— Понял, миледи. — Офицер опустил меч и похлопал клинком по сапогу. — Встречать их в лоб нет смысла, нас стопчут. Дадим пехоте принять удар, а потом уже врубимся.

— Доверяюсь вашему опыту, капитан.

Смешанный отряд на рысях двинулся к югу, и остановился в некотором удалении от остальных войск, под склоном пологого холма. Жозэль начал распоряжаться, выстраивая всадников клином. В отличие от Белых Сов, вооружённых лишь мечами да секирами, защищённых только полудоспехами, Чёрные Щиты носили полные латы и на построение явились с пиками, наконечники которых украшали чёрно-золотые флажки. Сов капитан разместил в тылу, двумя шеренгами, из Щитов же собрал треугольник со знаменем по центру. Позади знаменосца встали Роза, Жанна и Минерва, бок о бок с ним — сам капитан. Дисциплина отборных латников была достаточно хороша, чтобы командиру не требовалось скакать на острие клина. Вытягивая шею, Роза разглядела, что Литэль продолжает сгонять пеших солдат к тракту, уплотняя строй копейщиков.

— Помните, как под Шаантой мы опрокинули конницу Огюста в реку? — спросила девушка, повысив голос.

— Да, миледи. Вы там с нами были, — откликнулся кто-то из латников. Судя по белым перьям на шлеме — младший офицер.

— Именно. — Роза усилием воли растянула губы в широкой улыбке. — А ведь тогда у меня ещё меча не было! — Она снова подняла шпагу над головой.

Капитан Жозэль рассмеялся первым. Его поддержали ближайшие всадники, и скоро шумел уже весь отряд — хохотали даже те, кто не мог слышать слов Розы. «Им страшно, — поняла девушка. — Не меньше, чем мне. Но они будут драться. Это хорошо».

— Вон они! — крикнул кто-то, и смех разом оборвался.

Королевские жандармы показались на тракте. Они уже перешли с рыси в галоп, над их головами реяли два знамени — алая орифламма и зелёный стяг короля Огюста.

— Спокойно, — медленно проговорил капитан Жозэль. — Ждём.

Конница узурпатора нацелилась в самый большой промежуток между редутами — именно там проходил тракт, именно там построились основные силы пехоты защитников. Литэль удалось собрать меньше пяти сотен человек, да ещё сотни две-три стрелков рассыпалось по укреплениям.

— Ждём, — повторил капитан.

Казалось, от грома копыт о промёрзшую землю всё вокруг трясётся. Жандармы надвигались стеной серебристой стали. Солдаты на тракте сомкнули ряды, первые шеренги упёрли в землю пики. Когда конники Огюста приблизились к линии пик на сотню шагов, с батарей громыхнули пушки. Над редутами взмыли струйки белого дыма — дали залп аркебузы и мушкеты. Видно было, как несколько всадников летит наземь, как падают кони — но остановить атаку это уже не могло. Треск, с которым конница врезалась в строй пикинёров, был громче орудийного залпа. Роза не раз уже видела, как грозная волна закованной в броню кавалерии расшибается в кровавую лепёшку о лес пик. На сей раз чуда не случилось — пехоты было слишком мало. Жандармы смели пикинёров как волна на морском пляже смывает стену песочного замка. Только далось им это недёшево. «Остриё» клина словно смялось после удара, первые ряды конников рассеялись и смешались. Жандармы на флангах ломали строй, пытаясь пройти между редутами, откуда продолжали сыпаться пули и картечь. Уже через миг после столкновения с пехотой тысяча королевских жандармов перестала напоминать единый смертоносный механизм. А ещё — и это, возможно, было даже важнее — они потеряли разгон.

— Щиты! Совы! — капитан Жозэль взмахнул мечом. Знаменосец рядом с ним выше поднял штандарт. — Орифламма в руках узурпатора! Сегодня она будет у нас! Вперёд!

И чёрно-белый отряд покатился в атаку, набирая скорость с каждым пройденным шагом. «Сейчас можно бы было ускользнуть из строя, — подумала Роза, пуская Камышинку рысью. — Я тут больше не нужна, всё уже сделано. Никто и не заметит, если я отстану и поскачу в главный лагерь. Там можно ускорить выдвижение подкреплений… Это будет разумно». Но что-то мешало ей поступить разумно. От мысли о том, чтобы выйти из строя и поспешить в тыл вместе с Жанной и Минервой становилось жарко в груди. Отчего-то Роза точно знала, что подобный разумный и верный поступок она не простит себе до конца жизни. Потому продолжала скакать плечом к плечу с латниками, держа в руке смешную тоненькую шпагу.

