Отношения между Союзами оставались напряжёнными, но ограничивались вяло текущими пограничными конфликтами: большая война никому была не нужна. Постепенно и эти конфликты затухали. Правители Союзов начали понимать, что их амбиции могут привести к потере власти и лучше сотрудничать в науке, торговле, организовывать промышленность, становиться более экономически развитыми, чем воевать за две — три деревни, расположенные на спорных территориях.

«Я просто удивляюсь, учёные-историки почти полностью разжевали всем имеющим власть людям, что надо делать, что нельзя, что может привести к краху страну, но их никто не слушает. Опять амбиции зашкаливают. Хорошо хоть стали понимать, что лучше плохой мир, чем хорошая война.»

Но одним чтением книг молодому человеку жить не интересно. Так и Макар стал заглядываться на женщин на пароходе. Сами собой завязывались знакомства, возникали симпатии и антипатии. Кровь играла. Но Макар хорошо помнил рассказы шкипера — бандита о матримониальных нравах в этом мире, поэтому был очень осторожен: никаких отношений с незамужними женщинами и молоденькими девушками! Внимание только вдовушкам, разведёнкам и замужним женщинам, путешествующим в одиночестве.

Как говорится: «Кто ищет, тот всегда найдёт.» Не остался в одиночестве и Макар.

Познакомился с Марго он в баре, куда зашёл выпить рюмку коньяка после часового нахождения на верхней палубе, во время которого основательно продрог от сильного встречного ветра. Макар даже решил, что этот ветер — предвестник шторма, но старший помощник, с которым он поделился этим наблюдением, заверил его, что шторма не предвидится, хотя барометр и падает.

Марго сидела в одиночестве за столиком и держала во рту соломинку, опущенную в стакан с коктейлем «Сюрприз». Он ещё раньше обратил внимание на эту молодую женщину, всегда прогуливающуюся в одиночестве по пароходу.

Макар попросил разрешения присесть за её столик, поскольку все остальные были заняты.

— Пожалуйста. Заодно просветите меня в отношении погоды, — сказала незнакомка. — Я видела, что Вы долго разговаривали со старшим помощником, показывая на волны и тучи на горизонте.

— Позвольте представиться: Карл фон Дениц, ученый — естествоиспытатель, возвращаюсь из путешествия по диким местам Швеции.

— Графиня Марго Монро, проживаю во Франко-Испанском Союзе в Париже. Возвращаюсь домой после похорон моей матушки, ранее проживавщей в Мальмё.

«Уж не знаю, какая она графиня Марго, наверное, такая же как я учёный Карл фон Дениц, но женщина молодая и симпатичная. Похоже, тоже скучает и не прочь завязать интрижку.»

— Почему же Вы отправились домой из Хальмстада, а не из Мальмё? Там и порт и кораблей больше, чем здесь.

— Я посещала поместье, которое по завещанию отошло в мою собственность. Оно расположено около Хальмстада. Надо было отдать необходимые распоряжения.

«Я обратила внимание на этого молодого человека еще при посадке на пароход. Всё время один, хотя не «бука», мило улыбается женщинам, говорит любезности. Явно не прочь завязать со мной романтическое знакомство. Посмотрим, куда эта кривая вывезет.»

— Чем же Вы занимаетесь в Париже?

— Чем может заниматься замужняя женщина? Как говорят у Вас в Германии: kinder, kuche, kirche.

— Много ли у Вас kinder?

— Пока нет. Я всего год, как вышла замуж. И вообще, разве об этом должен разговаривать молодой человек с дамой?

— Вы правы. Мне нет прощенья! Я немедленно исправлюсь. Только ответьте мне на единственный вопрос: как шведка могла выйти замуж за француза?

