– Гранаты! – подсказал Виктор.

Змейка и Костоправ последовали его совету. Действовали вместе, слаженно и быстро. Лекарь открыл гранатный ящик, Стрелец-баба, отбросив пистолеты, дернула растопыренными пальцами за кольца, какие успела подцепить. Захлопнула крышку. Взвизгнула:

– Бросай!

Костоправ спихнул ящик за корму.

Что там было? Фугаски? Осколочные? Что сработало, что нет? Непонятно. Но рвануло неслабо. Прямо под копытами и брюхами быконей.

В зеркало заднего вида Виктор увидел, как рогатые монстры влетели аккурат в распускающиеся бутоны взрывов. А то, что вылетело из пламени, дыма, пыли и осколков…

Вывалившиеся потроха (наверное, у этих, как и у многих других тварей, брюхо – самое уязвимое место), окровавленные куски мяса, оторванные копыта…

Быкони рухнули на полной скорости, полетел на землю всадник-перьеносец. С нависавшей над дорогой скальной террасы на преследователей посыпались глыбы.

«Мы еще и обвал устроили! – мелькнула у Виктора мысль. – Славно, славно!»

– Есть! – радостно заверещала Змейка. – Мы их сделали!

– А хрена! – ликовал Костоправ. – А как два пальца обсосать!

Только Костяника закричала вдруг совсем не радостным голосом:

– Осторожно! Впереди!

Из-за крутого поросшего лесом горного склона, из-за нового поворота дорожного серпантина им навстречу несся еще один заокеанский быконь с перьеносцем.

Видимо, этот всадник прикрывал тылы вражеской группы, и его появление сейчас было столь же неожиданным, сколь и нежелательным. На голове наездника покачивались пестрые перья, у седла висели какие-то красные слипшиеся тряпки, пара трофейных Инквизиторских мечей, арбалет и свернутая кольцом черная веревка или, скорее, лента. Аркан? Плеть? Виктор так и не понял.

Размахивая копьем, перьеносец гнал быконя на автоповозку. Массивная туша, огромные рога, нехилый разгон…

Виктор попытался уклониться от удара, объехать.

На этот раз не вышло.

Перьеносец испустил воинственный клич-улюлюканье. Бросил повод, сорвал с седла черную веревку-ленту, метнул через быконскую голову и снова вцепился в поводья.

Нет, никакая это не веревка! В воздухе закрутилось что-то извивающееся, плоское, похожее на петлю со множеством коротких щупалец. Живое что-то. Летящее не потому, что бросили, а само по себе.

«Еще какой-то мутант!» – Виктор успел пригнуть голову. Черная лента захлестнула пулемет, турель и Змейку. Та закричала, забилась, пытаясь освободиться.

А в следующее мгновение быконь перьеносца ударил по машине. Лоб в лоб. Рог в бампер.

Огромная, пригнутая почти к самой земле башка саданула в передок автоповозки. Удар был такой, словно машина налетела на движущийся танк. Да по большому счету боевая американская скотина и была живым рогатым танком.

В соревновании бампера-тарана и рогов заокеанского быконя победили рога. Они разворотили и бампер, и то, что находилось за ним. Вздыбился капот, отлетели передние колеса и щит, прикрывавший место возницы.

Как перьеносец удержался на быконе, для Виктора осталось загадкой. Его самого швырнуло на руль так, что, если бы не ландскнехтский нагрудник, ребра впечатались бы в позвоночник. Костянику и Костоправа выбросило из автоповозки, как из катапульты. Обоих изрядно приложило о землю, но, к счастью, копыта рогатой твари их не задели.

Змейка осталась в машине лишь потому, что черная петля затянулась, прижав свою жертву к пулеметной турели. Щупальца живой ленты облепили Стрелец-бабу, словно похотливые руки.

– Прыгай! – крикнул Виктор.

Какое там! Змейка, намертво прихваченная к турели, не могла не то что освободиться – даже шевельнуть руками. А время сейчас работало против них. Каждая секунда безвозвратно уходящего времени.

Инерция разогнавшейся массивной туши оказалась сильнее старого движка: быконь толкал автоповозку к обрыву. Всадник, укрывшийся за горбом зверя, самозабвенно улюлюкал, подначивая боевую скотину.

