Степь кончилась. Начался котловой лес. Стало сумрачно и влажно. Кроновый мох нависал над головой плотной периной — толстой и тяжелой, почти не пропускающей солнечный свет.

— Птички нас здесь уже не достанут, но все равно поглядывайте наверх, — посоветовал проводник, взяв в руки заряженный обрез.

— Соболяки? — спросил Виктор.

— А? — повернулся к нему Дальноход.

— Ну, такие пушистые, зубастые, — пояснил Виктор. — Мы их шкурами торгуем… Торговали то есть.

Добытчик пожал плечами:

— Пушистых здесь мало. Они, насколько мне известно, водятся дальше к северу и на восток. А вот зубастые — да, этих хватает. В моховом тюфяке, — Дальноход указал глазами наверх, — много всяких блох водится.

И словно в подтверждение его слов вдруг шевельнулся мшистый клочок над головой проводника.

Добытчик, впрочем, был расторопным малым. Прежде чем неведомая тварь ринулась в атаку, Дальноход саданул дуплетом из обреза.

Под копыта быконей упал странный зверь с развороченной грудью.

Отдаленно мутант напоминал соболяка, только выбритого налысо. Но еще больше он походил на крупного варана. Чешуйчатая шкура под цвет кронового мха. Широкий хвост. Сильные задние лапы, приспособленные для прыжков по веткам, цепкие когтистые — передние, явно предназначенные для охоты. Пасть, полная зубов-иголок.

— М-мать! — выдохнул Костоправ. — Мерзость какая!

— Древесный ящер, — поморщился Дальноход. — Опасная тварь и бесполезная к тому же. Мясо — несъедобное, шкура — дрянь. Годится только для того, чтобы наматывать мох.

— Зачем наматывать? — удивился Виктор.

— Греться, — ответил проводник. — Посмотри на чешую.

Виктор пригляделся. Чешуйки ящера напоминали плоские загнутые крючочки.

— Когда твари замерзают — встопорщивают чешую и начинают вертеться во мху. Накручивают его на себя и вроде как одеждой обзаводятся. Это теплокровные ящеры, им, как и нам, тепло нужно. Вон видишь?

Виктор посмотрел туда, куда указывал проводник. В кроновом мху угадывался небольшой сверток-кокон, из мха же и смотанный.

— Детеныш ящера. Спит еще. Греется, гаденыш, — прокомментировал Дальноход.

Добытчик достал арабалет, взвел его. Почти не целясь пустил в мшистый кокон стрелу. Пробитый насквозь сверток дернулся несколько раз. Затих. За застрявшей во мху стрелой Дальноход не полез. Мотнул головой:

— Едем дальше.

Поляна, на которую их вывела дорога-насыпь, находилась на небольшой возвышенности в лесной чащобе. Собственно, это была и не поляна даже, а целый луг, посреди которого угадывалась неглубокая, но широкая котловина с расколотыми краями. Вряд ли такой кратер был естественного происхождения, а вот старой воронкой от мощного взрыва времен Бойни мог оказаться запросто.

Сейчас на дне воронки бил родничок.

Вода, наполнив углубление наполовину, нашла себе выход из котловины и струилась журчащей серебряной лентой между корней, теряясь где-то в лесу.

Камень-деревья опоясывали открытое пространство сплошным частоколом, в котором почти не было видно просветов. А кроновые мхи здесь были такие, каких Виктор никогда не видел прежде.

Во-первых, цвет. Гораздо темнее, чем у обычных мхов. Во-вторых… Пушистее, что ли, вернее, растрепаннее они были: во все стороны торчали неопрятные клочья. Да и сама моховая субстанция казалось какой-то более грубой и более прочной. Ну а главное…

Здешний мох не только облеплял верхушки деревьев: он опускался до самой земли, образуя переплетающиеся друг с другом тяжелые занавеси и касаясь узловатых корней. Длиннющие всклокоченные моховые бороды слабо покачивались, словно гигантские метелки, подметавшие пыль у подножия камень-деревьев.

На окраинах Большого Котла, насколько было известно Виктору, кроновые мхи так сильно не разрастались. Значит, они уже не на окраине?

— Ни хрена себе занавесочки! — присвистнул Костоправ.

А-Ка молча приложился щекой к автоматному прикладу. Из-за моховых пологов могло выскочить что угодно.

