— Ну, как сказать? Когда замес в четырнадцатом пошел, я работал на заводе в Горловке. Восемь лет вот так, под обстрелами жил, а потом спецоперация, ну, ты и сам знаешь. Так вот, первые месяцы хохлы нас бомбили по самое немогу, потом прилеты раз в несколько дней, но регулярно. Просто привыкли. Тогда многим кошмары снились. У меня малой тогда настрадался, — тяжко вздохнул Захаров и завалился на кровать, сложив руки на животе. — Так что, Ефимыч, тут либо привыкнешь, либо перегоришь. Кто перегорал, выбирал легкий путь и искал смерти. Ты же не из таких?

— Я похож на смертника? — хмыкнув, я привалился спиной к стене. — Да и, нет у нас возможности выбрать легкий путь. Вон, если бы не мы, то Маша вряд ли пережила бы все, да и Полька тоже. Всех не спасти, но помочь детям стоит.

— Ну, тоже верно, — согласно кивнул Женя. — Ладно, Серега, давай, отогревайся и спать. Завтра тяжелый день. Хотя сейчас легких и не бывает…

Я как-то и не заметил, в какой момент Захаров мирно засопел, да я и сам довольно быстро провалился в сон, прислонившись боком к теплой стенке печи.

На этот раз меня разбудили заботливые руки, которые чуть подвинули мою тушку, отстраняя от печи. Слегка приподняв вяки, я рефлекторно попытался нащупать пистолет на боку, но увы, ватник вместе с Макарычем, остался у стола.

— Сергей Ефимович, что же вы так? Еще чего недоброго, угорите, — негромко посетовала Юлия. — Как только умудрились уснуть так, скрючившись.

— Тепло, — проворчал я, приподнимаясь и потягиваясь.

Судя по ощущениям, выспался, но голоден. Что ж, на часах одиннадцать утра, Захаров уже куда-то умотал, Зябы и Полины тоже нигде не видно. Док спит и судя по всему, стараниями Вячеславовны.

Та вновь принесла пирожки, которые вкупе с горячим сладким чаем имели просто чудовищный умиротворяющий и усыпляющий эффект.

— Сергей, вы не против, если сегодня Маша придёт, вместе с подружкой? Ее зовут Вика, наша соседка, девочке двенадцать и росла она без отца. Тихая, спокойненькая. Мы вас не потесним, просто девочку бы отмыть и отпарить хорошенько, — смущенно попросила Юлия, явно чувствуя какую-то вину. — Обещаю, детки будут вести себя тихо, так что спите спокойно.

— Да не против, все равно буду занят сборами, — отмахнулся я и перебрался к столу, на котором принялся раскладывать имеющееся снаряжение.

Все же надо идти на легке, но при этом иметь возможность в случае чего переночевать в лесу. И я, отстраняясь от всего происходящего вокруг, принялся укоплектовывать рюкзак. Вчерашние вечерние попытки собраться, пересмотрел полностью и решил укладываться по новой.

Начал с рейдовика. Старенькая Рысь на семь десятков литров. Самое то, чтобы запихать в нее комплект бортового и еще уместить личные вещи. В наружний большой подсумок, напоминающий сухарку, запихал сложеную плащ-палатку, перемотанную куском шнура. В левый боковой пристроил литровую флягу с водой и добил шоколадками из пайков.

На переходе можно двигаться и на голодном моторе, но вот сахар и вода нужна всегда. С этими же целями в полуторалитровой бутылке воды размешал аспирин и аскорбиновую кислоту. На вкус так себе, но бодрит. Два с половой литра хватит.

В правый боковой закинул врывчатые вещества, забив его полностью. Вторую половину, со шнурами и взрывателями, в пакете запихал в основное отделение рюкзака. На наружные стропы присобачил подсумок с саперной лопаткой.

Подсумок старый, без моднявых молли, поэтому зафиксировал кабельными стяжками по заветам деда Валеры.

По возможности распихал зажигалки по карманам и подсумкам. Штука удобная, весит немного. Все, больше ничего в рейдовик пихать нельзя, оборудование и так будет тяжелое. Теперь по форме. Одежда конечно собрана, но и в нее можно докинуть. Мой любимый нож 6х9-1, пришлось расположить на боку Смерша. Почти все…

— Дедушка Сережа, а что ты делаешь? — завороженно наблюдая ща мной спросила Маша.

