ОРЛУ Перевод Юнны Мориц Из крохотного птенчика, из плоти слабосильной ты превращаешься в орла с орлиной мощью, весом, растишь аршинные крыла и когти в десять дюймов, летаешь между облаков, витаешь над горами, на скалах вьешь громады гнезд, ведешь беседы с хором звезд, н небесный гром влюбляешься, над бездной забавляешься с молниями дикими, и птичьи стаи криками не зря приветствуют царя озерных крыл и горных. И страсть моя в груди моей была когда-то крохой, из птенчика невзрачного, тощего, прозрачного пошла расти и обрела крыла, и вес, и когти, и сердце кровью залила, и мне нутро разорвала, и превратилась вдруг в орла, в дракона, в привиденье, и глубже всех гнездо свила в моем бесплотном теле, и тайно гложет суть мою, судьбу мою съедает. Я больше не могу бродить по сумрачной равнине. Отныне я хочу взлететь, хочу, орел, вернуться в обитель старую мою, в мое гнездо родное: хочу в горах очнуться вновь, и быть с тобою рядом, и этим братством дорогим все время наслаждаться. Пусть по утрам и вечерам прохладный горный ветер ко мне приходит, словно брат, приходит, словно мама, ласкает голову мою и грудь мою ласкает. Пусть волны горного ручья, любовь нежнейшая моя, излечат горести мои водою животворной. Пускай напевы птичьих стай, в кустарнике летая, меня баюкают во сне и будят на рассвете, пускай постелью будут мне в родной скалистой стороне охапка веток — в летний час, а в зимний — груда снега. Охапку веток наберу, дубовых и еловых, хочу на ворохе ветвей лежать в горах ночами, хочу под музыку дождей спать глубоко и сладко. Орел, отныне я хочу вкушать плоды с деревьев, олений сыр и молоко от диких коз безумных. Хочу я слышать гул и треск из лона сосен, грабов, хочу над безднами бродить, над каменным обрывом, хочу глядеть по сторонам и видеть водопады, хочу я слышать, как в горах о скалы точишь когти, хочу ловить твой дикий крик и тень от диких крыльев. Хочу, хочу, но я — бескрыл, и улететь не в силах, и в муках время провожу, и гасну ежедневно. Орел, услышь мою мольбу, слети с небес на землю, дай крылья и возьми скорей меня с собою в горы, иначе съест меня живьем жестокая равнина! ДАНИЯ
АДАМ ГОТТЛОБ ЭЛЕНШЛЕГЕР Адам Готтлоб Эленшлегер (1779–1850). — Поэт и драматург, крупнейший представитель датского романтизма. Родился в семье церковного органиста. С юности увлекался поэзией. Решающую роль в судьбе Эленшлегера сыграло знакомство с поэтом и философом Хенриком Стеффенсом (1773–1845), поклонником немецкого романтизма. После одной из бесед со Стеффенсом Эленшлегер пишет стихотворение «Золотые рога» (1802), в котором исторический факт — исчезновение из музея двух древних золотых рогов-кубков — толкуется как наказание богов за бездуховность современного поколения. Это стихотворение поэт включает в свой сборник «Стихи» (1803), содержащий произведения на темы древних саг и преданий, а также цикл лирических стихотворений «Состояния природы» и комедию «Игры в ночь на святого Иоанна». В 1805 году Эленшлегер издает свой двухтомник «Поэтические произведения», куда входят лирические, прозаические и драматический пьесы, в частности, драма «Аладдин, или Волшебная лампа» на сюжет из «Тысячи и одной ночи». В пьесе ярко обнаруживает себя демократический дух поэзии Эленшлегера: человек из народа, Аладдин проходит через все жизненные испытания и становится борцом за счастье людей. В 1805–1801) годах Эленшлегер путешествует по Европе, знакомится с Гете, Фихто, братьями Шлегелями, мадам де Сталь. В 1807 году выходят в свет «Северный поэмы» — на сюжеты древнескандинавской истории и мифологии. В том же году Эленшлегер завершает историческую трагедию «Пальнатоке», в которой обращается к эпохе утверждения христианства на скандинавской почве, а через год — трагедию «Аксель и Вальборг» (издана в 1810 г.). Возвратившись на родину, поэт становится признанным главой романтической школы в Дании, создает многочисленные трагедии, эпические поэмы и прозаические произведения. Произведения Эленшлегера 30–40-х годов но своим художественным достоинствам заметно уступают его творчеству 10–20-х годов XIX века. Значение Эленшлегера для датской литературы исключительно велико. Традиции его творчества прослеживаются у многих датских писателей-романтиков, в частности, И.