— Ещё рывок — и отдохнём, — сказал дон, осаживая Жабку. — На том берегу.

Беженцы буквально повалились от усталости, едва дракон остановился. Сержант Бернар, однако, криками и затрещинами поднял на ноги своих бойцов вместе с парой крестьян помоложе. Они принялись разгружать телеги. Лошадей распрягли, и самую заморенную из них сержант подвёл к Жабке.

— Вот ваша, — воин криво ухмыльнулся, — жертва, милорд.

— Благодарю. — Рыцарь взял кобылу под уздцы. — Мы отойдём, а вы следите за равниной. Если покажутся всадники — сигнальте тревогу. Не важно, сколько их будет и под какими знамёнами.

Марий повёл двух «скакунов» вниз по берегу, Роза зашагала следом.

— Вам тоже не стоит смотреть, синьора… — начал было рыцарь, однако девушка глянула на него поверх очков:

— Милорд, Жабка недавно откусила степняку голову у меня на глазах. А другому — руку вместе с куском торса.

— Да, но она их не ела. — Юноша откашлялся, слега зардевшись. — И я подумал, может, лошадь — другое. Вы ведь любите животных, да?

— Очень. — Роза поправила очки, стараясь сохранить серьёзное лицо. После крепкого сна девушка чувствовала себя неплохо, хотя ушибы ещё и болели. Неуклюжесть молодого рыцаря в общении теперь забавляла её, и волшебнице стоило усилий не показывать этого. — Я люблю животных, а потому знаю, что хищники едят мясо. И берут его не в лавках мясника.

Дон Марий переступил с ноги на ногу, прежде чем дать Жабке команду: «Ешь!». Зелёная драконица одним ударом лапы свалила чахлую лошадь с ног, перекусила ей шею столь стремительно, что несчастная не успела даже заржать.

— Интересно… — протянул рыцарь, наблюдая, как его гигантская питомица с урчанием отрывает лошади заднюю ногу. — В детстве мне не нравилось мясо. Совсем. Сёстры меня дразнили за это. А после слияния с Жабкой я его полюбил. Все драконьи рыцари любят мясо.

— Слияние — это узы драконьей крови, милорд? — оживилась Роза.

— Да. Мы так называем ритуал между собой.

Ритуал драконьих уз смешивал кровь дракона с кровью его всадника, создавая между ними связи, подобные эфирной нити, но куда более прочные — и, что интересно, невидимые магическому взору. Зверь и человек понимали друг друга почти без слов. Кроме того, ящер получал каплю человеческого разума, а всадник — крохотную толику драконьей силы. Ритуал родился в старой империи, когда нынешних школ магии ещё не существовало, но в нём сочетались черты магии крови и магии природы. Роза изучала его историю, однако сам ритуал магам природы не преподавали. Девушка осторожно спросила:

— Милорд… а что ещё в вас изменилось?

— Не знаю. — Дон Марий покачал головой. — Не обращал внимания. Вряд ли что-то серьёзное. Хотя… узы передают всаднику черты именно того дракона, с которым он связан. Может, мне бы стоило связать себя с кем-то более свирепым и решительным.

Однако нежность, с которой рыцарь смотрел на завтракающую Жабку, подсказывала — никакой иной дракон ему не нужен.

Юная волшебница переправилась с первой партией беженцев. Она сидела на спине Жабки, помогая паре крестьянок придерживать вцепившихся в сбрую детей. Высадив их на островок, драконица вернулась в воду. Роза оставила беженцев и с арбалетом наготове углубилась в рощу. Лесистый остров был пуст. Он густо порос лиственными деревьями, среди которых иногда попадались ели. Следов зверей девушка не заметила, зато отыскались следы человека — очень старые. Точно по центру островка из земли выглядывали обтёсанные камни — квадратный фундамент дома или башни. Может, при старой империи или вскоре после её развала тут была паромная станция. Либо мост, от которого не осталось даже опор. В любом случае, никаких угроз или следов магии. К возвращению Розы Жабка доставила вторую группу беглецов и уже везла третью, помогая тащить плот, сделанный из частично разобранной телеги. На северном берегу оставались мужчины во главе с сержантом. Неожиданно поставленный в дозор стражник закричал, замах руками. Девушка всмотрелась — и увидела на севере движущиеся точки. Её слабые глаза не могли различить силуэты, однако и так было ясно, что это всадники. Точки двигались недолго, и почти сразу исчезли, сместившись к горизонту. Значит, разведчики.