Как раз в тот момент, когда я, полностью оделся в комплект и пристраивал нож поудобнее.

— Ты что, на войну?

— Нет, малышка, дедушка в поход собирается, — спокойно ответил я, перетянув ножны чуть назад к пояснице, чтобы левой рукой сразу упираться на нож, после подсумка с гранатами.

С правой стороны Стичевская закрытая кобура с Ярыгиным. Заодно опробовал извлечение пистолета.

— Ого! — поразилась девочка, увидев как я выхватываю пистолет, машинально отдергиваю затворную группу, благо магазина в рукоятке нет и действие прошло в холостую. — Крууууто, прям военный. А что еще можешь? Я в фильмах видела как герой прижимает его вот так и осматривается. Очень круто выглядит.

— Сканирует, — согласно кивнул я, прижал пистолет к груди и осмотрелся по сторонам. — Да, выглядит круто, но на самом деле это бесполезно.

— А почему? — не поняла Маша, подтащила табуретку и уселась за стол. — Надо же увидеть где плохиши и стрелять дальше!

— Увы, внученька, если ты стоишь вот так, то по тебе тоже будут стрелять, пока ты осматриваешься. Это спортсмены так стоят, когда ищут мишеньки, ведь бумага в ответ не стреляет. Знаешь как делают настоящие военные? — Я подхватил с пирамиды автомат и пару пустых магазинов, что лежали на стеллаже выше, близь с патронами распиханными по пластиковым контейнеисм. — Пистолет это крайнее средство, когда совсем все плохо.

Пихнув один магазин в подсумок, второй примкнул к автомату, накидывая оружейный ремень себе на шею. Вкинул оружие в направлении стенки и произвел холостой спуск.

— Бам, бам, патроны кончились. Если тебе некуда прятаться и рядом нет товарищей, то тебе будет больно и единственный твой шанс хоть как-то выжить, это выхватить пистолет и продолжая стрелять, спрятаться, — я попросту отпустил автомат, сходу выхватил пистолет и перебегая за печку, одновременно с этим имитировал выстрелы с пистолета, в направлении стены. Уже за печкой быстро сменил магазин на автомате и высунувшись из-за нее, сделал вид, что стреляю. — Вот так… Но лучше до такого не доводить. Пистолет это не полноценное оружие, а лишь небольшая палочка-выручалочка, чтобы добраться до укрытия или автомата.

— Дедушка, а ты что, служил в спецназе? — Маша завороженно смотрела на все мои действия, словно старалась в мельчайших деталях все запомнить. — У тебя все так легко получается и ты столько всего знаешь.

— Нет, Машенька, я просто много где побывал и повоевать мне тоже пришлось, — вернувшись к пирамиде, поставил автомат в упоры стойки, а магазины положил на полку. — И стрелял я много… Не по спортивному, а по военному.

— А как это? — поинтересовалась девочка.

— А это когда ты сначала километров десять едешь на технике, потом километра два бежишь по лесам и полям, затем падаешь на землю и стреляешь куда-то в кусты, потому что командир сказал, что там враг, — я вяло усмехнулся. — Бой, это не красивая картинка из фильмов. Это грязь, дым и полное непонимание, где противник. В большинстве случаев врага даже не видно, ты просто стреляешь куда-то в направлении врага или по силуэтам вдалеке. Основная дистанция боя метров пятьсот если в полях, в городе метров сто, а в лесу, как повезет. В горах например мы могли с врагами переглядываться с дистанции в три-четыре километра, но стрелять не могли. У нас оружие на дистанции дальше восьмистах метров, было не эффективно.

— Дедушка, а где ты воевал? — Маша, словно профессиональный шпион, пыталась вызнать все. — А там было страшно? Ты стрелял в людей? А взрывал танки? А дома?

— А вот не скажу, — тихо засмеялся я и погладил девочку по головке. — Иначе ты спать не сможешь, милая. Ладно, в ванной не занято?

— Там бабушка Юля с Викой, — надулась Машенька, явно недовольная тем, что я не поведал ей свои ветеранские истории. — Они там еще долго будут, ну дедушка, ну расскажи! Мне правда-правда интересно.

— Так и скажи, что тебе скучно, — я улыбнулся, переодеваясь в свою обычную одежду.

— Скучно! Ого! А что за татуировки? Крууууть, — девочка подскочила и оббежала вокруг меня, разглядывая уже подвыцветшие наколки. — Это группа крови, это я знаю, а это?