Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Маркграф заговорил вновь. Неожиданно спокойным и доброжелательным тоном:

– Надеюсь, этот вопрос мы обсудили и впредь никаких недоразумений у нас с тобой не возникнет. А потому вернемся к твоему детищу. Насколько я понимаю, механический голем приспособлен не только к рукопашной схватке.

– А? Что? – Лебиус еще не вполне пришел в себя.

– Я имею в виду булаву, которую он так лихо швырнул на нидербургском ристалище.

– Да, – растерянно проговорил магиер. – Голем может бросать… Булаву, топор, камень, ядро от бомбарды…

Голос Лебиуса заметно подрагивал.

– Как далеко он может метнуть снаряд?

– Вы же сами все видели, ваша светлость. Там… Под Нидербургом. С одного конца ристалищного поля на другой он может…

– А дальше? Голем может забросить свою булаву дальше?

– Ненамного, – Лебиус вжал голову в плечи, будто в ожидании удара. – Вам ведь нужен был несокрушимый рыцарь, а не метательная машина.

– То есть неприятель сможет безнаказанно расстреливать голема издали…

Властитель Верхней Марки не гневался. Альфред Оберландский просто размышлял вслух, и Лебиус наконец взял себя в руки:

– Именно поэтому големов в бою должны сопровождать и прикрывать люди. Механические рыцари хороши, чтобы встретить натиск вражеской конницы. Или прорвать строй неприятеля и обратить его в бегство. Или защитить крепостную стену – ту, что способна выдержать их тяжесть. Или разбить ворота чужого замка. Для того же, чтобы вести дальний бой, у вас будут лучшие в империи бомбарды и ручницы-хандканноны.[15] Я уже работаю над этим.

– Прекрасно, что работаешь, – одобрил Альфред. – Но только дальним огненным боем в наше время победы не делаются. У меня должно быть достаточное количество големов.

– Будут, – горячо пообещал Лебиус. – Непременно будут.

– Как скоро – вот что меня интересует.

– Скоро. Очень скоро. В самое ближайшее время я изготовлю еще пятерых… нет, десятерых, – быстро поправился магиер, уловив мелькнувшее во взгляде змеиного графа недовольство. – Уже готовы все механизмы и детали. И подходящие люди. Которые тоже… детали. Имеются в достаточном количестве необходимые смеси и эликсиры. Осталось все это собрать воедино. Скрепить. Спаять. Произнести заклинания, запустить…

– Десять големов? – Недобрая тень легла на чело Альфреда Оберландского. – За все это время? Мало! Медленно работаешь, Лебиус.

– Это только на первых порах, ваша светлость, только на первых порах! – забубнил магиер, оправдываясь. – Дальше дело пойдет быстрее, вот увидите. Самую трудную черновую работу я поручу уже сотворенным големам. Это значительно ускорит процесс. Големы ведь годны не только к войне. Они неутомимы и трудятся гораздо лучше слабосильных людишек. Они выносливее моих теперешних помощников. А их сила и мощь…

– А как же неоправданный износ? – прищурившись, перебил Альфред.

– Этот износ будет оправданным, уверяю вас! Через месяц-полтора к вашей дружине примкнет сотня механических воинов.

– Сотня! – маркграф мечтательно улыбнулся. – С сотней таких рыцарей я отобьюсь от любого врага.

– Позволю себе заметить, с сотней големов вы не только отобьетесь от врагов, но и овладеете Остландом. С тысячей подомнете под себя всю империю. С десятью тысячами станете властелином мира, – прагсбургский магиер Лебиус Марагалиус изливал приятнейший из бальзамов на трепещущую в радостном предвкушении душу Альфреда Чернокнижника.

– Хорошо, Лебиус, – удовлетворенно кивнул оберландский маркграф. – Очень хорошо, если все произойдет так, как ты говоришь. А теперь расскажи-ка мне, как обстоят дела с нашим пленником? С самым важным пленником…

ГЛАВА 32

Скудный дневной свет в отдушинах под потолком темницы сменился предзакатным полумраком. А вскоре нечеткие, размытые еще, но уже вполне различимые на темно-синем бархате неба ночные светила усеяли кусочек пространства, стиснутого узким прямоугольником узилищного оконца. Одна звезда, вторая, третья…

Луна на этот махонький участок не попадала.

Свечерело быстро. Вдруг ощутимо потянуло прохладцей. Стал заметен пар изо рта. В окошках-отдушинах тоже парило: зловонное подземелье отдавало свое смрадное тепло наступающей ночи. А ночи в оберландских горах, должно быть, морозные.

