о лошади Гарта. Он ехал сбоку от меня, и я не видела, куда именно угодила стрела, но лошадь внезапно взвилась на дыбы и громко заржала, а затем сбросила седока. Остальные, включая меня, не сразу поняли, что произошло, и отъехали еще дальше, а затем я обернулась и увидела, что Гарта окружили вооруженные всадники. Мы вчетвером остановили коней на некотором отдалении — Леннокс, Фрост и Люций ждали моей команды, а я увидела, как Гарт сделал единственное, что ему оставалось, чтобы наверняка не попасться: перекинулся в гигантского ящера.

— Перевертыш! — донеслись до нас крики вампиров, и в этот момент все трое, кто находился рядом со мной, посмотрели на меня. В эту же секунду с какой-то тоскливой обреченностью я поняла, что все это значит: теперь и Лэнгстону, и другим вампирам станет известно, что одним из разбойников был перевертыш, и связать его со мной не сможет только идиот. И все — и Лэнгстон, и Адриан — поймут, в каком направлении надо меня искать, и до Нарциссы они тогда доберутся весьма быстро. Не менее отчетливо я поняла, какой единственный выход существует из этого тупика, благодаря которому наше инкогнито не будет раскрыто, и каких именно слов сейчас ждут от меня все остальные. Боги, ну почему нельзя было ограничиться теми двадцатью несчастными, которые погибли во время моего первого побега из-под стражи?

— Убить их всех, — хрипло приказала я, обернувшись к остальным. — Не оставлять свидетелей.

На лицах остальных не отразилось ни удивления, ни осуждения: они и в самом деле ждали от меня именно этой команды. Фрост, соскочив с лошади, легким шагом углубился куда-то в лес, хотел найти позицию поудобнее, чтобы расстреливать солдат из лука. Люций вынул меч из ножен и направился к месту схватки, где Гарт уже активно сражался с несколькими вампирами одновременно, а мы с Ленноксом шли следом, формируя боевые заклинания.

У низших вампиров, пусть и превосходивших нас количеством, не было шансов, и бой уже через десять минут закончился. Часть убитых лежала со стрелами в глазницах. Тела солдат защищали стальные доспехи, но Фросту это обстоятельство нисколько не помешало. Сам светлый эльф вскоре присоединился к нам, шагнув из-за дерева, но мы не сразу покинули место схватки, еще какое-то время я и Леннокс потратили на то, чтобы сжечь трупы, на которых виднелись следы когтей и зубов — работа Гарта. Сам перевертыш вернул себе человеческий облик и теперь зябко кутался в лохмотья, в которые превратилась его одежда после того, как он перекинулся прямо в ней. Для того чтобы избавиться от трупов, мы с некромантом использовали «Гнев Донера», но даже его жаркое пламя, взметнувшееся над сваленными в кучу телами, не могло растопить тот лед, который сковал мои внутренности после отданного приказа. Даже мысль о том, что это были солдаты Лэнгстона, не особо помогала.

— Поехали уже, — наконец сказал Фрост. — Будем надеяться, что больше на наши поиски никого не посылали.

До флигеля Нарциссы мы добрались спокойно, хотя и медленно: раненую лошадь мы взяли с собой, а Гарт со мной доехал на Скарлетт. На подъезде к дому я успела удивиться, что на улице было полно народу, несмотря на холодный зимний день, а при нашем появлении все, кто там был, устремились к нам с возгласами:

— Живы!

— Раненые есть?!

— Никого не убили?

— Это были солдаты?

— Власти устроили ловушку?

— Откуда вам уже все известно? — поразился Гарт, спрыгивая на землю.

— У Бьянки было видение, что на вас нападут, — сообщила Оттилия, обнимая меня. — Через полтора часа после вашего отъезда. Она нас всех на уши подняла и все порывалась поехать за вами следом и предупредить.

Повернув голову, я обнаружила, что прорицательница стоит здесь же, во дворе, и неотрывно смотрит на Фроста, словно никак не может наглядеться. Когда эльф посмотрел на нее, Бьянка вдруг залилась краской, и мне показалось, что она только в последний момент сдержалась, чтобы не броситься ему на шею.

— Да, — с уважением сказал совсем рядом Эр, и я увидела, что он тоже с интересом наблюдает за этими двумя, — ради такого я бы тоже согласился попасть в засаду…

— Но Фрост всю жизнь ненавидел, когда кто-то пытался посягнуть на его свободу, — тихо заметила Оттилия, и они с Кейном переглянулись. — А когда его дома хотели женить, просто взял и сбежал, причем дважды. Думаете, Бьянка так легко заставит его иначе взглянуть на вещи?

— Поживем — увидим, — философски изрек Кейн и повернулся к Гарту: — Так что все же произошло?

Когда ажиотаж после нашего возвращения спал, все ушли в дом. Судя по тому что я успела услышать, у Бьянки было лишь видение о нападении на нас, а чем все в результате закончилось, она не увидела. Конечно, всем хотелось услышать, что же случилось на самом деле, и сейчас Фросту и Гарту предстояло в подробностях рассказать о нападении. Люций ушел к сестре, а я устало опустилась на скамейку около флигеля. Сидеть сейчас с остальными было невыносимо, как и думать о том, что теперь они будут думать обо мне. Неужели из этой ситуации не существовало никакого другого выхода? Разве нельзя было обойтись без этих жертв? И кто же я после этого? Убийца, монстр…

— Игрок, — подсказал голос рядом со мной, и, подняв голову, я обнаружила перед собой Леннокса. Не дожидаясь приглашения, некромант сел справа от меня на скамью и расслабленно откинулся на спинку. Никакие угрызения совести его не тревожили. Я ему искренне позавидовала.

— Что? — недоуменно переспросила я.

— Это игра, — пояснил он совершенно спокойно, без труда догадавшись о моих мыслях. — Иногда ради победы приходится жертвовать людьми. Как в шахматах.

— Но жизнь — это не шахматы! — возмутилась я. Хоть изначально я и не собиралась обсуждать вслух то, что испытывала в этот момент, меня вдруг прорвало, и слова вырывались торопливо и сбивчиво. Хотелось как-то оправдаться перед собой и в глазах окружающих, объяснить, насколько я самой себе противна после принятого решения… — Я этого не хотела! Не хотела новых смертей, из-за меня уже и так погибло достаточно!

Леннокс продолжал невозмутимо на меня смотреть, давая мне выговориться, но выражение его лица было настолько красноречивым, что я резко замолчала и глубоко вздохнула.

— Вы хотите сказать, что не мне рассуждать об этом, да? Раз я сначала была принцессой, а теперь стала королевой, я могу рассматривать окружающих только как шахматные фигуры?

— В политике по-другому нельзя, — задумчиво сказал он, и в его голосе не было ни капли осуждения, а, скорее, понимание. — И это вам подтвердит кто угодно: ваш муж, ваш отец, ваш дед. И признайтесь уже самой себе, что вы сами с самого начала понимали, что в борьбе, в которую вы ввязались, без жертв не обойтись. Хотели верить, что возможен другой путь, но в критической ситуации вы все-таки предпочли убить свидетелей, а не рисковать тем, чего успели добиться.