Бил Николай. По бронированной двери бункер-базы на Старом кладбище бил. После неудачных попыток раздолбать толстые бетонированные (усиленный снецбетон – не абы что) стены, лишь имитирующие хлипкую кладку. Целил орг в кодовый замок.

Код – новый, сложный, не поддающийся расшифровке в принципе, поскольку – одноразовый. Таким запирают двери наглухо при длительной консервации объекта. Такой не открыть. Ни снаружи, ни изнутри. И если в бункер-базе еще кто-то оставался, то этот кто-то был попросту замурован заживо.

Впрочем, даже такие хитрые кодовые запоры подвластны грубой силе. Раскаленной кумулятивной струе, например. Вот только попасть в замок… с новрежденным-то прицелом…

– Твою ма-а-а!..

Очередная фаната жахнула в верхний левый угол двери – сантиметров на десять выше цели. Грохот, осколки, брызги расплавленного металла… И в прожженной броне – еще одно сквозное отверстие. Можно просунуть палец. Мизинец. Только этого недостаточно, чтобы войти в склеп «Мертвого рая».

Сюда бы мину милковского саперного подразделения, да помощнее. Вроде тех, которыми взрывали оставляемые гарнизонами дальние блок-посты. Вынесла бы мина та дверь вместе со сверхпрочными косяками за милую душу. Увы, приходится довольствоваться тем, что есть.

– А если спуститься через вентиляционный ход? – предложила Юла. – Ты ведь говорил, что сбежал из бункера по вентиляции…

– Теперь там наверняка все перекрыто, – хмуро отозвался Николай. – После моего… побега. Чтоб никто больше не бегал. И не лазил.

– Но почему бы не попытаться?

– Потому что это пустая трата времени. Мы войдем здесь.

– И все-таки…

– Я сказал! – раздраженно отрезал орг.

И пустил еще один заряд. Мимо замка.

– Может, дашь мне попробовать, снайпер? – хмыкнула Ирина.

– Отстань!

Ох, и смурной нынче Колян. Не лезла бы сейчас к нему Ночка. Орг ведь под горячую руку может следующую гранату и не по двери засадить.

– Как знаешь, – Ирина пожала плечами. – Но вообще-то я была лучшим стрелком в школе секретарш и умею обращаться с оружием.

Николай посмотрел на нее исподлобья:

– Верю. Именно поэтому оружие от тебя следует держать подальше.

Ирина фыркнула, уселась на поваленное надгробие.

В замок орг попал с пятого раза. Дверь – горячая, дымящаяся, искореженная – отошла от косяка. Ровно настолько, чтобы, обжигаясь и чертыхаясь, в узкий проем смог протиснуться человек.

Им по-прежнему не препятствовали. Никто. Никак. И только теперь Денис окончательно поверил, что Старое кладбище опустело. Николай не ошибся: федеральный Караван эвакуировал отсюда всех. Или почти всех.

Тлеющий пластик-герметизатор дохнул едким дымом. Но автоматическая вентиляция уже вытягивала наружу запах гари, а по раскаленной двери и почерневшим стенам расползался слой противопожарной пены.

Пена потрескивала, затвердевая. Шуршащим эхом звук этот разносился по гулкой темноте подземелья. И больше – ничего. Ни аварийной сигнализации, ни тревожного завывания сирен, ни криков, ни топота, ни стрельбы.

Даже света никто не включил.

Ирина и Юлька остались наверху. Денис и Николай шагнули вниз.

Они спускались во тьму, как в воду. С трофейным автоматом на изготовку. Нащупывая дорогу стволом и руками. Где-то внизу, впереди, вроде что-то замерцало. Но этот слабый отсвет, призрачный и синюшный морок был не в состоянии рассеять мрак подземелья.

Да, бункер пуст. Словно вымерший от инопланетной чумы корабль космических пришельцев. Или нет… Учитывая место и обстоятельства, он больше напоминал мавзолей. Покой, которого, впрочем, тоже не стоит тревожить. Но где же, интересно, кожинские операторы? Или Николай ошибся?

В темноте натолкнулись и повалили груду каких-то ящиков. Больших, длинных на ощупь. Денис чуть не поседел от ужаса, когда эта незримая пирамида вдруг с грохотом рухнула, а по гулкому пространству заметалось всполошное эхо. Никого оно, впрочем, не разбудило, не встревожило. Да что тут творится-то, в самом деле?!

