У Розы почти сразу сложился план действий. Изолировать каждую деревню карантинными постами. Наладить снабжение посёлков провиантом и лекарствами по воздуху, сбрасывая припасы с драконов, пролетающих на малой высоте. Сформировать команду лекарей и магов-целителей, придать им достаточный эскорт, в который обязательно включить несколько эльфов, менее восприимчивых к человеческим болезням. Направить конные разъезды во все окрестные мелкие хутора, дабы выявить заражённых там. Установить точные симптомы болезни и начать лечение сперва в одной пострадавшей деревне, затем, если меры окажутся эффективными — во всех остальных.

Вот только реализовать этот чудесный план оказалось невозможно. Ещё не закончив продумывать его, Роза поняла, что никогда не получит столько солдат, медиков и уж тем более драконов — пока идёт война, во всяком случае. И в её распоряжении лишь пара рот лёгкой конницы, оставленных для защиты тыла от случайных угроз, вроде бродячих тварей либо банд мародёров. Причём даже им ученица некромага приказывать не может — нужно сперва обратиться к коннетаблю. Но откладывать ответ слишком долго тоже было нельзя — письмо пришло напрямую Розе, от неё ждали решений, и она не собиралась переваливать ответственность на чужие плечи.

С тяжёлым вздохом юная учёная придвинул чистый лист, взялась за перо: «…надлежит действовать в соответствии со следующими рекомендациями. Направить глашатаев к поражённым болезнью хуторам и деревням, зачитать указ, воспрещающий покидать места проживания до особых распоряжений. Сообщить, что еду и лекарства будут оставлять военные патрули за пределами поселений. Пообещать, что медики прибудут при первой возможности. Зачитать список советов по изоляции больных внутри поселения — будет приложен к сему сообщению. Установить постоянные конные патрули в поражённой области. Глашатаям и патрулям в деревни не въезжать, в контакт с их жителями, в том числе здоровыми, не вступать. При обнаружении человека вне поселений приказать ему вернуться в ближайший посёлок, в случае неподчинения — угрожать оружием. В случае повторного неподчинения…». Здесь Роза запнулась и отвела перо, чтобы на бумаге не осталось кляксы. Потёрла переносицу сгибом пальца. Продолжила, поджав губы: «…в случае повторного неподчинения — стрелять на поражение. К телам убитых не приближаться, не подпускать падальщиков. Вызвать армейского мага и уничтожить трупы огненным заклинанием с дистанции. В случае массового неповиновения в одной из заражённых деревень — запросить помощь у гарнизона Теллье. Солдат, участвовавших в подавлении недовольства, изолировать на срок от двух недель и более».

Запечатав письмо сургучом, Роза откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Что ж, она ведь сама этого хотела, верно? Власть, ответственность, причастность к важным событиям. Пожалуйста, вот оно всё. И не на что жаловаться.

Рука в чёрной перчатке отдёрнула входной полог. Заглянув в шатёр, Жанна негромко позвала:

— Госпожа.

— Да? — Роза встрепенулась, садясь на стуле прямо. Неловко поправила очки.

— Имперцы пришли в движение, — доложила гвардеец, не входя внутрь. — Что-то намечается.

— Ясно. Сейчас буду.

Оставив письмо на столе, девушка поднялась, взяла прислонённые к кушетке ножны со шпагой. Застегнула на груди оружейную перевязь, надела берет и накинула тёплый плащ. Жанна ожидала её снаружи, с двумя кирасирами Белых Сов. При виде учёной Совы застыли статуями, сжимая рукояти тяжёлых кавалерийских мечей. Роза невольно усмехнулась, мысленно сравнив свою серебристую игрушку в белых ножнах с настоящими боевыми клинками. Сказала:

— Со мной только Жанна.

Верно угадав цель имперцев, армия Временного Совета сумела занять крайне выгодную позицию. Дорога на Сирделье рассекала здесь гряду крутых холмов. Северный конец гряды упирался в две текущие параллельно мелкие речки, южный нырял в густой лес. Объединённое войско укрепило проходы меж холмов, разместило на их вершинах свою малочисленную артиллерию. Холмы же укрывали от взглядов противника лагерь армии и маневры резерва.

