Больше брату Себастьяну никогда не быть послом. Разве что от этого мира – в мир мертвых.

Василь с хмурым видом переступил через тело крестоносца. Судя по всему, радости помору эта казнь принесла немного. Безрадостное удовлетворение – да, возможно, но не более того.

Василь имел полное право поступить так, как поступил. Во всяком случае, осуждать его за расправу над безоружным и беспомощным орденским рыцарем Виктор не стал бы. Хвалить за такое тоже не очень хочется, но и понять помора можно.

Василь потерял всё и всех. И брат Себастьян, впустивший викингов в Соловецкую крепость, был прямым тому виновником. А в мире должна быть хоть какая-то справедливость и должно быть возмездие. Наш мир стал слишком жесток и несправедлив, чтобы обходиться без этого. Без справедливой жестокости и без жестокой справедливости его, увы, лучше не сделать. А хуже он день ото дня становится сам, благодаря таким вот Себастьянам.

Но брат Себастьян умер, а им нужно жить дальше. После смерти, как водится, продолжалась борьба за жизнь.

– Ну-ка взяли! – Виктор навалился на автоповозку. Костоправ и Василь помогли.

Машина качнулась.

– Еще р-р-раз!

Змейка и Костяника присоединились к мужчинам.

Сзади кипела битва. К ним в любой момент мог прорваться какой-нибудь перьеносец или мутант. В них могли выстрелить из лука или самопала, бросить копье или швырнуть метательный топорик. Но никто не отвлекался и даже не оглядывался назад. Впятером они сосредоточенно раскачивали самоходную повозку, которая еще могла увезти их отсюда.

Или уже не могла…

– Давай-давай-давай! – подбодрил спутников Виктор.

– Мля-мля-мля! – процедил сквозь стиснутые зубы Костоправ.

И…

– Ёпс!

У них получилось! Автоповозка встала на колеса. С грохотом отвалился державшийся на соплях бортовой щит. Но в целом машина казалась работоспособной. Правда, казаться – еще не значит быть таковой.

Прежде чем ликовать, следовало хотя бы завести двигатель.

– Куда собрались, голубчики? – раздался за их спинами чей-то голос – злой, сорванный и хриплый. Знакомый.

Виктор обернулся.

Кошкодер! Надо же, тоже выжил! И тоже выбрался из боя. Вот только чего это ему стоило? Капитан русской роты был весь – с ног до головы – перемазан кровью. Судя по всему – чужой.

Шлема на Кошкодере нет. Панцирь на груди распорот. На лице – свежая рана. Черная повязка сбилась и уже не прикрывает пустую левую глазницу. Правый глаз недобро посверкивает. Короткий меч, которому капитан обязан своим прозвищем, лежит в ножнах. Сейчас Кошкодер предпочел другое оружие. В окровавленных руках – два пистоля. Ага, оба взяты у убитого крестоносца – помощника пулеметчика. Пистоли направлены на подчиненных. Один ствол, между прочим, смотрит на Виктора.

Выстрелит? Нет? Пистольный заряд ведь мечом не остановишь.

– Дезертируете, значит? – упрек в голосе. Кривая усмешка на сжатых губах. – Удираете, пока другие гибнут? Спасаете свои шкуры?

Та-а-ак… В капитане проснулась верность долгу? «Как же не вовремя!» – с досадой подумал Виктор. Или это верность ландскнехтскому братству? Хотя наемник и верность кому бы то и чему бы то ни было – понятия плохо сочетающиеся, но мало ли…

– Что, мать твою, благородство в заднице взыграло, да? – осведомился Костоправ, хмуро глядя на Кошкодера.

– Погоди, – Виктор отстранил лекаря и сам обратился к командиру… к бывшему уже своему командиру. – Послушай, Кошкодер, – он старался говорить спокойно и убедительно: – Твоего хваленого строя больше нет и…

– Я знаю, – перебил капитан. – Там, – Кошкодер мотнул головой назад, туда, где шла битва, – ловить уже нечего, так что я еду с вами.

Это была не просьба, это был ультиматум.

Ну что ж, теперь хотя бы понятно, почему Кошкодер стоит здесь и держит их на мушке.

– Я не стану спрашивать, зачем вы вспороли горло крестоносцу, – Кошкодер бросил быстрый взгляд на брата Себастьяна. – Мне это не интересно. Мой интерес сейчас – поскорее слинять отсюда.

