Они вытащили трофеи из машины, а броневик пустили под откос в бурный поток. Машина скатилась с обрыва, перевернулась пару раз и легла на крышу поперек реки, образовав подобие запруды. Пусть теперь хэды попробуют ее достать.

— Ну что, Наташка, — Борис повернулся к чернявой, — веди к вашим Синим болотам, что ли?

— Подожди минутку.

Она отцепила от противогазной сумки широкий брезентовый ремень. Разрезала вдоль. Получилось два ремешка. Один она взяла себе. Пропустила через рот и горло хэдхантерской головы. Завязала. У головы появилась ручка.

— Так удобнее нести будет, — пояснила чернявая. И бросила второй ремешок ему. Указала взглядом на другую голову: твоя, мол.

Борис, вздохнув, взял брезентовую полоску. Затейница, блин!

Впрочем, с ремнем голова действительно стала более транспортабельной. Рюкзаков и вместительных сумок у них под рукой нет, а стрижка у хэдов слишком короткая. За волосы не очень-то такую добычу и потаскаешь. А вообще-то придется им все-таки учиться свежевать головы. Как это делал Корень. Чтобы брать только кожу и скальп и оставлять все лишнее. Но это потом — не сейчас.

Они двигались по лесу быстро и скрытно. Часто меняли направление, стараясь сбить с толку преследователей. Путали следы и избегали открытых пространств, где хэды могли бы засечь их с воздуха. Ни погони, ни облавы пока вроде бы не было. Пятнистые то ли потеряли их след, то ли вообще прекратили охоту.

— Стоять на месте! — Окрик раздался словно из-под земли.

И точно ведь — из-под! С полдесятка неприметных кочек впереди поднялись вдруг в человеческий рост. Из прорезей в плотных, как одеяло, маскхалатах показались перемазанные грязью (тоже маскировка?) дуги заряженных самострелов. Наконечники коротких толстых стрел были направлены на Бориса и Наташку.

— Не дергаться! Оружие не лапать! Руки в гору!

Наташка сделала все, как было велено. Борис тоже решил не рыпаться. Ожившие кочки, на которые они чуть не наступили, явно были дозором диких. Да и местность вроде начинается болотистая. Грязно, влажно, под ногами хлюпает. Вокруг много сухих деревьев и трухлявых пней, облепленных мхом с синеватым оттенком. Кажется, они дошли. Впереди лежали Синие болота… Схрон егерей.

Один из людей-кочек скинул капюшон маскхалата. Выбритая налысо голова. Грязное хмурое лицо со впалыми щеками. На правой — шрам. Настороженный взгляд…

Не опуская взведенного арбалета, незнакомец подошел ближе. Впрочем, кому незнакомец, а кому…

— Ты чего, Шило, не узнал, что ли? — криво усмехнулась Наташка.

Дикий молча снял с Наташкиного плеча автоматы. Затем так же бесцеремонно, не произнеся ни слова, разоружил Бориса.

Что ж, наверное, так надо. Борис предпочел промолчать. Чернявая молчать не стала.

— Я спрашиваю, ты что, своих не узнаешь? — Наташка начинала злиться.

— Да узнал-узнал я тебя, Натаха, не кипишись, — пробурчал дикарь. — Мы вас ждем.

— Ну так в чем дело?

— Проверить надо, нет ли за вами хвоста.

— Так проверяй.

— Так проверяют уже.

Выходит, за ними следят?!

Раздался знакомый приглушенный хрип. Рация!

Да, так и есть. Тот, кого Наташка назвала Шило, вынул из-под маскхалата небольшую трубку с антенной.

— Слушаю.

— Чистые они, Шило, — разобрал Борис. — Одни идут.

И словно по мановению волшебной палочки, настороженно-угрюмая мина дикого сменилась радушным и дружелюбным выражением.

— Здорово, Натаха! — Парень даже полез обниматься с чернявой. — Что, нового дружка завела?

Борис поморщился. Неприятно, когда тебя так вот характеризуют. Подобная характеристика подразумевает наличие дружков старых. И притом непонятно еще, в каком количестве.

— Корень здесь? — поинтересовалась Наташка, ответив на дружеские объятия.

— Здесь-здесь. Недавно пришел. С Дедом сейчас базарят. Кстати, Дед хочет тебя видеть. Соскучился, видать…

— Ну так веди.