Беспокойные обитатели общих клеток притихли. То ли готовились к ночлегу, то ли ждали чего-то. Гейнскому пфальцграфу Дипольду Славному ждать пока было нечего. А вот поспать бы, восстановить силы – это не помешает. Или хотя бы просто как следует обмозговать в долгожданной тишине и покое свое незавидное положение. Отыскать выход. Составить план побега…

Дипольд последовал примеру Мартина. Преодолевая брезгливость, собрал с пола в одну кучу влажную, склизкую солому, прилег, укрылся грязным, однако вполне теплым одеялом.

Подумать ему не удалось. Мысли в голову лезли все какие-то сонные, вялые. Четкий план дальнейших действий никак не выстраивался. А потом и вовсе сморило. Впрочем, после всего пережитого – немудрено… Пфальцграф пригрелся, начал задремывать. Только ведь и отдохнуть по-человечески не дали.

В предночное, предсонное время тишину подземелья нарушил бесцеремонный лязг темничного засова. Скрежетнула, нехотя открываясь, маленькая тяжелая дверца в конце коридора.

У входа в подземелье замаячил факельный свет.

– Время кормежки! – зычно проревели с порога под надсадный скрип ржавых петель.

И – как прорвало. Затихшее узилище вдруг взорвалось.

– Нам! Нам! Нам! – закричало, завизжало…

– Сюда! Сюда! Сюда! – заревело, застонало отовсюду.

– На-а-ам! Сю-у-уда! – доносилось из густого мрака одновременно жалостливое, молящее, грозное и отчаянное.

Дипольд откинул одеяло, вскочил, стряхивая остатки дремы, недоуменно осматриваясь, прислушиваясь. Какой там сон! Под этакие-то вопли…

Пляшущее по решеткам факельное пятно освещало тощие руки, тянущиеся меж железных прутьев. Стражников в этот раз было трое. Первый – с факелом в руках и коротким мечом на поясе, в шлеме и кольчуге – шел впереди. За ним – второй. Без доспехов, но тоже с мечом в ножнах и с двумя корзинами нехитрой снеди. Замыкающим шагал свирепого вида алебардщик в широкополой каске и кирасе. Этот всем своим видом выражал готовность безжалостно отсекать широким лезвием руки самых настырных просителей.

Но руки все равно тянулись.

Разносчик еды, не глядя по сторонам, наобум, без всякой системы осчастливил несколько клеток. Где через одну, где через две, а где и через три камеры, он на ходу совал в грязные пятерни черствые лепешки и мятые фляги. В пропущенных клетках клянчили, стенали, возмущались. И лишь звяканье алебардного навершия о прутья и жгучие росчерки горящего факела по рукам заставляли узников отступать в темные глубины клеток.

Но и те, кому все же перепало скудное подаяние, вовсе не радовались своей удаче и отнюдь не благодушествовали. За решетками счастливчиков вспыхивали нешуточные потасовки. Крики, рычание, глухие звуки ударов и сухой хруст костей сливались с жадным чавканьем и бульканьем.

Вода разливалась, изрядная часть пищи затаптывалась. Воду, впрочем, не жалели – дрались не из-за нее. А вот разорванным, растерзанным и расщипанным лепешкам пропасть не давали. Оброненные крохи прямо с загаженного пола отправлялись в рты наиболее расторопных узников.

Жестокие драки в клетках ни в малейшей степени не волновали тюремщиков. Все трое невозмутимо проследовали до конца коридора и, опустошив одну из двух корзин, начали возвращаться обратно.

Досталось не всем. Далеко не всем – и половине заключенных не досталось. Однако раздавать содержимое второй корзины стража отчего-то не спешила. Судя по всему, эта доля предназначалась…

Так и есть! Троица остановилась перед клетками Мартина и Дипольда. Разносчик молча принялся за дело. Через прутья – прямо на пол, в вонючую сопревшую солому, как собакам, полетела пища. Хлеб, сыр, даже куски вареного мяса на кости. Много, сытно. И, в общем-то, совсем недурственно.

вернуться

15

Ручная бомбарда или петриналь, в немецком варианте – хандканнон. Разновидность средневекового огнестрельного оружия, предшественник аркебузы. Переносная мини-бомбарда, представлявшая собой железный ствол, вставленный в деревянное ложе либо снабженный длинной металлической рукоятью.

632
{"b":"849570","o":1}