…К Иркутску подлетели в начале второго ночи по местному времени и приземлились перед штабом Двенадцатой Е.И.В. Отдельной Гвардейской бригады пластунов. Командир бригады, предупрежденный о визите Великой Княжны Софьи Александровны и группы особого назначения «Феникс» только в час ночи, выбежал из двухэтажного здания уже после того, как наш «Сапсан» коснулся посадочными опорами стоянки автомобилей и, прижимая к голове форменный берет, сорвался в серию скачков ранга мастера шестой-седьмой звезды.«Свита», состоящая из шести чуть менее одаренных офицеров, конечно же, приотстала, но тоже успела допрыгать до «конверта» до появления нашей компании на аппарели и даже построилась в идеальную шеренгу. Да, при виде ирбисов рефлекторно влила Силу в покровы, но такая реакция была вполне логична, и мы не обиделись — подошли к полковнику Епифанову, выслушали начало доклада о состоянии вверенного ему подразделения и прервали обязательную программу. Вернее, прервала. Мамба. Ибо де-факто являлась нашим командиром:— Доброй ночи, Николай Константинович. Мы к вам не с инспекцией, а с парой небольших просьб.— Бригада выполнит любой ваш приказ, Ваше Импе-… — затараторил полковник, глядя на нее с настолько сумасшедшим верноподданническим фанатизмом, что в эмофонах супруг появились раздражение и разочарование, а Софа не на шутку разозлилась:— Николай Константинович, я прилетела в Иркутск решать проблему, никак не связанную с армией, так что могу только просить.Как ни странно, вместо того, чтобы испугаться ее гневного взгляда и ноток недовольства, прозвучавших в ее голосе, вояка расплылся в довольной улыбке:— Ваше Императорское Высочество, мое утверждение — это не попытка прогнуться перед влиятельной представительницей правящей династии, а констатация факта: вы, «Фениксы», в принципе не способны воспользоваться служебным положением в личных целях, а значит, пролетели полстраны для того, чтобы решить проблему, вредящую Империи или ее гражданам. Такое отношение к долгу перед Отечеством встречается нечасто, поэтому-то любой уважающий себя военнослужащий и приравнивает ваши просьбы к приказам.Знак Макоши подтвердил, что Епифанов говорит то, во что искренне верит, так что Мамба сменила гнев на милость. В смысле, извинилась за срыв — что, кстати, только добавило ей уважения в глазах пластунов — и перешла к делу:— Нам нужны машины и толковые водители, знающие Правобережный район. В идеальном варианте хотелось бы получить в свое распоряжение шесть «Зубров» со свободными десантными отсеками, ибо в пассажирском салоне наши ирбисы не поместятся.— Будут! — твердо пообещал полковник, развернул перед собой какую-то узкоспециализированную программную оболочку и, как я понял, поднял по тревоге часть бригады.Оперативности пластунов можно было позавидовать: уже через минуту из-за здания штаба вынеслась разъездная «зебра», с визгом резины вошла в поворот аллеи, ведущей в сторону казарм, и ушла в точку. Еще через две над заснеженными деревьями пронеслось два звена ударно-штурмовых дронов и закружило «карусель» над нашими головами. А через пять минут и двадцать секунду со стороны парка послышался рев приближающихся бронемашин.— «Птички» сопровождения, транспорт… — посмотрев сначала на дроны, а затем в сторону более чем представительного кортежа, начал Епифанов и повернулся к одному из подчиненных: — …и сопровождающий, способный решить любую проблему — командир батальона специального назначения майор Дерюгин Всеволод Олафович, он же Варяг.— Мамба, Ужас, Жуть, Умница, Облачко, Тучка, Равиль, Злата, Маура, Гамаюн, Снежана, Колун, Потапыч, Швеллер, Кайман и Ампула… — невесть с чего переключившись в боевой режим, Мамба отрывисто перечислила наши позывные, походя придумала его Ждановой и перешла на командно-штабной тон: — «Фениксы», ордер восемь. Ужас, бери Варяга в свою машину. Жуть — Ампула на тебе и Злате. Остальные штатно. Две минуты до начала движения. Время пошло.