Макар молча сидел, переваривая прочитанное.

«С какой стороны я подпадаю под это пророчество? Я — не прямой потомок Тита Евграфыча. Это первое, и единственное. Ну, ещё посвящен в пророчество, знаю, где находится ход под землю и держал в руках деревянную рыбу. Если, конечно, этот кусок дерева с вырезанной головой рыбы и есть эта самая «деревянная рыба». Однако, как воспользоваться этим — даже не представляю. Оно всё это мне надо? Что потребует от меня реализация этого пророчества — неизвестно. А погибнуть — раз плюнуть. Якобы конечным результатом выполнения его будет попадание меня в число самых могущественных людей на Земле. А что это такое? Власть мне не нужна. От большого богатства бы — не отказался, зная, как с ним поступить. Но поставит ли оно меня в ряд с этими могущественными людьми? Вот не вижу ничего, что могло бы подвигнуть меня приступить к реализации этого пророчества. Да и как его реализовывать, если никому это неизвестно. Почему именно я могу это узнать и сделать? Бред!

Верну всё в первоначальное положение: прикреплю письмо к люку, закрою им ход под землю, запру люк, замаскирую ход песком, уберу ключ и деревянную рыбу в тайник на чердаке сарая. И забуду обо всём этом на время. Может быть что-нибудь изменится со мной или миром вокруг меня, и я начну действовать. Но не сейчас.»

Макар сделал всё, что запланировал. Потом запер металлическую дверь, ведущую на цокольный этаж, и убрал в тайник оба ключа и деревянную рыбу.

На следующий день, еще раз очень тщательно проинструктировав охранников дома, на автомобиле покинул город Торнио, предварительно заехав в полицию. Там он оставил копию договора на охрану дома, письменную инструкцию для охранников и ключи от дома. За плату малую договорился о постоянном надзоре за своим домом и охранниками. Оставил свои координаты в Стокгольме и просил в случае чего немедленно его обо всем информировать.

Сразу по возвращении Макар позвонил Марте, рассказал, что задержался в Торнио так долго потому, что пришлось приводить в порядок дом и решать ряд вопросов по его охране на ближайшие годы.

— Сейчас отосплюсь в пансионе и завтра схожу в посольство. Чем занималась пока меня не было?

— На тебя обижалась! Бросил девушку одну, а сам уехал путешествовать в Финляндию.

— Так я же не отдыхать ездил, да и родители тебя не отпустили. Какие у нас новости?

— Отец опять ушел в рейс, вернётся через месяц. Мать занялась подготовкой к свадьбе. Собирает мне приданое, хочет подарить на свадьбу семейный дом, а сама уехать в Данию. Отец решил нам на свадьбу подарить свою яхту! Давай сходим, посмотрим. Она стоит на причале в яхт-клубе. Я знаю, как туда пройти.

— Интересно, что мы с ней будем делать?

— Как что, ходить по Ботническому заливу: в Хельсинки, Торнио… У меня имеется документ о сдаче экзамена на вождение яхты. Мы с отцом каждый год летом ходили в Финляндию. Даже один раз в Данию на остров Фюн, где его дом. Знаешь, как это хорошо ходить под парусом по морю!

— А если ветра не будет? Так и простоим посередине моря без движения. А если шторм? Яхта то хоть большая?

— Средняя. Девять метров длиной, около трех шириной. Имеется движитель на двести пятьдесят лошадиных сил. Немецкий, дизельный. Оснащена радаром, эхолотом, радиостанцией. Построена в 1970 году на верфи в Дании. Можно сказать, совсем новая. Отец за неё почти триста пятьдесят тысяч долларов заплатил. Нам потому хочет её отдать, что всегда во время его рейсов на сухогрузе она простаивает. Думает, мы чаще ею будем пользоваться.

— Ну, не знаю. Я никогда под парусом не ходил. Не представляю даже, каково это. Да и экзамены на яхтсмена не сдавал, парусами не умею пользоваться. На мой взгляд яхта — большая, можно ли управлять ею двум яхтсменам?

— Всё управление автоматизировано с помощью электромоторов и лебедок. Только кнопки нажимай! Захочешь — научишься.

