Жаба конечно душила за брошенный пулемет с патронами, но лишние десять кило с гаком я уж никак не утащу. Хотя опять же, по возможности, поднасрал как мог. Этот в отличии от первого, точно двухсотый.

Когда я отошел метров на тыщу двести, заработала рация пулеметчика. Что характерно, обращались ко мне.

— Старый, Вымпелу, — спокойно запросил командир разведгруппы.

— Допустим, ответил, — отозвался я, зажав тангетту.

Идти и одновременно разговаривать было тяжко, по этому, не смотря на льющий с неба дождь, я устроился на привал под деревом.

— Старый, ну и к чему эти догонялки? — устало спросил Вымпел. — Молодец, тряхнул стариной, поиграл в рэмбо и показал, что еще могешь, но давай будем реалистами? Ушел ты не далеко. Примерно часа полтора назад, не больше. В твоем состоянии, едва ли прошел хотя бы километр. Сейчас я могу просто устроить облаву и тебе конец, но мы же с тобой понимающие люди. Ты будешь отстреливаться, пытаться продать свою жизнь подороже, возможно завалишь еще кого-нибудь из моих. Может ну его? Мирно договоримся и разойдемся?

— И как ты себе это представляешь? — вяло усмехнулся я и перетянул Вал с груди на колени. — Вымпел, вот именно, что я УЖЕ двоих твоих привалил. Ты мне это так легко не спустишь. Поэтому будем честны, доверия у меня к тебе никакого. Я тебя не знаю. И вообще, я грибник. Че доебался? Пошел нахуй.

Выключив рацию, я тяжко вздохнул и достал пузырек со спиртным. Не лучшее время и место чтобы пить, но оно того стоит. По крайней мере, после алкоголя тошнота притупляется. Травануло меня чем-то капитально и это печально.

— Ну и пускай ищут, — тихо прошептал я, вытянул раненую ногу и принялся менять повязку.

Окровавленное тряпье стало сильно тяготить при ходьбе, но сейчас у меня была на руках относительно нормальная аптечка. Что плохо, гемостатик там был не губкой, а порошком. Конечно, это все тот же «целокс», но на крайний случай и так прокатит, а там, если что, Волков сможет его вымыть.

Ох, помню как ругался наш санинструктор в горах, когда у него на руках оказался раненый с засыпанной порошком раной, а эвакуация невозможна… Недели три он его выхаживал, промывая рану и каждое утро меняя повязку. Все же, в полевых условиях без возможности быстро попасть в стационар, порошки показывают себя крайне паршиво, но опять же: «За неимением лучшего, ебём дворника».

Засыпав рану и замотав крутым бандажом с подушечками, пропитанными какой-то дрянью, я позволил себе немного передохнуть. Самочувствие потихоньку улучшалось и кажется, после выпитого, даже идти стало как-то легче, плюс нормальная повязка не отягощала.

— Ниче, сукины дети, мы еще побарахтаемся, хтьфу, — зло процедил я, прикапал окровавленную повязку и упаковки, а затем до кучи сплюнул сверху немного желчи, как раз в этот момент подкатившей к горлу…

Незачем лишний раз следить и указывать свое направление движения. Ну а раз уж я такой, заряженный и бодрый, то и двинуть можно в горку.

В гребаную Волчанку, а там уж по ситуации.

Городские, в дождь, следы точно не найдут, а охотники не станут лишний раз подставлять оружие под влагу. То что Вымпел с товарищами пойдет по пятам, это факт, но они явно не ожидают, что я вот так в наглую заявлюсь в поселок. А наглость… Наглость войны выигрывала.

Горка оказалась не такой уж и крутой, так что уже к обеду я добрел до поселка. Дожь лишь усиливался и что более паршиво, у меня промокло все что ниже колен. Еще не хватало словить траншейную стопу вдобавок к уже имеющейся ране. А ведь в ботинках уже предательски хлюпает вода.

Зато в такую паршивую погоду никто лишний не вылезет на улицу.

В крайнюю хату соваться сначала не решился. Выглядит она так себе, да и свет не горит. Хотя опять же, признаки обжитости вроде есть. Вон и белье висит на сушке. Да и за забором проглядывает, аккуратно сложенная поленница…

— Ну-ка, кхе-хе, — пригнувшись у ворот, погреб грунт прикладом ружья. — Не, это я по адресу обратился…

Довольно ухмыляясь, провел рукой по внутренней стороне створок. Леска не нащупывается, стакана тоже не видно. Под грунтом обнаружилась накатанная колея, замаскированная свеже присыпанным щебнем. Кто-то тщательно старался замаскировать регулярные поездки к этому дому.

