«Что я сделал с их посланником?» Подходящей легенды в арсенале Кошкодера не нашлось. Сочинить с ходу что-нибудь убедительное и правдоподобное тоже не получилось.

– Ты служишь Скверне? – задал крестоносец второй вопрос.

И, конечно, не поверил отрицанию пленника.

Дальнейших разбирательств Инквизиторы устраивать не стали. Законы военного времени, помноженные на усталость начальника стражи, сделали свое дело.

– Казнить, – лаконично приказали мясистые губы.

В этой своей краткости рыцарь был верен себе.

Усталые грустные глаза закрылись.

«Наверное, его давно уже не сменяли», – подумал Кошкодер.

На заставе не только говорили коротко, но и приказы начальства выполняли быстро. Приговоры в исполнение тоже приводили без заминок.

Никто не стал заморачиваться на приготовление костра. Кошкодера со связанными руками отвели в сторонку, поставили на колени, положили шеей на кусок бревна в невысоких корявых козлах. Импровизированная плаха нехорошо пахла и вся была в пятнах запекшейся крови.

«Я у них не первый», – мелькнула мысль, которая, впрочем, мало утешала. Скосив глаза, Кошкодер увидел, как блеснул на солнце меч палача.

«Почти доехал»… – снова подумал Кошкодер, ощущая волну немыслимого, нечеловеческого страха и презирая себя за этот страх. Внутри вдруг стало пусто. И внутри, и снаружи. Капитан ландскнехтской роты, не раз, не два, не десять и не сто раз смотревший в глаза смертельной опасности, перестал ощущать свое тело. Он чувствовал лишь шею, на которую вот-вот обрушится лезвие, и твердое бревно под шеей.

Перед глазами уже стояла жуткая картина: меч опускается, и отсеченная голова катится по земле, разбрызгивая кровь, дико вращая глазами, беззвучно открывая и закрывая рот.

Кошкодер зажмурился, готовясь к смерти, к которой, пожалуй, никогда еще не был так близко.

И услышал нечленораздельные вскрики, вой, хрипы и стоны. Звякнул о бревно упавший клинок.

Когда Кошкодер открыл глаза и поднял голову, на заставе происходило что-то непонятное.

Весь гарнизон в полном составе катался по земле и бился в судорогах. Рыцари и ландскнехты срывали с себя шлемы и до крови расцарапывали лбы. А кто не смог этого сделать – ломали ногти о глухие горшки с узкими смотровыми прорезями и закрытые забрала.

К тому времени, как Кошкодер сумел перерезать веревки об оброненный клинок палача, массовая истерия уже закончилась. Теперь крестоносцы валялись на земле неподвижные, с закатившимися глазами. Как мертвые. Но живые.

Это пришлось исправить. Гадая о причинах случившегося и не находя разгадки, Кошкодер вырезал заставу. Всю. Неприятная необходимость, но так было надо. Во-первых, крестоносцы могли в любой момент очнуться и снарядить погоню. Во-вторых, каждый из них являлся потенциальным свидетелем, способным обвинить сбежавшего пленника в нападении на гонца. Ну, и в-третьих, Кошкодер не собирался прощать того страха, который его заставили испытать на плахе.

А может, именно это для него было во-первых…

Он взял у Инквизиторов все, что мог быстро забрать и легко увезти. Рассовал по сумкам припасы, пару старых стволов, патроны к ним. Кошкодер не был Стрельцом, но когда-то он был купцом и знал, что хороший товар может решить многие проблемы. А старое оружие сейчас – самый лучший товар. Только быконя себе Кошкодер постарался выбрать средненького и неприметного. Прокол с велосипедом повторять не хотелось.

– Потом я доехал до Креуса, – продолжил свой рассказ Кошкодер.

– Креус? – переспросил Виктор.

Капитан указал на городские стены:

– Так называется этот город и порт. На местном каталонском наречии значит «Крест».

– Ну конечно! – хмыкнула Змейка. – Чего еще ждать от Инквизиторов.

– Вообще-то это старое название. Эту местность называли так до Бойни, – пояснил Кошкодер. – Пока я добирался сюда, видел еще нескольких крестоносцев. Кто где стоял, сидел, шел или ехал – там и попадали. Как те, с заставы.

«И как те, из Андоррской крепости», – мысленно дополнил Виктор.

