— Заместитель командира группы особого назначения «Феникс» гвардии полковник Яромир Глебович Нестеров. Скажу сразу: я прибыл в эту долину отнюдь не случайно и заставлю вас или вашего напарника ответить на все мои вопросы… перед камерой!

Мужик попробовал выкрикнуть что-то героическое, но я подозвал к себе Злату, полюбовался на посеревшее лицо «клиента» и продолжил объяснения, не столько подбирая слова на авестийском, сколько переставляя местами абзацы заранее подготовленного текста:

— Этот ирбис — чрезвычайный и полномочный представитель роевого разума алтайской магической аномалии, с недавних пор ставшего союзником Российской Империи. У нас с этим хищником есть к вам вполне определенные претензии, гуманизмом мы с ним не страдаем, а вы, как я понимаю, серьезный профессионал. Поэтому я сразу продемонстрирую обе альтернативы…

Я выдернул из ножен тесак, отсек левое запястье туранца, кинул кисть в пасть коту и деловито затянул рану исцелением. Если бы не очищение разума, хруст косточек, наверное, заставил бы меня хотя бы поморщиться. А под этим навыком лишних эмоций не было, как класс, и вояку проняло до печёнок.

— Да-да, вы угадали… — холодно усмехнулся я. — Будете запираться — я скормлю вас ему по частям и не позволю сдохнуть ни от болевого шока, ни от потери крови. Расскажете все, что знаете — подарю безболезненную смерть.

Как и следовало ожидать, мужик сломался. Так что я деловито достал из пространственного кармана артефактную видеокамеру, некогда созданную для исследовательских экспедиций, работающих в магических аномалиях, установил ее на штатив, направил на туранца и задал первый вопрос:

— Итак, начнем со звания, должности, фамилии, имени и позывного…

Допрашивал, конечно же, не от балды, а по распечатке методички для спецподразделений с некоторыми дополнениями Черной Мамбы. А Лада в это время контролировала реакции «клиента» по пульсу, ритму дыхания и т.д. Хотя, по большому счету, это было не обязательно, ведь Злата сидела в шаге от несчастного и смотрела на него, уже заслужившего статус «Чужой», очень нехорошим взглядом.

Закончив с получением ответов на бесконечный список вопросов, я отправил этого туранца в целительский сон и в таком же ключе поработал с его напарником. Потом вернул в сознание первого, поднял на ноги и попросил устроить нам экскурсию по территории базы и складскому модулю. Само собой, с подробнейшими объяснениями, перечислением тактико-технических характеристик хранящихся там высокотоксичных отравляющих веществ и артефактных мин.

Пока гуляли и слушали «экскурсовода», начало светать, и я заторопился — убрал все то, что могло рвануть или отравить природу, в пространственный карман, а затем отдал камеру Рыжей, поручив найти подходящее место для съемки финального этапа операции. Пока она бегала вокруг модулей и искала нужный ракурс, отправил к предкам обоих туранцев, а затем каким-то образом достучался до разума Златы и убедил ее сжечь модули огненным штормом. И пусть после того, как она вложилась в этот навык, нам с Ладой пришлось как бы не целый час тушить начавшийся лесной пожар сферами удушья, картинка должна была получиться на загляденье.

— Ну что, теперь-то твоя душенька довольна? — ехидно поинтересовалась супруга, погасив последний тлеющий куст и повернувшись ко мне.

Мне было не до шуток, и ответ получился серьезнее некуда:

— Я не большой эксперт по Большой Политике, но точно знаю, что наши заклятые «друзья» обожают подтасовывать факты, обвиняют Империю во всех гипотетически возможных грехах и при любой возможности обращаются в Международный Суд Единой Земли . Наверняка поднимут вой и в этот раз. Причем не удивлюсь, что обвинят в преступлениях и нас, «Фениксов». Дальше объяснять?

Рыжая отрицательно помотала головой и прыснула:

— Хотела бы я посмотреть на процесс допроса Златки…

— Голодной… — добавил я.

— …и в кабинете, в котором не будет ни тебя, ни нас! — весело закончила она, заметила, что я подобрался, ушла под отвод глаз и негромко выдохнула: — Что-то не так?