Оторожно подбив защелку, представляющую из себя крюк и ушко, проник во двор.

Здесь уже почти не маскировались. Легковой автомобиль по всей видимости парковался прямо перед сараем с поленницей. Чуть дальше виднелся огородец и одноэтажная баня с чердаком.

Сама хата была так же одноэтажным срубом на пару комнат, но зато с массивной печкой, судя по сложенной из кирпичей трубе, с сечением сантиметров в сорок. Да и крыша покрыта качественно, видно, что за домом на самом деле ухаживают, а лицевая сторона намеренно засрана.

— Хозяева, — я осторожно постучался во входную дверь, отставив ружье к стене и на всякий случай выудил Ярыгина.

То что патрон в патроннике это я помню, но менял ли магазин после стрельбы у вертушки? Совсем рассеянный стал.

— Кто там? — негромко донеслось из-за двери.

Судя по голосу, как минимум мой ровестник. Это хорошо.

— Почтальон Печкин, — усмехнулся я и постучал еще раз. — Открывайте давайте, я меняться пришел, у меня есть еда, но мне нужны резиновые сапоги. Не откроете, к соседям вашим пойду.

Через секунд десять, замок щелкнул и дверь отворилась.

В прихожей стоял сухонький мужичок лет семидесяти, в поношенном свитере и спортивных трениках. Оставшиеся на голове волосы были аккуратно зализаны назад, а сам старик, то и дело поправлял очки с толстым стеклом.

— Кокой разме… — Начал он, приглядываясь ко мне и осекся, заметив повязку на ноге. — Заходите…

Я согласно кивнул и опираясь на ружье заковылял внутрь, держа пистолет под плащем.

— Что ж вы все так неаккуратно? — старичок прошел на кухню, где принялся ставить чайник на газовую плитку, я же заглянул в комнату.

Там, на разложенном диване, лежал молодой парень и мирно спал на животе. У него на спине виднелась наклеенная подушка от перевязочного пакета, уже чутка пропитавшаяся кровью. Рядом, на стуле висела камуфляжная куртка с дыркой на спине.

— Бинго, — злорадно ухмыльнулся я. — Теперь точно, минус два…

В очень дорогом, по нынешним меркам заведении, за обеденным столом сидела молодая пара. Девушка, одетая в обычное легкое платье, подчеркивающее утонченную спортивную фигуру, что-то недовольно высказывала своему собеседнику, то и дело накалывая на вилку маленькие оливки.

— Да, дорогая, вино здесь и правда паршивое, — усмехнулся мужчина, одетый в потертую офисную полицейскую форму.

— Да не только вино, — возмущалась девушка. — Это же обычная кафешка, не слишком ли много владелец возомнил о себе? В меню из всего приличного только этот салатик. А в остальном, макароны, рис, греча, какие-то котлеты….

— Людям этого вполне хватает, — флегматично пожал плечами ее собеседник, разглядывая вино в бокале. — Милая, скажи мне пожалуйста, а то что ты говорила про Старого, ну, того самого деда, это правда? Я нисколько не ставлю под сомнения твою слова, моя маленькая принцесса, но как-то не верится, что этот захудалый дедок может быть хоть сколько-то опасен.

— Правда. Я немного покопалась в его личном деле, поспрашивала его друзей и знакомых. Он действительно бывший разведчик. А к чему вообще все эти вопросы, Артур? — удивилась «прицесса», совсем не по благородному запихивая в рот бутерброд, с нарезанной ломтиками бужениной и свежим помидором.

— Да так уж вышло, что он исчез, — печально вздохнул мужчина и невесело улыбнулся. — Престняков его отправил на какую-то задачу, а он там и сгинул. Уже вторые сутки никаких вестей о нем. Группа Сапога сорвалась проверить и пройтись по маршруту, но нашла лишь сожженный «микрик» и место боя. Ни трупов, ни даже гильз. Просто свежие пулевые следы в деревьях и перемолотый кустарник. Так что пропал Старый. Вот и беспокоятся о дедушке разные люди. Спрашивают про него…