— Куда мы плывем? — Артем бросил взгляд на оставшиеся позади маяки и посмотрел на открывшееся впереди море.

— В точку с заданными координатами. Наш радист передавал ее несколько часов подряд, пока не получил подтверждение с вашей лодки. Вы можете прилечь в рубке, нам еще плыть не меньше часа. Дальше будет ветренно.

— Нет, я лучше здесь.

— Если появятся английские истребители, прыгайте в воду и прячьтесь под катер.

— Нас могут обстрелять? — Артем с опаской взглянул на вечернее небо.

— Редко, но случается.

— Адъютант, тебя, кажется, звать Вилли? А ты уверен, что мы не заблудимся?

— Когда корветтен-капитан командовал U-103, я был у него штурманом! — не без гордости заявил Вилли. — У нас есть компас, и еще я взял секстант.

— Ну, если секстант, — Артем многозначительно произнес незнакомое для него слово, — тогда я спокоен.

— В рубке вы найдете термос с горячим кофе и непродуваемые плащи.

— Как у вас все продумано, аж противно. Нет чтобы померзнуть, поголодать! Преодолеть самим себе придуманные трудности.

— Зачем? — посмотрел в недоумении на Артема адъютант.

— Тебе, немецкая душа, этого не понять. А русские любят так себя закалять. Не всегда, правда, получается. Иногда такого нагородим, потом сами разобраться не можем.

— Это вы о чем?

— Да так. К вопросу о моем здесь появлении, — Артем вдруг, хитро улыбнувшись, спросил: — У корветтен-капитана красивая дочь. Ты не пробовал за ней приударить?

— Я не намерен обсуждать это с вами, и впредь прошу не поднимать эту тему. Фройлен Габи очень серьезная девушка. К тому же, в нее влюблены все моряки нашей флотилии. Но еще строже, чем корветтен-капитан, фрау Винтер. Когда Габи заболела, она запретила кому-либо общаться с ней.

— Да вылечу я вам ее, вылечу! Дайте только мне добраться до лодки.

— Если вы попытаетесь бежать, я застрелю вас, — вдруг заявил Вилли безразличным тоном.

— Что это сегодня меня все пугают? Как же ты это сделаешь, если я уйду на лодку?

— По условию, переданному вам на борт, со мной должен будет находиться кто-нибудь из ваших офицеров, пока вы будете отсутствовать. Если вы не вернетесь, я застрелю его.

— Тогда сразу же пристрелят тебя.

— Мне это безразлично. Я получил приказ и исполню его.

— У вас тоже не все так просто, — вздохнул Артем. — Понавыдумывали: приказание, долг, обязанность! Без стакана не разберешься. Ладно, долго еще плыть?

— Осталось две мили. Через двадцать минут будем на месте.

Артем добросовестно выдержал двадцать минут и разочарованно заявил:

— Я никого не вижу. Напутал ты все, штурман.

Не обращая внимания на брюзжание Артема, Вилли остановил двигатель и достал из ранца три гранаты с длинными ручками. Свинтив предохранительные колпачки, он поочередно, дергая за болтающиеся на шнурках кольца, швырнул их в воду.

— Это тоже условие договора. Не мне вам объяснять, что лодки гораздо дальше слышат, чем видят. Так ваш командир должен убедиться, что мы на месте и вокруг больше никого нет.

Артем посмотрел на поднявшиеся из воды пузыри от взрывов и забрался на нос катера. Солнце уже скрылось, и в наступающих сумерках на небе показалась полная луна. Артем крутился на месте, осматривая в бинокль каждую из сторон света. Вдруг совсем рядом он увидел торчавший, будто поплавок, сверкающий полированной сталью перископ.

— Эй! Мы здесь! — радостно закричал Артем. — Вилли, вон они! Как приятно, когда все срастается!

Артем вытянул руку в ту сторону, где море вздыбилось и показалась черная рубка. Адъютант зачарованно смотрел на появившуюся субмарину. Таких размеров лодки он не мог себе даже представить. Придя в себя, Вилли завел двигатель и медленно повел катер к покатому борту. На палубе появились командир, старпом, замполит и главный механик. Поймав брошенный конец, Валентиныч мастерски навернул его на кнехт. Артем хотел перепрыгнуть на лодку, но в его локоть вцепилась рука адъютанта.

— Скажите, пусть кто-нибудь из них перейдет ко мне на катер, — и Вилли вытащил из кобуры тяжелый длинноствольный морской «парабеллум».