Виктор переглянулся с товарищами. Те выглядели озадаченными. Вообще-то брать с собой попутчиков не входило в их планы, но время на препирательства тратить не стоило.

– Хорошо, – Виктор кивнул. – Поеха…

Кошкодер сунул пистоли за пояс и вскочил в машину, прежде чем он договорил.

– …ли.

Капитан сел за руль и уже запускал мотор. Похоже, одноглазый умел обращаться с автоповозками.

Двигатель завелся с третьего раза.

– Ну и чего тормозим? – недовольно бросил Кошкодер. – Долго мне вас ждать? Запрыгивайте, давайте!

«Дезертируете, значит? Удираете, пока другие гибнут? Спасаете свои шкуры?»… Виктор хмыкнул. Ну-ну…

Кое-как, но они все же разместились в автоповозке. Виктор сел возле Кошкодера. Костянику и Змейку пихнули в середку. Костоправ с кистенем приподнялся над кормой. Василь наспех осмотрел Инквизиторскую многостволку. Орудие было заряженным, готовым к бою и, в отличие от верхнего турельного пулемета, почти не пострадало при налете пернатого монстра. Разве что подъемная деревянная станина, при помощи которой можно было двигать стволы, потрескалась и перекосилась. Непонятно было, удержится ли многоствольная бомбарда на такой платформе при стрельбе, или стволы посрывает отдачей.

В прикрепленном к правому борту канонирском сундучке, как и положено, хранились зажигалка и просмоленный фитильный факелок на короткой рукояти. В общем, при крайней необходимости, можно и пальнуть. Правда, только по тылам.

Кроме того, в машине обнаружился походный запас провизии – сухпай, состоявший в основном из солонины и сухарей. На них экипаж автоповозки мог продержаться несколько дней.

Еще одной приятной находкой оказался чудом уцелевший армейский бинокль в защитном футляре и дополнительной обмотке из кожи быконя. Вполне уместная на машине боевого охранения оптика обнаружилась в ящичке, прибитом к дверце, возле которой сидел Виктор.

Кошкодер осторожно тронул машину с места. Поехала. Задребезжала, но не заглохла. Уже удача: значит, нутро автоповозки, в отличие от того, что снаружи, не сильно побилось. Капитан чуть поддал газу…

Спереди – из-за шатров ставки – наперерез им выбежал перьеносец в разрисованных доспехах и с раскрашенным лицом. «Уже прорвались, гады!», – успел подумать Виктор.

В воздухе что-то мелькнуло. Бум! В ржавом капоте застрял небольшой метательный топорик с пучком перьев на обушке.

Побитая машина с устрашающим громыханием неслась прямо на перьеносца, однако тот не отступил. Наоборот – метатель топора с воинственным улюлюканьем бросился ей навстречу.

Прыжок…

Боднуть упрямца бампером не удалось.

Перьеносец сумел зацепиться за расшатанный лобовой щит автоповозки. Из-за щита показались перекошенная рожа в разноцветных полосах и шлем с целым перьевым кустом. Нападавший ударил через щит длинным то ли ножом, то ли мачете. Виктор едва успел перехватить противника за запястье. Перьеносец дернулся. Сильный, зараза! Такого долго не удержишь. Впрочем, долго и не потребовалось.

Кошкодер, не отрывая от руля одной руки, другой направил пистоль в размалеванное лицо.

– Морду прикрой, – посоветовал он Виктору.

Щелкнул кремневый замок. Подскочила крышка затравочной полки. Вспышка, выстрел. Кровавый фонтан. Голова перьеносца раскололась прямо в шлеме, заляпав содержимым черепной коробки капот, лобовой щит и руку, которой Виктор едва успел заслонить лицо. Шлем в мозгах, крови и перьях, кувыркнувшись, залетел в автоповозку, а его обладатель свалился под колеса.

– У-у-у, чудо в перьях, мать твою перемать и еще два перышка в жопу! – послышался сзади раздраженный комментарий Костоправа.

– Почему два? – весело спросил Кошкодер.

Пауза. Ответ:

– Потому что три – слишком жирно будет.

Нервно хихикнула Змейка.

Ставка Магистра осталась позади. А вскоре машина покинула лагерь.

– Езжай по следам колонны, – подсказал Кошкодеру Виктор. – Попробуем догнать Магистра.