– Инквизиторы начали приходить в себя только к вечеру. Но до конца, по-моему, они так и не очухались. Даже, я бы сказал, наоборот, совсем спятили. Говорят, будто их Черный Крест умер, и скоро наступит конец света.

В общем, типа, близится большой звездец, и все реагируют на это по-разному. Кто-то молится, кто-то режет себя, кто-то топится в море, кто-то быконей на корриде валит, кто-то пьет беспробудно, кто-то в поход на Скверну подался. А кто-то коротает оставшееся время иначе. Видите во-о-он тот замок?

Капитан указал, куда нужно смотреть. Небольшая крепость с узкими, закрытыми изнутри бойницами, защищавшая со стороны суши подступы к порту, выглядела довольно мрачно. На стенах и смотровой площадке никого не было. Ворота – закрыты. Из признаков жизни – только слабый дымок, просачивающийся из щелей в бойницах.

– Там заперлись орденские алхимики, креуский комтур и еще несколько рыцарей, – объяснил Кошкодер. – Кайфуют под Смрадом Геенны. Это такой парализующий дым…

«Знаем-знаем, – Виктора аж передернуло от неприятных воспоминаний. – Даже слишком хорошо знаем». Неужели кому-то охота вдыхать эту гадость по собственной воле? Зачем?!

– Только они к Смраду еще какую-то котловую наркоту подмешивают, чтобы мозги отключались вместе с телом, – продолжал Кошкодер. – Пристрастились уже. Давно не выходят.

«Да, верно сказал Костоправ, – подумал Виктор. – Каждый сходит с ума по-своему. Это как секты, возникающие на обломках единой религии. Каждая секта ищет спасения для своих членов, и каждый сектант считает, что он идет единственно верным путем, хотя все движутся в разные стороны и в итоге придут в никуда».

– Может, вы в курсе, что стряслось с крестоносцами? – капитан скользнул по лицам спутников быстрым пытливым взглядом.

– А с чего ты взял, что мы должны быть в курсе? – напрягся Виктор.

– Ну-у, вы же вроде как к Магистру собирались по каким-то своим… м-м-м… делам. Вот я и подумал, может…

– Не может, – отрезал Виктор. – Не в курсе.

Кошкодер пожал плечами, всем своим видом показывая, что не собирается выведывать чужие тайны.

– Лучше расскажи о своем деле, – Виктор направил разговор в нужное русло. – Насчет возвращения.

– Да не вопрос, – легко согласился одноглазый капитан.

И начал рассказывать.

– Дело, собственно, простое, – говорил Кошкодер. – Хочу упасть на хвост одному итальяшке.

– Какому итальяшке? – не понял Виктор.

– Итальянский купец и судовладелец, – объяснил ландскнехт. – Зовут Джузеппе. Кстати, хозяин одного из кораблей, на котором Йохан собирался эвакуировать Ковчежец. Джузеппе у крестоносцев вроде как снабженец был. Только вольный, не Посвященный, а зафрахтованный.

– Вот как? – удивился Виктор.

– Ага. Инквизиторские купцы вообще редко проходят Посвящение. Святая Инквизиция – все-таки военный орден, поэтому главным образом воинов и обрабатывает.

А за всеми остальными с Ковчежцем не набегаешься. Да и смысла нет. Инквизиции ведь хорошие купцы тоже нужны. А какой купец из упертого фанатика? Чтобы вести торговлю, нужны гибкость и готовность идти на компромиссы.

Виктор кивнул. Он сам был купцом и понимал Кошкодера: торговец с фанатичным блеском в глазах не преуспеет ни на одном базаре. Такой купец и сам разорится, и Инквизиции своей сплошные убытки принесет.

– В общем, Джузеппе торговал ради собственного барыша и на благо Ордена. Потом его корабль понадобился флоту крестоносцев. Только вовремя доплыть в нужное место Джузеппе то ли не успел, то ли не захотел успеть. Скорее, второе, – усмехнулся Кошкодер. – Этот мудрый итальяшка даже Инквизицию вокруг пальца проведет. Короче, где-то за Гибралтаром он узнал, что орденская Армада разбита, и сразу повернул обратно. Ну, и застрял здесь. Но вроде как ненадолго: скоро снова отплывать собирается.

– Куда? – спросил Виктор.

– В Италию свою, куда же еще. Так вот, если бы Джузеппе и нас туда подбросил, было бы совсем неплохо. Итальянские торговые суда ходят и в Грецию, и к османам.