Последняя фраза сорвала нас с места. Филин и совушка, получившие команды и целеуказания самыми первыми, сорвались с плеч и полетели у нужным «Зубрам», почти вся моя семейка, два ирбиса и Конвойные ушли к своим бронемашинам скачками, а Рыжая, «хтоническое чудовище» и Люда добрались до второй машины бегом. Впрочем, до нее было от силы метров пятнадцать, так что кортеж тронулся с места без задержки, более-менее спокойно доехал до КПП, вылетел за территорию войсковой части и как следует разогнался……В десантном отсеке восьмиколесного монстра, рассчитанного на перевозку отделения пластунов в полном боевом обвесе, поместилось бы два ирбиса размером с Равиля, так что первые несколько минут экс-вожак лежал между двумя рядами сидений и фиксировал себя в пространстве, уперевшись раздвинутым покровом в ближайшие спинки. Потом заскучал, переместился к узенькому проходу, отделяющему «его» часть «Зубра» от кабины водилы и командира отделения, качественно в нем «застрял» и, уперевшись мордой в мое плечо, уставился на дорожную разметку.Близость настолько большого хищника так сильно напрягла Варяга и водилу с позывным Молох, что мне пришлось изобразить диалог с котом:— Тоже мне, сравнил: твой любимый «Горыныч» хоть и внедорожник, но создан для быстрой езды, а основной задачей «Зубра» является безопасная доставка личного состава подразделения к месту ведения боевых действий. Впрочем, мы едем не так уж и медленно: вон, глянь на спидометр — стрелка лежит на цифре сто пятьдесят!— Любите скорость? — сообразив, о чем идет речь, осторожно спросил его Дерюгин.Я отправил нужную команду на обе КТС-ки, так что кивнул не только кот, но и филин, гордо восседавший на моем бедре. Но, на мой взгляд, этой демонстрации разумности было недостаточно, чтобы избавить пластунов от страха, и я продолжил ездить им по ушам:— Они любят не только скорость. С большим удовольствием ходят в хорошие рыбные рестораны и слушают музыку. Кроме того, Гамаюн неровно дышит почти ко всей номенклатуре соленых орешков, а ирбисы полюбили отдых в джакузи…Пока обсуждали музыкальные вкусы Дичков, подъехали к пригороду Иркутска, и Дерюгин, посерьезнев, спросил, куда именно нам надо.— Правобережный район, улица штабс-капитана Шепелева, строение двенадцать… — ответил я, сверившись с файлом, развернутым в одном из вспомогательных окон КТС-ки.— Это жилой городок Медицинской Академии! — уверенно заявил майор и добавил интересную фразу: — Кстати, судя по номеру дома, его владелец входит в ближний круг ректора.— Почему? — полюбопытствовал я.— Этот городок должны были сдать летом шестьдесят девятого. Первые десять особняков были готовы еще в апреле, и в них тихо-мирно переехало руководство. Вторые десять, выглядящие чуть попроще, тоже построили в срок. А обычных смертных, которых планировалось заселить в домики попроще, мурыжили до осени семьдесят первого. Если бы не связи, ректор загремел бы лет на десять, а так выкрутился. Правда, сел его заместитель. На восемь с половиной. Но, по слухам, чувствует себя там ненамного хуже, чем на свободе, скоро выйдет обратно и получит заслуженную благодарность.— О как… — задумчиво пробормотал я и, подумав, отправил запись этого разговора Софе.Она пообещала разобраться в местном бардаке, и я со спокойной совестью продолжил разглядывать город, кстати, чем-то неуловимо похожий на Горно-Алтайск. Чем и занимался до тех пор, пока Молох не показал мне «особнячок», больше похожий на небольшой дворец, и не начал скидывать скорость.Воспоминания Ждановой, «просмотренные» благодаря Снежане, все еще рвали мне душу, так что я с хрустом сжал кулаки и холодно усмехнулся:— Все правильно: остановись мордой к воротам и открой десантный отсек. Равиль, эти створки нам мешают. Будь другом, убери их, пожалуйста!