— Ну так пойдем.

Шило махнул рукой другим дозорным:

— По местам. Продолжать наблюдение.

Дикие снова улеглись на землю и обратились в неприметные кочки.

Шило вел их по болоту замысловатыми зигзагами. Борис и Наташка старались ступать за проводником след в след. Они шли то по чавкающей жиже, то по ненадежной, пружинящей под ногами тверди. Если это была тайная тропа через топи, то Борис ее в упор не видел.

Шило оказался ну о-о-очень разговорчивым малым. Дикий так и сыпал вопросами. На правах старой знакомой ему отвечала Наташка. Отвечала, впрочем, чернявая коротко и односложно, озираясь по сторонам и внимательно глядя под ноги. Незаметная тропка, по которой они шли, была явно не безопасной.

А Шило все не унимался:

— Как добрались?

— Нормально.

— Гнались за вами?

— Гнались.

— По дороге?

— Ага.

— И по лесу тоже?

— По лесу — нет.

— А вы сами-то долго сюда шли?

— Долго.

— Где головы раздобыли?

— С шей срезали.

— Осторожнее здесь. Через эти проволочки переступить надо.

Вот чего опасалась Наташка! Проволока была натянута в высоком колючем кустарнике, через который они только-только начали продираться. Если бы Шило не предупредил, ни Борис, ни Наташка растяжек точно бы не заметили.

— Что это? — спросил Борис.

— Ловушка. — Шило отступил в сторону, раздвинул кусты. Показал…

Борис разглядел только часть хитроумной конструкции. Притопленные в ржавой грязи массивные бревна. Согнутые гибкие рычаги. Широкая тяжелая доска, усеянная длинными острыми шипами.

— С другой стороны такая же, — улыбнулся Шило. — Заденешь проволоку — попадешь между шипов. А вот это бревно собьет с тропы в топь.

Борис был рад, когда опасный участок остался позади. Хотя и идти пришлось теперь по колено в воде. Ничего, вон впереди начинаются сухие кочки.

Наташка тоже заметила сушу. Поинтересовалась с надеждой:

— Нам туда?

— Не-а, — снова оскалился проводник, — туда вам лучше не соваться.

— Мина?

— Трясина.

Борис только покачал головой. А ведь как хорошо замаскировали! После долгой ходьбы по болотистой жиже так и тянет влезть на заманчивую якобы твердь. Такую, казалось, бы надежную…

Миновав наконец ловушки и топи, они вышли в егерский схрон. Им оказался густой лесок на небольшом участке суши среди болот. Больше всего схрон дикарей напоминал скромных размеров партизанский лагерь или временную базу. Закрытые маскировочными сетками навесы и палатки. Костерки на сухом торфе и хворосте, почти не дающие дыма. Наблюдатели на деревьях.

Чувствовалось, что люди живут здесь в постоянном напряжении. И все же дикие, окруженные со всех сторон лесами, непроходимыми болотами и дальними дозорами, чувствовали себя на Синих болотах относительно вольготно.

Как объяснил словоохотливый Шило, тут можно было не бояться даже хэдхантерских вертушек. Во-первых, так далеко от Ставродара они не залетают. А во-вторых, если какую-нибудь из них и занесет в эту глушь, то машина будет замечена наблюдателями еще на подлете. Люди в схроне успеют замаскировать следы своего пребывания и сами спрячутся так, что никакая оптика не обнаружит.

— Хорошее место! — без умолку болтал Шило. — Хуторов поблизости нет. Болота да леса — на фиг хуторам такие земли? Все нормальные дороги тоже в стороне проходят, так что хэды местные тропки разведать еще не успели. Сюда стягиваются и отсюда же уходят на охоту егерские группы со всей западной территории Союза. Ну ладно, я вас привел, пора обратно. Хата Деда во-он там. Вы к нему первым делом зайдите.

Шило указал им на большую, штопаную и видавшую виды палатку, растянутую меж двух деревьев посреди лагеря. Да уж, хага… — Бывай Натаха!

Шило чмокнул Наташку в щеку.

— И ты бывай…

Протянул руку Борису. Борис пожал ее без особого энтузиазма.

— Одни из схрона не выходите — в болоте утонете, — посоветовал на прощание Шило и удалился.