Роза и Жанна миновали почти пустой бивак, поднялись на холм, макушку которого занял штаб коннетабля. По пути к ним примкнули Тивэль и Минерва.

— Я уж думала, за своими делами ты решила пропустить войну, моя дорогая, — приветствовала Розу донна Виттория. Девушка пробормотала что-то вежливое в ответ, поздоровалась с де Котоци и встала у стенки из корзин с землёй. Приняла у Жанны подзорную трубу, поморщилась от холодного ветра, ударившего в лицо.

Пехота Совета строилась к востоку от холмов. Три терции Чёрной Гвардии формировали костяк войска, между ними располагались меньшие баталии союзных пикинёров. Пять сотен конников держались позади терций, прикрывая загороженный укреплениями тракт. Остальная конница ждала своего часа по ту сторону гряды. Над верхушками соседних холмов вились дымки и мерцали полупрозрачные пластины силовых щитов — там изготовились к стрельбе разномастные пушки защитников. Кроме того, Роза знала, что в лесу на южном фланге рассыпались две сотни эльфийских егерей, а в небе барражирует дюжина драконов.

Имперская армия казалась сплошной чёрной массой на фоне устланной снегом белой земли. Только в подзорную трубу можно было разглядеть выстроенные квадратами баталии пикинёров, конные эскадроны на флангах, телеги с драконобойными пушками. Войско действительно медленно двигалось вперёд.

— Я ждал, что они начнут с артобстрела и воздушных ударов, — заметил де Котоци, дёргая себя за ус. — У имперцев отличная артиллерия. Может, берегут её для осады города и не хотят подставлять под огонь с холмов?

От основных имперских сил отделились несколько сотен лёгких всадников. Они поскакали вперёд, огибая оказавшиеся на пути войска маленькие рощи. В одной из рощ с деревьев вспорхнула стая чёрных птиц.

— Пушкам не стрелять, — сказал маршал сигнальщику. — Конницу вперёд.

Повернувшись к Розе и Виттории, он объяснил:

— Это наёмные степняки, конные лучники. Совсем игнорировать их мы не можем, но сразу выдавать врагу дальность стрельбы наших батарей я тоже не собираюсь.

Эскадрон, прикрывавший тракт, прошёл между терциями и поскакал навстречу врагу. Степняки не приняли бой — дав залп стрелами издали, они рассыпались во все стороны. Кавалеристы Совета вернулись назад, заняли прежнее место. Степняки теперь мелкими группами носились туда-сюда, иногда приближаясь к терциям, чтобы пустить пару стрел — без особого толку. Терции отвечали одиночными выстрелами мушкетов, и то один, то другой всадник вылетал из седла.

— Ещё немного… — пробормотал маршал. — Ещё… Пора!

Батареи объединённой армии загодя пристрелялись, используя рощи как ориентир, и стоило авангарду имперских сил пересечь невидимую черту, как орудия ударили залпом. Вершины холмов украсили венчики белого порохового дыма. Ядра вспахали землю между пешими ротами, пробили кровавые бреши в строе одной из баталий по центру. Следы от ядер на снегу были длинными и чёрными, будто кто-то ножом полосовал шёлковую скатерть. Роза расслышала слабое эхо горнов. Повинуясь сигналам, имперская армия остановилась… и попятилась.

— Что ещё за?… — нахмурился де Котоци.

Полки имперцев дисциплинированно отошли назад, на недоступное пушкам защитников расстояние. Между баталиями наметилась странная суета. В трубу Роза разглядела, как из тыла вперёд выкатывают телеги, нагруженные… металлическими баллонами? Их было удивительно много — несколько десятков медных ёмкостей впечатляющих размеров. Имперцы вывели телеги вперёд, построили цепочкой перед армией, откинули борта. На каждый баллон взобралось по два-три человека. Затем войско застыло, чего-то ожидая. Над полем битвы повисла неожиданная тишина. Даже степные лучники собрались в один отряд и умчались прочь, скрывшись за спинами пеших солдат. Вспугнутая конницей стая чёрных птиц успокоилась, опустилась на ветки облюбованной рощи.

— Мне это не нравится. — Коннетабль хлопнул о ладонь подзорной трубой. — Я считал, это мы будем тянуть время.