Из центра строя ей мало что было видно, но команду перейти на галоп девушка услышала. Потом опустились пики. И ровно десять ударов сердца спустя чёрно-белый клин вонзился во фланг клина серебряного.

Конское ржание, крики, треск дерева и звон стали. Привычные звуки сражения. Только неслись они теперь не издали, а со всех сторон. Минерва и Жанна скакали по бокам от Розы, почти касаясь коленями её коленей, однако юная учёная всё равно понимала, что их защита иллюзорна. Стиснув зубы, держа шпагу в поднятой руке, девушка двигалась вместе с волной латников — всё дальше вглубь вражеского строя. Она уже видела, куда нацелил удар капитан Жозэль — впереди маячило алое пятнышко орифламмы. Туда, туда, к самому важному стягу королевства.

Конники впереди и по бокам падали либо отставали один за другим. Вот уже и Жанне пришлось отмахнуться шпагой от подскочившего сбоку жандарма — гвардеец ударила его коня по шее, вынудив шарахнуться. Вот капитан сцепился стременами со случайным противником и остался позади, осыпая врага ударами меча. Всё меньше всадников в чёрном оставалась перед Розой, назад же она не оглядывалась. И вдруг враги будто расступились. Кавалерия Совета очутилась прямо перед двумя знаменосцами, которых окружала отдельная группа жандармов. А возле зелёного штандарта на огромном вороном жеребце восседал человек в богатых латах, шлем которого украшала золотая корона.

— Огюст! — воскликнула Роза, указывая на него клинком. До последнего девушка сомневалась, что король окажется там же, где его знамя. Но узурпатора никогда нельзя было упрекнуть в недостатке смелости.

— А-ха-ха-ха! — Смех посреди битвы оказался столь неожиданным, что ученица некромага едва не выронила оружие. — Да!

— Жанна? — Роза оглянулась, и увидела, как её подруга с безумной улыбкой на лице даёт своему скакуну шпоры. Дракон, статью не уступавший жеребцу короля, рванулся вперёд.

— Минерва, за ней! — крикнула Роза. Но охрана знаменосцев и короля уже ринулась навстречу остаткам Чёрных Щитов. Оба отряда сломали строй, так что столкнулись в итоге две почти беспорядочные волны всадников. Конь Жанны легко прокладывал путь сквозь гущу схватки, у смирной Камышинки не было шансов угнаться за ним. Роза внезапно обнаружила, что вместо латников в чёрной броне её окружают солдаты в белых кирасах. Прикрывавшие тыл Совы нагнали авангард и присоединились к нему. Осталось их человек тридцать, не больше.

— Совы, вперёд! — Юная учёная ткнула шпагой в сторону плещущих на ветру флагов. — Прорываемся!

Совы вклинились в кучу-малу перед ней, тесня конями королевскую охрану и увлёкшихся боем Щитов. И всё же Роза не успела. Стоя в стременах, она увидела, как из общей свалки вырывается Жанна и направляет коня прямо на Огюста. Единственный оставшийся при короле всадник ринулся ей наперерез, но гвардеец сама повернула Дракона, проскочила перед ним, ударив шпагой куда-то вниз. Скакун королевского телохранителя заплясал, с диким ржанием затряс головой, норовя скинуть наездника. Жанна промчалась мимо него, налетела на Огюста. Мечи короля и воительницы скрестились. К удивлению Розы, узурпатор отбил удар Жанны, ловко парировал второй. Чуть разорвав дистанцию, король потянул поводья, явно намереваясь повернуть коня назад, к знаменосцам. Но воительница сделала то, чего от неё не ждала даже Роза. Она убрала шпагу в ножны, вынула одну ногу из стремени и, поравнявшись с Огюстом… прыгнула на него. Король не удержался в седле, и наземь они с Жанной грохнулись вместе.

Совы тем временем прорубились через клубок сражающихся кавалеристов — однако им пришлось немедля рассыпаться, чтобы перехватить дюжину жандармов, увидевших, что их король в беде и устремившихся ему на помощь с разных сторон. Роза осталась одна — даже Минерва куда-то делась. Она ещё раз дала Камышинке шенкеля.