— Поверить не могу! Как Танатос мог? И еще притворялся, что хочет помочь! — А затем вдруг недоуменно нахмурилась. — А почему ты не рассказала о своих догадках магистрам? Ты боялась, что и они могут оказаться предателями?

— Нет. — Не ожидая такого правдоподобного объяснения, я не успела вовремя отреагировать. — Просто… мы еще в прошлом году вместе сталкивались с Раннулфом, и мне показалось, что будет правильнее в первую очередь рассказать Адриану.

— Наверное, — не стала спорить подруга, но смотрела она на меня странно. К счастью, больше никаких вопросов Бьянка не задавала.

Остаток дня прошел без происшествий, и после ужина я поднялась в свою комнату. Достала из шкафа дорожную сумку и принялась складывать вещи, рассудив, что утром будет уже не до того. Вообще надо будет постараться завтра поскорее разобраться со всеми формальностями, по возвращении в академию в течение часа покинуть ее и отправиться на север, в Вереантер. А уже через несколько дней наконец-то встретиться с друзьями, которых я так давно не видела, обсудить все последние события, обдумать поездку в Селендрию… Вернуться к привычным мыслям и заботам, к проблемам, которые часто причиняли беспокойство, но все же оставались понятными и не вызывали никаких вопросов, как на них надо реагировать. Не то что сейчас…

Словно в ответ на мои мысли в дверь постучали. Однако! За все время практики у меня, наверное, посетителей было больше, чем у кого-либо еще из студентов. Пригладив слегка растрепавшиеся за время сборов волосы, я отправилась открывать и не очень удивилась, увидев Адриана.

— Ваше величество. — Я присела в реверансе, чувствуя, как у меня дрожат руки. Боги, и как мне теперь себя вести? Что говорить, что делать? И зачем он вообще пришел?

— Здравствуй, Эржебета, — поздоровался он, заходя внутрь и оглядывая разложенные на кровати вещи. — Собираешься?

— Да. Мы завтра возвращаемся в академию.

— Как я и говорил, Совет окончен, — сообщил Адриан. — Найти решение всех свалившихся проблем пока не удалось, но и затягивать визит смысла нет, так что завтра гости покидают Оранмор.

Я кивнула, рассматривая бледно-лиловые узоры на обоях за спиной архивампира.

— Послезавтра я отправляюсь в Дион на переговоры, — внезапно сказал Адриан, и я, позабыв об узорах, посмотрела на него. Язык чесался спросить, был ли связан этот визит с Кэллахилом, который Вереантеру не удалось заполучить в прошлый раз, но я промолчала. — Не думаю, что они затянутся надолго, дней через пять-шесть я вернусь в Вереантер и уже буду думать непосредственно о том, что делать с Арлионом, Раннулфом и всем остальным. В Бэллиморе в дворцовой библиотеке можно найти множество книг о Кровавой войне и, в частности, информацию об обоих архимагах. И, если ты все еще хочешь сама приложить руку к тому, чтобы остановить некромантов, возможно, ты могла бы приехать и лично изучить эти книги.

Испытывая смесь самых разных чувств, я открыла было рот и снова закрыла, не зная, что сказать. Дело же вовсе не в книгах и даже не в Арлионе, это было совсем другое приглашение. Неужели я для него все-таки что-то значу? Я интересна ему настолько, что он предлагает как-то развить наши отношения?

Или это лишь очередное предложение стать чьей-то любовницей? Я повнимательнее взглянула в лицо Адриана, ожидавшего моего ответа. Нет, не может быть. Либо я совершенно не умею разбираться в людях, либо это все же что-то большее, чем простое увлечение. То, как он смотрел на меня сейчас… Это было совершенно не похоже на то, как смотрел Грейсон в прошлом году. Демоны меня раздери, Адриан смотрел на меня с такой нежностью, надеждой… Абсолютно ничего общего с тем архивампиром, которого я так ненавидела еще год назад. Боги, я хотела согласиться. Хотела действительно приехать в Бэллимор, чтобы быть с ним, видеть его, разговаривать с ним. Хотела, чтобы он снова меня поцеловал. И плевать на Арлиона и всех на свете!

