Сухо ударили топоры, перерубившие швартовые канаты. Застучали по палубному настилу сапоги, зазвенело оружие, заскрипели уключины.

Прежде чем к пристани подбежали викинги из крепости, поморы оттолкнулись от причала и успели отплыть.

Теперь никто не кричал. На судне царила недобрая, молчаливая и деловитая суета. Часть команды уже села на весла: ветер дул встречный, и ставить парус не имело смысла. Несколько человек сгрудились на корме, готовясь отстреливаться, если будет погоня.

С берега на палубу попытались забросить брызжущую искрами дымовую бомбу, но, ударившись о борт, она отлетела в воду. Фитиль погас. Поморы ответили стрелами. Бухнул самопал. Кормовая бомбарда разнесла причал, на который неосмотрительно выбежал бомбометатель.

– Куда, етить вашу?! – выскочившая из своего трюмного закутка Змейка металась по кораблю. – Там же наши! На берегу! Поворачивайте! Слышите, поворачивайте немедленно, скоты трусливые!

– Заткнись! – огрызнулся Жорик. Видно было, что он и сам многое бы отдал за возможность ввязаться в драку, но… – У меня приказ Василя: в случае чего – отплывать.

– Да я! Да вы! А ну назад! – Змейка схватилась было за кобуру, но, сообразив, что после встречи с муржем пистолетная обойма пуста, рванула из ножен меч. – Порублю всех на-а-а!..

Чьи-то сильные пальцы перехватили ее руку с уже занесенным клинком и резко вывернули кисть. Змейка, не ожидавшая нападения со спины, вскрикнула и выронила меч на палубу.

– Не кипишись, милая, успокойся, – раздался над ухом негромкий, полный тоски, участия и отчаяния голос Кирюхи. – Ни твоему другу-лекарю, ни нашему капитану, ни вашему купцу мы сейчас помочь не сможем. Их уже затащили за стены – я видел. Если повернем к берегу – только сами в плен попадем.

– Плевать! – дернулась Змейка, пытаясь освободиться. – Их отбить надо!

– Как отбить, дуреха?! – не сдержался Жорик. – У нас раненые! Их сейчас спасать нужно!

– На берег все! Живо! – не желала слушать его Стрелец-баба.

– Ты что, хочешь штурмовать крепость одним кочем?! – заорал ей в лицо Жорик, больше всего раздраженный тем, что в глубине души был согласен с девушкой и, скорее всего, поступил бы так, как говорила Змейка, если бы не отвечал за корабль и команду.

– Потом, потом, милая, – Кирюха, крепко держал Стрелец-бабу в медвежьих объятиях, не давая ей вырваться. – Все потом…

– Пусти! – брызжа слюной, требовала Змейка.

– Потом-потом-потом! – твердил как заклинание кашевар. – Отплывем подальше, обмозгуем, решим, что делать. Сейчас возвращаться нельзя. И раненых не убережем, и себя погубим. Какой с того прок твоему другу?

– Драккары! – раздался вдруг чей-то тревожный крик. – Драккары прямо по курсу!

– Ах, ты ж твою-у-у ж! – в сердцах простонал Жорик.

Кирюха отпустил Змейку. Опустив руки, кашевар смотрел, как навстречу кочу споро двигались два судна с надутыми полосатыми парусами и скалящимися черепами на носах. Это были те самые корабли, что загнали их в Соловецкую ловушку.

На ближайшем драккаре заработал подвесной мотор, и судно прибавило ходу. Стало ясно: мимо не проскочить.

Жорик вдруг улыбнулся и выдохнул с облегчением, словно гору с плеч сбросил:

– Все-таки придется драться.

– Придется, – хмуро кивнул Кирюха.

Поморы больше не обращали внимания на Змейку. Чем она и не преминула воспользоваться. Стрелец-баба сбросила ремень с кобурой и пустыми ножнами, скинула доспех и, шмыгнув к корме, прыгнула за борт.

– Куда, дура?! – Жорик кинулся было за ней.

– Пускай, – остановил его Кирюха. – Теперь-то какая разница? Что здесь, что на берегу – викинги теперь везде.

* * *

Она вынырнула в нескольких метрах от корабля.

Расстояние до берега было уже приличным, но Змейка умела плавать. Стараясь не привлекать внимания, без всплеска и шума, Стрелец-баба по-собачьи подгребала воду под себя.