Марий услышал шум, обернулся. Тоже поняв сигналы дозорного, крикнул что-то Жабке. Драконица поплыла быстрее, буквально вышвырнула плот со скарбом на гальку пляжа. Люди ссыпались с неё горохом, а Жабка в который уже раз вошла в воду. Даже Роза видела, что животное устало — её начало сносить течением, которое прежде не доставляло ящеру проблем. Но у горизонта уже обозначилось новое движение. Что-то приближалось, вздымая султаны пыли. Люди на берегу забежали в воду, ведя за собой волнующихся коней. Стоило Жабке приблизиться, как мужчины облепили её, цепляясь за упряжь, прижимаясь к блестящим изумрудным бокам. Они не пытались взобраться на спину драконицы — лишь держались за неё, пока пересекали стремнину. Один стражник упустил поводья лошади, и ту унесло стремительным течением. Но люди, к счастью, выдержали бросок через реку все. Мокрые и задыхающиеся, они повалились с ног, едва выйдя из воды. Облако пыли близилось, росло на глазах…

— Сержант! — Спрыгнувший с Жабки рыцарь схватил обессилевшего стражника за плечи, поднял на ноги. — Нужны топоры! Надо повалить деревья, сделать засеку. Жабка поможет.

Инструменты у крестьян нашлись, только вот орудовать ими было некому — даже солдаты купеческой стражи оказались измождены до предела. Марий сам взялся за топор, Роза присоединилась к нему вместе с сержантом и одним упрямым стариком-беженцем. Тот хрипел и задыхался, однако лежать без дела на траве отказался наотрез. Им не хватало ни сил, ни навыков лесоруба, и большую часть работы проделала драконица — люди подрубали ствол, Жабка его валила. Благодаря её помощи удалось положить кронами к берегу три яблони, молодой орех и ель прежде, чем на северный берег Глинистой высыпали кочевники. Никак не целое племя — сотня всадников, едва ли больше. Однако и сотня конных воинов производила впечатление. Крича и воя по-волчьи, степняки заметались вдоль берега, кто-то на скаку начал пускать стрелы. Те пока безвредно свистели мимо, падая в реку или исчезая среди деревьев.

— Почему… почему они не идут в воду? — Сержант Бернар никак не мог отдышаться и всё ещё сжимал обеими руками топорище. — Лошади же переплывут…

— Они видят, что при драконе больше обещанных двух человек, и не знают, кто ещё на острове, — ответил дон Марий, хмурясь. Он стоял около Жабки и не сводил взгляда с гарцующих за рекой всадников. — Вы в шлеме, на берегу что-то вроде укреплений — а вдруг тут воинский отряд? К тому же если дракон полезет в воду им навстречу, то будет бойня.

— Тащите плот на ту сторону острова, — посоветовала воину Роза. — С его помощью можно попробовать переправить женщин и детей. Их снесёт течением, но до берега доберутся, надеюсь.

— А вы, мэтр? Милорд?

— Постараемся их отвлекать подольше, — просто пожал плечами дон Марий. Роза молча взвела арбалет.

Налётчики перестали беспорядочно метаться по пляжу. Они выстроились цепями в десять-двенадцать всадников и открыли стрельбу залпами.

— Назад! — скомандовал рыцарь. — В лес, на южный берег!

Сам он остался возле Жабки, как и Роза. Драконица расправила крылья, прикрывая людей от обстрела прочными перепонками. Смертоносный дождь с шелестом обрушился на остров, стрелы забарабанили по шкуре Жабки. На глазах у Розы одна стрела упала в зелёную крону срубленной яблони и… молодые ветви вспыхнули, будто облитые маслом.

— Творец всемогущий! — охнул дон Марий. Пламя расплескалось по ещё одной кроне, обдав молодых людей жаром. Вспыхнули ветви стоящей неподалёку ели.

— Это… — Роза зажмурилась. Но огонь остался — сквозь веки она продолжала видеть его золотые языки, пляшущие в воздухе. — Стрелы зачарованы! Зажигательные!

— Жабка, назад! — Юноша хлопнул ящера по лапе.

Втроём они отступили под защиту деревьев — увы, это могло помочь лишь на время. Зачарованных стрел у степняков было мало, но тут и там на тесном островке вспыхивали новые очаги пожара. Некоторые грозили слиться, образовав стену пламени.