Виктор тоже с опаской косился на моховые джунгли. Слишком хорошее место для засады. Кто знает, какой хищник может им воспользоваться. Или уже воспользовался.

Прямая дорога-насыпь упиралась в расколотую воронку и здесь же заканчивалась. Дальше, судя по всему, двигаться придется через заросший мутировавшим мхом лес.

Виктор повернулся к Дальноходу:

— И куда нам те…

— Тихо! — вдруг оборвал его проводник, приложив палец к губам.

— Йап-па йап-па йап-па йап-па!!! — донесся откуда-то знакомый клич.

— Едрить-кадрить! — выпалил Костоправ. — Зеленокожие! Ну, мля, в-в-влипли!

— Йап-па йап-па йап-па! — раздалось еще ближе.

Судя по крикам, зеленокожие дикари подходили к той стороне поляны, где мхов было меньше.

— Спешиваемся! — Дальноход первым соскочил с быконя и завертел головой, прислушиваясь к доносящимся из леса звукам. — Уходим в мох, — добытчик кивнул на моховые бороды. — Скотину ведем в поводу.

Да, судя по всему, выбора не оставалось. За плотными зелеными пологами сейчас было самое лучшее укрытие.

— Пошли, — Виктор тоже спрыгнул с седла. Перекинул повод через голову быконя, повел животное ко мхам.

— Быстрее-быстрее! — торопил Дальноход. — Я прикрываю.

Он действительно задержался на краю поляны, заслонившись быконем и положив обрез на седло как на упор.

— Йап-па йап-па йап-па йап-па!!! — звучало уже совсем рядом.

Виктор поднырнул под тяжелый занавес, затащил за собой упирающегося и недовольно фыркающего быконя. Чуть не споткнулся о чей-то уродливый рогатый череп, потревожил кучку костей. Видать не повезло какой-то котловой твари: напоролась на хищника.

Костоправ и А-Ка тоже благополучно ушли с поляны и увели во мхи своих быконей.

На виду оставался только…

— Дальноход! — позвал Виктор. — Давай к нам! А-Ка, прикрой его!

Проводник вроде попятился к ним, но уж очень медленно.

— Да быстрее же ты! — поторопил Виктор.

Добытчик не ответил. Зато вдруг удивленно и тревожно даже как-то вскрикнул Стрелец. Послышался глухой стук упавшего на влажную землю автомата. Испуганно забился быконь Виктора. Озадаченно выматерился Костоправ…

— Золотой! Костоправ! — послышался голос А-Ка. — Вылазьте отсюда! Валите обратно на поляну! Живо!

Да что он несет?

И что происходит?

За плотным пологом мха Виктор не мог разглядеть своих спутников. Зато увидел, как запутался в мягкой губчатой бороде со множеством отростков его быконь. До чего же это некстати! Ну почему именно сейчас так неудачно влезла скотина? Хотя…

Влезла ли? Запуталась ли?

Или запутали?

Тяжелые покровы, свешивавшиеся с древесных крон, шевелились как живые. А ведь ветра нет! Ну то есть совсем!

Виктор увидел, как темно-зеленым покрывалом растекается по быконю потревоженный скотиной моховый пласт. Как смыкаются воедино два свисающих до земли полога, заключая животное в цепкие объятия.

Рука дернулась к оружию и…

И не смогла схватить ни пистоль, ни палаш. Вообще не смогла шевельнутся. Виктор и не заметил, как колышущаяся масса объяла его самого, опутала, повязала по рукам и ногам. И чем больше он дергался, тем сильнее его сжимали мягкие, но прочные путы.

«Ловушка!» — мелькнула запоздалая догадка.

Темно-зеленая масса, облепившая все тело, набухла и заметно повлажнела. Откуда-то из глубин губчатой субстанции сочилась остропахнущая жидкость. Маленькие, частые, как роса, капли появились на одежде. Влага попала на руки и лицо. Кожу защипало… Не так чтоб очень сильно, правда. Пока — не сильно.

А что будет через час? Через два?

Едкой влаги в набухших моховых пластах становилось больше.

«Да ведь этот мох пожрет нас заживо, — с ужасом понял Виктор, — пожрет и переварит!»

Неподалеку, словно смеясь, журчал ручеек.

Стало ясно, оттуда здесь, под мшистым занавесями, взялись рогатый череп и кости. Какой-то мутант пришел на водопой и влез в ловушку. Как вот они сейчас.