— О, это очень романтическая история. Три года назад летом я возвращалась из Стокгольма в Мальмё на дилижансе. По дороге на нас напали бандиты. Убили кучера, двух охранников. Я была в ужасе, когда представила, что меня ждёт в следующий момент. Но тут, как в сказке, появился рыцарь на белом коне, да не один, а в сопровождении десятка солдат, которые убили бандитов и спасли нас. Там мы и познакомились. Граф Анри де Монро, посланник Франко-Испанского Союза в Шведском герцогстве своим поступком завоевал моё сердце и после полутора лет ухаживаний я согласилась стать его женой. Вот уже год я живу под Парижем в поместье мужа, а он постоянно в разъездах: то в Копенгагене, то в Вене, то в Москве — выполняет дипломатические поручения. За этот год мы прожили вместе не более трёх месяцев! Так что о каких kinder Вы говорите!

«Похоже, графине очень не хватает мужского внимания при таком муже. Буду стараться его восполнить.»

— Извините графиня, я не хотел причинить Вам боль. Так вот, возвращаюсь к Вашему вопросу о погоде. Шторма не будет! Сильное волнение — возможно, но не шторм. Так сказал старший помощник нашего почтенного капитана. Я смотрю, Вы прекрасно переносите качку. Имеете большой опыт передвижения по морям?

— У моего отца имеется большая яхта, на которой мы часто выходили в море. Я даже ею управляла! Морская болезнь мне неизвестна. А Вы тоже, смотрю, не боитесь качки.

— Мне, как и Вам, приходилось на яхте ходить по Ботническому заливу и Балтике. Это — моё любимое занятие в качестве отдыха…

Так и просидели Макар и Марго в баре, разговаривая о разных пустяках. Незаметно почувствовали влечение, которое на следующий день бросило их в объятия друг друга. До конца плавания оставалось только два дня, и любовники провели их, не выходя из каюты. Расставание по приходу парохода в Росток было с налётом грусти: оба понимали, что больше едва ли когда-нибудь увидятся вновь.

«Несмотря на некоторые нюансы, встреча с Марго принесла мне определённое успокоение: сбросил напряжение, снял озабоченность. Думаю, и Марго получила то, чего ей так не хватало: мужскую ласку. Мне даже жалко Марго: ей двадцать четыре года, мужу — сорок пять. Если в ближайшее время они не заведут детей, Марго с таким взрывным темпераментом вполне может пуститься во все тяжкие. Хочется пожелать ей счастья в семейной жизни.»

В Ростоке Макар задержался на два дня: осмотрел город, приобрёл билет на поезд до Берлина. Германия быстрыми темпами покрывала свою территорию сетью железных дорог. Концерн Круппа каждый год наращивал производство железнодорожных рельсов. Вот и только что построенная колея соединила Росток со столицей.

Поездка в вагоне первого класса была удобной и комфортабельной. Путь длиной около ста пятидесяти километров поезд преодолел за пять часов с трёхминутными остановками в городах и некоторых деревнях по пути следования.

Соседом по купе Макара оказался чиновник министерства промышленности Германского герцогства Отто фон Дитрих. Это был маленький, кругленький, бородатый мужчина лет пятидесяти, который возвращался из Ростока после инспекции верфи, выпускающей пароходы. Он был полон впечатлений от поездки и в течение всего пути до Берлина рассказывал, как много сделано там благодаря его непосредственному участию.

В частности, речь зашла об использовании электрогенераторов, работающих от парового двигателя корабля, для освещения. Особенно перспективным ему казалось использования электроэнергии для прожекторов, работающих на принципе образования электрической дуги между двумя угольными электродами.

— Господин фон Дитрих, позвольте поинтересоваться, кто же является изобретателем и производителем электрогенераторов в Германском Союзе?

— Как можно, господин фон Дениц, это — военная тайна! А с какой целью интересуетесь?

— Я возвращаюсь из Шведского герцогства. В Росток добирался на шведском пароходе. Так вот, на нём установлено два таких прожектора, о которых Вы мне рассказываете. Электрогенераторы для них изготовлены в Стокгольме частной электротехнической компанией ASEA, там же и другое электротехническое оборудование: мощные осветительные лампы, рубильники, медные кабели. Они рекламируют свою продукцию, где только можно. Я так думаю: чем больше произведут и продадут, тем больше денег заработают, значит больше средств в развитие науки и производства вложат. А интересуюсь я для того, чтобы понять: Шведское или Германское герцогство впереди по развитию этого вида продукции. Хочется, чтобы Германия была впереди!