Ну все, хватит. Это пора заканчивать. Да, ты готова броситься в омут с головой, но пойми уже, что продолжаешь ему лгать! Неужели ты думаешь, что он сможет когда-нибудь простить тебя за этот обман? И если сейчас согласишься, ты только все ухудшишь.

И в этот момент я приняла решение. Да, наверное, я совершу самую большую ошибку за всю свою жизнь, но так больше продолжаться не может.

Да и вообще-то ты через неделю в Селендрию собиралась, не забыла? Причем не одна, тебя там друзья ждут, нет? Так что возьми себя в руки и начинай думать головой!

— Ваше величество, — я говорила искренне, и потому в голосе звучало неподдельное сожаление, — я не могу. У меня уже давно запланировано очень важное мероприятие, от которого я никак не могу отказаться.

Собственное объяснение показалось мне жалким и неубедительным, но Адриан не рассердился, а только спокойно спросил:

— Я тебя еще увижу?

— Конечно, — без колебаний ответила я. Только, подозреваю, эта встреча будет не из приятных.

Он улыбнулся и помедлил, прежде чем направиться к двери. Затем наклонился ко мне и на секунду коснулся моих губ своими. Я закрыла глаза, стараясь как можно лучше запомнить это мгновение, поскольку знала, что это больше никогда не повторится, а затем и вовсе зажмурилась, изо всех сил стараясь не заплакать.

— До свидания, Эржебета, — сказал Адриан, улыбнувшись на прощание, и я в последний раз взглянула ему в лицо, запоминая каждую деталь. Темно-серые глаза в окружении угольно-черных ресниц. Длинные черные волосы, перехваченные ремешком. Улыбка, которая так редко появляется и так сильно преображает его лицо. Белая полоска шрама на виске.

Закрыв за Адрианом дверь, я вернулась к кровати и в течение десяти минут закончила укладывать вещи, изо всех сил стараясь не обращать внимания на тупую ноющую боль где-то внутри. Затем села за стол и придвинула к себе бумагу, чернильницу и перо. Глубоко вздохнув, вскочила обратно на ноги и прошлась по комнате, запустив руку себе в волосы. Может, не стоит? Ведь все изменится. И — самое интересное — я понятия не имела, как именно, но однозначно моей относительно спокойной жизни настанет конец.

Я раздраженно выдохнула. Хватит юлить! Выбор уже сделан, и ты просто тянешь время.

Сев обратно за стол, я взяла перо и начала писать. Несколько раз обдумываю, зачеркивала, переписывала, чуть не откусила кончик пера, полностью истратила несколько листов, но в итоге письмо было готово. В последний раз пробежавшись по нему глазами, я принялась переписывать его начисто:

Закрыв конверт, я капнула на него расплавленным воском и оставила сохнуть, при этом сохраняя отчетливое чувство, что только что подписала самой себе смертный приговор. Фамильного кольца с печаткой у меня не было, и ставить оттиск было нечем. Уже запечатав письмо, я вдруг подумала о том, что подписываться именем «ван Райен» было не совсем правильно по той причине, что после изгнания я уже не принадлежала к этой семье. С другой стороны, ничего страшного, поскольку Адриан и так поймет, о ком идет речь, будь там хоть «ван Райен», хоть «Этари».

Я не знала, как он отреагирует. Действительно не знала. Может, сделает все для того, чтобы меня убить. И сделает это с особым удовольствием за то, что я так долго морочила ему голову. Он ведь гордый, и осознание того, что он позволил мне обхитрить себя, еще долго будет отравлять ему жизнь. Надеюсь, он сможет избавиться от старых предрассудков и отнесется ко мне более лояльно. В конце концов, недаром же о рассудительности и рационализме Адриана Вереантерского ходят легенды? Возможно даже, он поверит, что я желала возвращения Арлиона не больше, чем он, и, кто знает, вдруг снова окажусь ему чем-нибудь полезна — чем Локи не шутит? Но никогда он не посмотрит на меня так, как смотрел вчера и сегодня. Я навсегда останусь для него чужой. А как бы он отреагировал, если бы я призналась, что влюблена в него? Наверняка не поверил бы. Решил бы, что я снова лгу и пытаюсь спасти свою жизнь. Боги, поверит ли он вообще когда-нибудь в мою искренность, или я для него на всю жизнь останусь лгуньей, манипулирующей окружающими, чтобы выжить?