Само собой, перед тем, как обратиться к коту, я выделил обе створки красным, подсветил пиктограмму, изображающую воздушный кулак, и «попросил» кивнуть. А секунд через тридцать с невероятным наслаждением проводил взглядом улетающие вдаль произведения кузнечного искусства, вернул «помощника» обратно и вывел из ступора пластунов, оценивших продемонстрированную мощь:— Все, поехали, дорога, как видите, совершенно свободна!Не знаю, что за мусор стоял в качестве охранной системы у господина Гагина, ни один из двух силуэтов, обнаружившихся на хозяйском этаже, не среагировал на грохот вылетающих ворот! Да, на первом проснулись, вскочили с кроватей и, в конечном итоге, достучались до хозяина двенадцать домочадцев Егора Никодимовича, но он принял вертикальное состояние с такой слоновьей грацией, что я отправил в семейный канал три коротеньких предложения:«Ночь с субботы на воскресенье. Либо пьян, либо обкурен. А тут мы!»«Он в относительной норме. А баба, кажись, в хлам…» — отозвалась Рыжая, тоже обратившая внимание на неподвижность чуть более мелкого силуэта.«Или под программой…» — заметила Умница, вызвав во мне очередную вспышку ярости. В этот момент по ушам ударила команда Софы «Начали!», и я, приказав пластунам оставаться на месте, десантировался из машины на пару с котом.Входить в парадные двери, искать лифты и шарахаться по коридорам мне и в голову не пришло: я выделил зеленой меткой три подходящих окна, «закрепил» каждое за своей боевой двойкой и переместился к среднему. А затем вторым скачком бросил себя в комнату за двойными стеклопакетами, вынес дверь в коридор, сместился на метр правее, выбил еще одну створку и оказался в спальне записного извращенца. Хотя нет, не так: пол, потолок и три стены из четырех были оформлены с большим вкусом и в любой другой день заставили бы меня залюбоваться. Но четвертая, наполовину задвинутая в несущую стену, открывала взглядам вертикальную поверхность под «дикий камень», на которой крепились массивные кольца для фиксации конечностей жертв, откидная скамья с десятком всевозможных зажимов, блоки с грубыми веревками и тому подобная дрянь. Хватало и инструментов — от обычных плетей и прищепок до «древних» пыточных приспособлений и современных скальпелей. Ну, и для полного счастья, чувство металла сообщало о двух с лишним десятках стационарных камер, не закрепленных разве что под центром здоровенной кровати!— Миленько у него там… — увидев все это великолепие через мою КТС-ку, злобно выдохнула Софа. — И крови предостаточно. Как на железе, так и на простынях. В общем, этого пакуйте и выбрасывайте в уже «открытое» окно, а девчушку проверьте на наличие программы, подлечите, отправьте в сон и спустите вниз в обычном режиме……На базу Двенадцатой бригады вернулись только без четверти шесть утра, в расширенном составе и злыми, как цепные псы. По территории летели в таком же режиме, как по загородной трассе, затормозили перед клубом, выгрузили из десантных отсеков все семь бессознательных тел и перетащили их на сцену зала для брифингов.К этому времени парни полковника Епифанова уже успели закончить монтаж и проверку всей необходимой аппаратуры, но старательно делали вид, что устраняют какие-то недочеты. Я понимал, что слухи о нашем рейде уже гуляют по всей бригаде, поэтому, услышав яростный рык их командира «Закончили? Свободны…», привлек к себе его внимание и отрицательно помотал головой:— Пусть остаются. Более того, оставьте журналистам только два первых ряда кресел, а все остальные свободные места забейте подчиненными. Ну и, само собой, организуйте картинку тем, кто не поместится ни сидя, ни стоя, ибо… так будет правильно!Обрадованные пластуны одарили меня благодарными взглядами, а их Большое Начальство, пообещав сделать все, как я сказал, ушло в неизвестном направлении. Впрочем, мне было не до него: я подошел к Оле, Софе, Ладе, Гамаюну и Снежане, работавшими с «клиентами», убедился в том, что моя помощь им не требуется, нашел взглядом Жданову, забившуюся в угол сцены, обхватившую себя руками и невидящим взглядом уставившуюся в стену, мысленно вздохнул и отправился к ней.