З-зараза! Выхватив меч, Виктор рубанул через спинку переднего сиденья по ленте, захлестнувшей Змейку. Рассек упругое тело живого аркана. Готово! Дальше пусть выбирается сама.

Он перескочил с водительского места на смятый передок. Оттуда – на голову твари, рога которой словно срослись с разбитым бампером. И дальше – по толстокожей мускулистой горке. Цепляясь свободной рукой за густую шерсть мутанта, он вскарабкался на загривок. Потом – на горб, из-за которого кричал перьеносец.

Быконь, похоже, даже не заметил, что на нем уже не один, а два человека. Шумно пыхтя и фырча, тварь упрямо толкала тяжелую машину к дорожному заграждению на краю обрыва. Но наездник Виктора, конечно, увидел.

Виктор сумел отклонить мечом копейное острие, направленное в грудь. Перехватив древко левой рукой, дернул всадника на себя. Подтянулся к нему сам. Рубанул по раскрашенному орущему лицу и перьям на легком шлеме. Удар получился отменный: перья, кровь и обломки пластиковой каски полетели в разные стороны.

Падая, раненый перьеносец вцепился в Виктора, и потянул его за собой. Так, вдвоем, они и скатились с быконя. А тупая рогатая гора все продолжала пихать машину к обрыву.

Хрусть! Скотина впечатала смятую автоповозку в дорожное ограждение. Ограда развалилась, транспорт завис над пропастью, удерживаемый лишь рогами быконя.

Да, похоже, рога крепко засели в пробитом передке. Зверь и машина сцепились намертво.

Уже добивая перьеносца, Виктор понял, что Змейка все еще находится в автоповозке. Разрубленный живой аркан сросся заново. Стрелец-баба, правда, сумела вырвать из черной ленты руку с мечом-кошкодером и теперь кромсала тварь сама. Но она явно не успевала избавиться от всех щупалец, прилипших к амуниции.

– Режь ремни! – крикнул Виктор. – Вали оттуда!

Видно было, что Змейка и рада бы свалить, но пока не может…

Костоправ и Костяника вяло копошились на дороге, приходя в себя после падения. От них Стрелец-бабе помощи точно не дождаться. Между тем балансирующая на краю обрыва автоповозка перекосилась и потянула зверюгу за собой. Машина оказалась тяжеловата даже для монстра, на рогах которого застряла.

Тварь встревоженно рыкнула и попятилась назад, но ни стряхнуть груз, ни вытянуть его обратно не смогла. Под передними ногами американского быконя посыпалась ненадежная каменистая кромка.

Змейка завизжала. Виктор бросился на помощь.

Стрелец-баба все-таки освободилась. Срезала ремни амуниции, в которую вцепились щупальца живого аркана. Сбросила все свое оружие и панцирь. Не прекращая визжать, выпрыгнула из машины…

Но как раз в момент прыжка и автоповозка, и быконь, и болтающиеся на пулеметной турели рассеченные куски аркана-мутанта рухнули с обрыва.

Змейка тоже исчезла из виду. Только визжать почему-то не перестала.

Виктор заглянул через край.

Надо же, удержалась! Стрелец-баба висела над пропастью, вцепившись обеими руками в торчащее над обрывом бревно заграждения. Бьющие по воздуху и отвесной стене ноги, бледное лицо, обращенное вверх. Коса, покачивающаяся на ветру, глазища, полные мольбы и страха.

В какой-то миг мелькнула подленькая мыслишка: «А если ее не втягивать? Если оставить все, как есть? Или спихнуть на Змейку вон ту расшатанную каменюку? Или подтолкнуть бревно, за которое она схватилась? Если не помочь, а сбросить вниз?»

За Костянику! И чтобы впредь не возникало ненужных проблем.

И – извини, Костоправ, не успел. Не смог, не сумел. Не спас твою подругу. Зато с моей теперь все будет в порядке.

Кто потом узнает? Кто осудит?

Никто. Кроме себя самого.

Эх, стерва ты, конечно изрядная, Змейка, но…

– Давай руку! – Виктор протянул ей свою.

Мгновение Стрелец-баба медлила. Может, уловила его сомнение.

Змейка боялась остаться на бревне, которое могло полететь вниз в любой момент, и боялась схватить руку, которая могла отпустить.

– Руку! Дура!

Решилась. Схватила. Но исцарапанные, перемазанные кровью холодные пальцы соскользнули.