Да, ещё мама сходила к нашему семейному юристу и переговорила о моём замужестве. Сказала, что он советует обязательно заключить брачный договор. Мало ли, что в жизни случается. У моих родителей он тоже есть. Что ты об этом думаешь?

— У нас в СССР брачные договоры не в ходу. Даже не знаю, есть ли вообще у кого. Но раз здесь так принято, то ничего не имею против. Пусть юрист составляет. Я почитаю, дам моим юристам посмотреть…

Поход в посольство СССР в Стокгольме очень насторожил Макара. Придя туда и сказав дежурному о цели прихода, был проведен к служащему посольства, занимающемуся вопросами соотечественников. Между ними состоялся следующий разговор:

— Я — Макар Рожков. Доктор наук, доцент ленинградского университета. По направлению Академии наук СССР прохожу трехгодичную стажировку в Шведской Королевской Академии наук. Прошел всего один год стажировки, осталось два года. Обстоятельства сложились таким образом, что я женюсь на гражданке Швеции примерно через два месяца. Я бы хотел узнать, какие правила существуют, если они есть, для граждан СССР при женитьбе на иностранцах.

— Подождите немного, я ознакомлюсь с Вашим личным делом, и мы продолжим разговор.

Макар просидел в одиночестве в комнате для переговоров полчаса. Теперь пришли два сотрудника посольства, которые стали задавать множество вопросов, касающихся будущей жены Макара. Вопросов было так много, и они были настолько разнообразны, что на половину из них он не смог ответить. Причем вопросы задавались, по мнению Макара, в форме, минимально допустимой для общения между соотечественниками. Это его сильно разозлило, и он решил поставить на место допустивших бестактность служащих посольства.

— Извините, с кем я имею дело? Вы мне не представились.

— Мы представляем службу посольства, обеспечивающую взаимодействие с соотечественниками. Наши имена Вам знать не обязательно. Вы являетесь гражданином СССР, находитесь в загранкомандировке, пришли в посольство своей страны и должны отвечать на все наши вопросы без каких-либо изъятий. Вам все понятно?

— Мне не понятен тон, каким задаются вопросы, а также их содержание. Я пришел в посольство с конкретным вопросом и хотел бы получить на него конкретный ответ. Если Вы не компетентны или не хотите отвечать, то так и скажите. Я найду другую возможность получить их.

— Гражданин Рожков! Вы знаете, что ведёте себя недопустимо с работниками посольства? От полученной Вами характеристики, подготовленной нами, зависит дальнейшее продвижение по службе, заграничные командировки, да и вообще возможность поездок за границу!

— Какое отношение всё Вами перечисленное имеет к вопросу о моей женитьбе?

— Прямое! Только после знакомства с Вашей будущей женой, определения её отношения к нашей стране, будет решаться вопрос предоставления ей гражданства СССР. Если же по каким-либо параметрам она не будет удовлетворять предъявляемым к ней требованиям как супруги гражданина СССР, то гражданство она не получит, а Вы не получите разрешение на этот брак!

— Таким образом, любовь Вами не принимается в расчеты?

— Этот фактор не является определяющим при решении данного вопроса.

— Хорошо, в этой части беседы мне всё понятно. Теперь просветите меня о возможности получения мною второго гражданства той страны, гражданкой которого является моя жена.

— Никакого второго гражданства по действующему законодательству Вы иметь не можете.

— Если всё же я женюсь на гражданке Швеции, то какие это будет иметь последствия лично для меня?

— Самые отрицательные. В лучшем случае Вам будет позволено проживать за границей, оставаясь гражданином СССР, но Вы должны приезжать в нашу страну для перерегистрации имеющегося у Вас заграничного паспорта раз в пять лет. От характеристик, полученных Вами от нас, будет прямо зависеть продление заграничного паспорта. Поэтому мы Вам советуем изменить своё отношение к служащим посольства и, тем самым, обеспечить полную лояльность к Вашей родине.

— И последний вопрос. Если мне не будет продлён заграничный паспорт, и я останусь жить в СССР, то сможет ли моя жена получить визу для проживания вместе со мной в СССР?