-Л. Хейберга, Х.-К. Андерсона и др. Большое влияние Эленшлегер оказал на своих современников в Норвегии и Швеции. На русском языке издавалась трагедия «Ярл Хакон» (впервые — в «Вестнике Европы» за 1887 г.). В 1972 г. в издательстве «Искусство» вышли в свет «Пьесы» Эленшлегера в переводах А. Ганзен, Ю. Вронского, П. Карпа, со вступительной статьей А. Погодина. Стихотворения Эленшлегера на русском языке печатаются впервые. НАСТУПЛЕНИЕ ВЕСНЫ Перевод Н. Григорьевой Зазеленело внезапно в долине, Все в изумрудах лесные короны, Даже в плетне, на любой хворостине Лопнуть готовы живые бутоны. Облик зимы убегающей жалок, К полюсу тащит она непогоды; Лежа на ложе из свежих фиалок, С нежной улыбкой проснулась природа. Арфа, на ветках, от наледи ломких, Молча висела ты в снежной метели. Только бураны, бывало, в потемках Песни свои похоронные пели. Но ледяное твое одеянье Сжег огнедышащий взор Аполлона; Синего неба вдыхая сиянье, Переливаешься ты обновленно. Арфа, настроить божественной Флоре Струны позволь твои перед игрою. Шар, пламенеющий в синем просторе, Горы окрасил пурпурной зарею. Вижу, как ветры вплетаются в травы; Слышу в тиши, как крыло жаворонка, Провозглашая всевышнему славу, В струны твои ударяется звонко. Солнечный луч! Ты во взоре блуждаешь Девушки, чувство познавшей впервые. Словно сама красота, ты вонзаешь В сердце мне стрелы свои огневые. Входят влюбленные тихо в дубраву… Если б улыбку вы мне подарили! Только тогда б, зазвучав величаво, Думы мои к небесам воспарили. Вот, очарованы сладостным пеньем, Пестрой толпой соберутся пастушки У ручейка, что по белым каменьям Возле лесной пробегает опушки. Арфу, воспевшую их, окружая, Будут порхать в хороводе воздушном, То мне венками чело украшая, То поцелуем даря простодушным. Даже до горцев, от времени белых, Отзвук достигнет мелодии дальней; Встанут в дверях они хижин замшелых, Чтобы прислушаться к арфе печальной. Голос могучего вешнего зова В песне уловят их чуткие уши, И переполнятся радостью новой Их неподвластные старости души. Песня моя пастушку молодому Сердце встревожит. Мычащее стадо, Глянув на небо, погонит он к дому, Где его отдыха встретит награда. Он извлечет из свирели прилежной Струн отголосок, едва уловимый, И, растворяясь в природе безбрежной, Бога восславит, обнявшись с любимой. Ах, я опять притязаю на чудо! В вещие сны погружаюсь блаженно, Чувствам нечетким вверяясь, покуда Мысль так туманна и несовершенна. Малая птаха способна едва ли Выразить смысл своего ликованья. Даже и песней весеннею я ли Живопишу волшебство мирозданья. Ах, был один [121]! Сквозь любые невзгоды Вечным огнем его песни пылали. Бог отворил ему двери природы. Он говорил, а вокруг лепетали! Рунгстед [122]! Все так же на бороздах тучных Злаки твои набираются силы; А у готических стен равнодушных Спит твой сказитель в объятьях могилы. Эвальд Святой! До сих пор над лесами Датскими дух твой парит просветленный, Над беспокойными реет волнами, Слушает роз разговор благовонный. Пусть он озябшие струны согреет, В грудь мою пламя святое вдыхая! Только тогда моя песня сумеет Высказать то, что лишь вижу пока я. вернуться Ах, был один!.. — Имеется в виду датский поэт и драматург Й. Эвальд (1743–1781). вернуться Рунгстед — место, в котором Й. Эвальд жил с 1773 по 1776 г. Здесь он создал, в частности, драму «Смерть Бальдра» (1775), высоко ценимую Эленшлегером. |