Она плыла не к пристани, откуда отчалил коч и где все еще сновали человеческие фигурки, а забирала сильно в сторону – к россыпям больших обточенных водой валунов. Там можно было укрыться от чужих глаз и обдумать дальнейшие действия.

Правда, уже сейчас было понятно, что думать придется долго и крепко: без оружия даже от опытного бойца толку будет немного, а с оружием она бы далеко не уплыла.

Уставшая и промокшая Змейка благополучно добралась до берега и заползла в укромное местечко между крупными гладкими и скользкими камнями.

Лежать на булыжниках и гальке было неудобно. От холода зуб не попадал на зуб. Волна с шелестом набегала на каменистый берег. А с моря уже доносились крики викингов:

– Помор, стафайся! Пешать некута! Траться – клупо!

Змейка оглянулась…

Ловко маневрируя и уклоняясь от не разряженной еще носовой бомбарды поморов, драккар приближался к кочу. Викинги уже убрали парус и теперь шли на веслах и моторе. Спастись у команды коча не было никакой возможности.

– Рус стафайся! Все стафайся срасу! – требовали морские разбойники. – Хуше путет!

Оставалось только мысленно попрощаться с поморами, что Змейка и сделала.

– Рус-тефка, стафайся! – прозвучало вдруг совсем рядом – над камнями, за которыми пряталась Стрелец-баба.

Вскакивая на ноги, она по привычке схватилась одной рукой за меч, а другой – за пистолет. И, конечно, ни того, ни другого не обнаружила.

Змейку обступили ухмыляющиеся воины в рогатых шлемах.

«Заметили! – с тоской подумала она. – Все-таки меня заметили!»

* * *

– Помор, стафайся! Пешать некута! Траться – клупо!

Драккар подходил все ближе и ближе.

– Ну? – Жорик покосился на Кирюху. – Что делать будем?

Кашевар пожал плечами.

Собственно, выхода у них было только два: или сдаться, как требовал враг, или погибать. Победить – ни единого шанса. Викингов на приближающемся судне больше, вооружение у них лучше. Второй драккар, держащийся поодаль, судя по всему, прикрывал атаку. К тому же, если вражеские суда откроют огонь из бомбард, самопалов и старого оружия, коч взлетит на воздух еще до абордажной схватки. Полный трюм горючки делал его слишком уязвимым. А взлетать на воздух вот так просто, ни за понюх табаку, не хотелось. Впрочем, попасть в плен, а затем – в вечное рабство к викингам хотелось еще меньше. Поморы знали: никто из пленников морских разбойников назад не возвращался.

– Я вот что думаю… – быстро заговорил Кирюха.

Поморы совещались недолго. Предложенный Кирюхой план поддержали все, включая сибирских Стрельцов и раненых.

– Рус стафайся! – орали викинги, уже взяв коч на прицел. – Все стафайся срасу! Хуше путет!

Поморы сдались. Сделали вид, что сдаются. Весла втянуты, руки подняты, оружие брошено на палубу. Люди стоят в полный рост, не таясь. Здоровые поддерживают раненых… Команда коча демонстрировала покорность судьбе. Вся команда, кроме одного человека, незаметно проскользнувшего в трюм.

Кашевар Кирюха с заряженным самопалом прятался среди бочек с горючим. Из трюма ничего нельзя было увидеть, зато все было хорошо слышно. Кирюха слушал и ждал…

Сдающиеся поморы молчали. Подплывавшие викинги весело галдели.

Потом ухо уловило сухой стук забрасываемых на коч абордажных крючьев. Потом два судна глухо ударились бортами. Потом по палубному настилу над головой Кирюхи загрохотали сапоги.

Викинги хозяйничали на борту коча. Кирюха ждал.

«Пусть зайдет побольше народу, пусть покрепче привяжут драккар», – улыбаясь, думал он.

Сверху доносились насмешливые крики. «Помор турак! Рус турак!» – разобрал Кирюха.

«Ну, это мы еще посмотрим, кто тут «турак»», – он приставил ствол к округлому боку бочки. Тяжелый кремневый самопал заряжен знатно: добрая порция пороха и крупная картечь. Такой заряд пробьет бочку за милую душу, а сноп огня враз воспламенит горючку. Кирюха поежился: все-таки думать об этом в забитом топливом трюме было неприятно.

Ничего, так оно по-любому лучше, чем сдохнуть в рабстве у викингов. Смерть будет быстрой и славной.

* * *