— Златка, нас нет! Ко мне! Охота! — отрывисто скомандовал я, последовал примеру Лады, переместился скачком к замершей кошке, дождался супруги и еле слышно зашептал: — У нас гости. Несутся со стороны Турана на всех парусах. Вот-вот появятся в области досягаемости твоего обнаружения.

— Все, вижу… — отозвалась она, сделала небольшую паузу и озадаченно хмыкнула: — Ого, тридцать человек! Уважают, однако…

…Из Долины Безмолвия сбежали по уже разведанному маршруту и на полной скорости рванули на север. Я, как и прежде, оставлял за собой ямку, недоумевающая кошка добавляла к ней следы когтей, а Рыжая «прятала» все это порошей в ранге подмастерья первой звезды. До следующего подходящего сужения ущелья долетели от силы минут за двадцать, пронеслись между высоченными скалами и разделились: мы с «чудовищем» продолжили прыгать в том же направлении, а моя супруга взлетела вверх по склону и затаилась среди огромных валунов.

Этот маневр и предвкушение, появившееся в ее эмоциях в момент ухода в сторону резко подняли Златке настроение, так что на мою остановку возле ничем не примечательного дерева она среагировала с большим интересом. Сути того, что я делал, естественно, не поняла, зато догадалась, зачем я затер за собой все следы, и с недетским энтузиазмом рванула обратно параллельно прежнему курсу — уж чем-чем, а охотничьими петлями она за свою жизнь пользовалась не одну тысячу раз. Да, после того, как мы сели в засаду где-то в сотне метров от точки поворота, фонила нетерпением. Но на промчавшихся мимо нас туранцев смотрела искоса, видимо, чтобы они не почувствовали ее взгляд.

Я тоже следил за ними только обнаружением жизни и поглаживал холку хвостатой напарницы, мысленно уговаривая ее не торопиться. А секунд через двадцать, услышав четыре практически одновременных взрыва артефактных гранат, полученных на базе пластунов перед охотой на последнюю ДРГ, пересчитал силуэты, устоявшие на ногах, и неприятно удивился. Впрочем, это не помешало хлопнуть Златку по спине и еле слышно зарычать. Так, чтобы она почувствовала мою ненависть:

— Чужой! Нас нет!! Взять!!!

Я ушел в глубокий полутранс еще во время первого скачка и, вроде бы, нигде не тормозил. Но «хтоническое чудовище» на этой стометровке запросто обставило меня метров на сорок и, ворвавшись в толпу деморализованных вояк, заметалось между ними, как каучуковый мячик! Первым двум снесла головы коронным ударом лапы, третьему, явно контуженному взрывной волной, перекусила шею, а потом нарвалась на ледяной шип, отправленный навстречу каким-то очень уж шустрым Грандом, и, видимо, вспомнила свою первую встречу с его соотечественниками.

Яростный рык, фонящий безумной жаждой убийства, зацепил даже меня, хотя я двигался сзади и в фокус не попал. А потом озверевшая кошка вдарила по обидчику, кстати, даже не поцарапавшему ее покров, огненным штормом и превратила в огненные факелы человек шесть или семь!

Не знаю, что туранским воякам рассказывали о «после роевого разума», но наглядная демонстрация его возможностей вызвала самую дикую панику, которую я когда-либо видел: все, кто был в состоянии передвигаться и умел пользоваться отводом глаз, мгновенно исчезли из видимости и помчались обратно, все остальные «ходячие» рванули в разные стороны, а раненые и контуженные взвыли.

Я успел убить одного. Потерявшего покров вместе с сознанием. Потом накинул воздушную удавку на шею пробегавшего мимо скрытника, сбил его с ног, ушел от мощнейшего сожжения, выпущенного на автомате, и заработал любимым кастетом. До черепа «достучался» аж на двенадцатом ударе. И это при том, что одновременно с этим продавливал защитную «пленку» навыком, прокачанным до насыщения! Проломив череп, загнал в него самый обычный шампур, выдернутый из пространственного кармана, чтобы не тратить время на добивание после срабатывания амулетов с вторым шансом, убедился в том, что Златке помощь не нужна, и понесся вдогонку за беглецами.