Свет! Нужен свет! Где-то поблизости должен быть энергетический щиток. Денис шарил по шершавой стене. Где-то, где-то… Здесь! Память не подвела. Вот они, рубильники, под рукой.

Один – самый маленький – уже опущен. Остальные поддались легко. Щелк-щелк-щелк…

Яркий свет залил помещение. В бункере царил полнейший разгром. Оборудование выкручено, вывинчено, выворочено с корнем. Лишь пучки проводов сиротливо болтались на стенах и потолке. Да разбросанные стулья, да перевернутые столы, да…

Ах, вот в какие ящики они влетели! Камуфлированные, здоровенные, с прочными наружными замками-защелками. В таком человека спрятать можно. Запросто! Так и прятали ж, наверное. Только не совсем людей.

– «Гроб 200», – пояснил Николай.

– Что? – дернулся Денис.

– Тара для транспортировки «рабочего материала». Или заготовок, не прошедших еще процедуру перезаписи.

Поваленные ящики лежали в беспорядке. Открытые и закрытые, пустые и… И не пустые. По крайней мере, один из контейнеров пустым не был. Из-под сдвинутой крышки палкой торчала жилистая рука. Мертвая рука бледно-воскового цвета в черном рукаве с темно-синим обшлагом. Форма федералов…

Пальцы безжизненно свисали над камуфлированным боком «Гроба 200». Еще виднелся кончик начищенного до блеска ботинка. Покойник в гробу был как… как новенький он был. А характерного мертвяцкого запаха, кстати, не ощущалось. Тление еще не тронуло этого, в форме. Бальзамирующие препараты «Мертвого рая» еще действовали.

– Почему он здесь? – сглотнув, спросил Денис.

Николай осторожно ткнул руку стволом «Вурдалака». Зачем-то тронул запястье, зачем-то пощупал пульс. Только после этого ответил:

– Может, хм… производственный брак – такое бывает. Может, потеряли или забыли в спешке. А может, просто не поместился.

– Как это?

– Так это. В эвакуационном Караване всегда не хватает места.

– День, что там у вас? – окликнула Юла. Девушки заглядывали с лестницы, не видели еще.

– Трупы, – мрачно ответил он. – Как всегда. Можете входить, в общем. Добро пожаловать.

В рабочем зале царила тишина. Мертвая тишина. Хотя нет, не мертвая. Обострившийся до предела слух все же уловил… Шелест? Шорох? На грани слышимости. Из-за стеклянной перегородки. Это не вентиляция. Похоже скорее на непрерывные клацанье компьютерных клавиш.

Денис подошел ближе. Там, за стеклом, в центре зала, явственно ощущалось чье-то присутствие. Но почему они не заметили ничего подозрительного? Ничего и никого? Да потому что та вон неподвижная спина слишком смахивает на предмет мебели. Худая грязная шея торчит из-под поднятого воротника. Локти вросли в стол, плечи – расправлены. Голова склонилась над включенным (пятно призрачного света во тьме подземелья! Опущенный рубильник на электрощите!) монитором.

Незнакомец сидел на том самом месте, где Денис, Славка и Юла постигали азы управления боевыми марионетками. Сидел за компьютером – и не реагировал на вошедших. Он вообще ни на что не реагировал. И не шевелился…

Денис обошел прозрачную стену подземного аквариума, осторожно заглянул сбоку. Лица компьютерщика пока не видать, но руки – уже. М-да, не шевелился… Если не считать мечущихся по клавиатуре пальцев. Пальцы работали в бешеном, в безумном ритме. Не уследить было за этими пальцами.

И что, никого больше? В огромном рабочем зале был лишь один человек и только один компьютер… Неужели это и есть та самая «группа» кожинских операторов, которая ведет отделение «рабочего материала»? Неужели с одного-единственного компьютера одновременно отдаются команды сразу дюжине послушных солдатиков? Но разве это возможно?! Нет, компьютер-то с такой задачей справится, но компьютер – это всего лишь инструмент, а вот тот, кто сидит за ним…

Денис по себе знал: работа с дистанционно-управляемым зомби-убийцей требует полного сосредоточения. А если «рабочий материал» не один… Мозги, блин, тогда поплавятся! От перенапряжения.