Этот вопрос, очевидно, был уже обговорен — без лишних слов с палубы спрыгнул старпом и показал адъютанту пустые руки. Теперь Артем почувствовал, что свободен. Перебравшись на лодку, он хотел броситься в рубку, но вперед выступил Сан Саныч:

— Док! Как же истосковалась по тебе моя спина!

— Не сейчас! — прошмыгнул мимо Артем. — Товарищ командир, мне нужно срочно в мою каюту!

— Доктор, может, объяснишь, что происходит? Где остальные?

— Сейчас, сейчас, товарищ командир! Я только мигом к себе и назад, и все расскажу!

Артем взлетел на мостик и скатился по трапу внутрь. Максима в каюте не было. Осмотревшись вокруг, он вытряхнул из сумки сменную одежду и распахнул ящик с красным крестом. Лекарств здесь было немного. Сбросив все в карман, он решил, что там разберется. На глаза попался учебник по легочным болезням. Вместе с лекарствами он тоже полетел в сумку. Затем Артем увидел оставшийся лежать на зарядке телефон. Обрадовавшись, как старому другу, он бережно положил его вместе с зарядкой в полиэтиленовый пакет, упрятал во внутренний карман и побежал в медблок. С набитой под завязку сумкой через пятнадцать минут он появился на мостике.

— Ну наконец-то, доктор! — обрадовался командир. — Разъясни уже нам — куда вы вляпались?

— И куда это ты собрался? — добавил замполит, осмотрев Артема с головы до ног.

— В общем, тут такое дело! Я слово дал! Надо вернуться!

— Док, ты что — идиот? — на лице Сан Саныча читалось недоумение. — Кому дал? Немцам?

— Да какая разница кому? Дал и все!

— Погоди, погоди. Ты что, боишься этого фрица на катере? Так я сейчас сгоняю за автоматом и сниму его с мостика по счету «раз»!

— Нельзя никого трогать! Тогда погибнут наши!

— Сан Саныч, помолчи, — одернул замполита командир. — И ты, доктор, не мечись. Расскажи все по порядку.

— Товарищ командир, я обязательно должен вернуться. Я вылечу дочку одного важного немца, а он пообещал, что тогда нас всех отпустят.

— И ты ему поверил? — не выдержал замполит.

— Поверил.

— А где наши? Ты их видел? — спросил Дмитрий Николаевич.

— Да. Мы сначала вместе были, потом их отвели на корабль с колесами по бортам, как в фильме про Миссисипи. У немцев там что-то вроде гауптвахты. Товарищ командир, я верю ему! Вы только ничего не делайте, и тогда мы все вместе вернемся. Я его дочке курс проколю, и все. Вы же видите, командующий слово держит! Вокруг никого нет. Это не ловушка и не обман. Я ему тоже слово дал, и сдержу его!

— Наивная простота, — вздохнул Сан Саныч. — Командир, и что? Ты его отпустишь?

— Замполит, исчезни, — с неприязнью ответил Дмитрий Николаевич. — Я вижу, тебе этого не понять.

— Спасибо, товарищ командир, спасибо! — заторопился на катер Артем. — Вот увидите, все будет хорошо! Пока мы там, никто не будет за вами охотиться. Но и вы никого не топите, а то еще разозлятся и на нас отыграются.

— Ты не волнуйся, Артем, — отозвался Дмитрий Николаевич. — Мы вас не бросим.

В спешке доктор не заметил, что впервые командир назвал его по имени. Эти слова ему припомнятся на обратном пути, и грудь разопрет от накатившего чувства гордости. А сейчас он неожиданно вспомнил и спросил:

— Товарищ командир, может, мне с собой забрать этого Витмана?

— Нет! — заартачился вдруг Дмитрий Николаевич. — Если они вас держат в заложниках, то пусть и у меня будет заложник. И ты передай немцам, что если с вами что-нибудь случится, я с ним церемониться не буду.

— Передам! — улыбнулся Артем. Но про себя подумал, что не такая уж это и существенная угроза. Мы вот до сих пор не поймем, что такое настоящая война, а они живут этим и потери не считают. Еще может иметь вес жизнь любимой дочери, но не матроса или офицера.

Отлетели швартовочные концы, и, как ни старался Вилли изображать из себя невозмутимого моряка, Артем заметил, что вздохнул он с облегчением, когда катер отошел на безопасное расстояние.