«Соседки», отвлекавшие ее от горьких мыслей все время мотаний по городу, совершенно одинаково развели руками, дав понять, что сделали все возможное, но она все равно ушла в себя, и я жестом отправил их погулять. А сам присел на корточки возле несчастной женщины и легонечко пихнул ее плечом:— Люд, я просмотрел воспоминания этого урода и могу с уверенностью заявить, что он почувствовал себя самым хитрым чуть более двух лет тому назад.Целительница пожала плечами, не отрывая взгляда от стены:— У меня достаточно сильный характер, и я смогла бы пережить любые проявившиеся воспоминания. Проблема в другом. Гагин перевелся в ИМА за два месяца до моего выпуска. Я ощутила что-то нездоровое в его внимании, поэтому, обнаружив какие-то непонятные «шероховатости» в восприятии окружающей действительности, сдуру заявилась к нему в кабинет и заявила, что собираюсь обратиться в полицию с требованием его проверки у их менталистов. Хотя должна была догадаться, что в том случае, если он взял меня под контроль, мое появление позволит использовать уже имеющуюся «тропинку» и стереть все лишние воспоминания.— Так оно и было… — вздохнул я. — Он стер и само воспоминание о том, что сделал накануне, и все ассоциативные связи, способные вас напрячь, и сомнения в его порядочности, и желание к кому-либо обращаться…— Яромир Глебович, вы меня не поняли: меня гнетет тот факт, что я могла остановить этого ублюдка и спасти его будущие жертвы, но…— Люд, прошлое не могут изменить даже боги, а жизнь — череда ошибок и разочарований. Поэтому перестань рвать себе душу и задумайся вот о чем: девочка, которую ты исцелила, выжила благодаря тебе и твоей смелости! И еще: до снятия программы ты физически не могла остановить Гагина, так как не помнила о его «странностях». Зато потом оказалась на развилке и сделала единственно верный шаг — наплевала на свои мечты и шанс войти в мой род ради спасения других жертв Гагина. Мало того, сделала это сразу, благодаря чему Тоня Ершова не только выжила, но и вернется к нормальной жизни.Женщина прокусила себе губу, бездумно приложила ее исцелением, а затем поймала мой взгляд и еле слышно выдохнула:— Спасибо. И за поддержку, и за то, что позволили мне ее подлечить…— Всегда пожалуйста! — без тени улыбки ответил я, выдержал короткую паузу и перешел к еще одному крайне серьезному вопросу: — Люд, вина Гагина перед тобой на порядок меньше, чем перед Рюриковичами, поэтому на Суд Богов его вызовет Софья Александровна.Она подобралась, прищурилась и задвигала зрачками, словно пытаясь заглянуть мне в душу то через один глаз, то через второй:— Это ведь не единственная причина отказать мне в удовлетворении жажды мести, верно?Врать ей я не собирался, поэтому выставил перед собой ладони:— Так, стоп: я знаю, что такое жажда мести, и ни за что на свете не встал бы между твоим желанием воздать сторицей и его удовлетворением. Но Суд Богов вершат боги, а не люди, смерть твоего обидчика гарантированно будет в разы ужаснее той, которую могла бы придумать ты, а роль обвинителя…— …удовлетворения не добавит, зато создаст мне личные проблемы?— Забудь про слово «личные»! — с нажимом сказал я. — Ты Нестерова, а значит, твои враги автоматически становятся нашими, а наши, в свою очередь, твоими. Далее, твой Самый Главный доживает последние минуты жизни, а наших, увы, хватает. И я не вижу смысла уведомлять их о наших слабостях и уязвимостях. Вопросы?— Есть. Один! — бодренько заявила она и для пущей убедительности показала указательный палец. — В Академии что ни сотрудник, то сплетник или сплетница. Как должно звучать правильное объяснение причин моего вылета в Иркутск?— Увы, Лада всего лишь недоучка, а «Фениксам» срочно потребовался достаточно сильный целитель. Ты попалась мне на глаза, я попросил Софью сдвоить твою группу с группой Вельяминовой и, ничего не объясняя, забрал тебя в командировку. А обо всем, что случилось тут, сплетники и сплетницы узнают из горячих репортажей…