ГАНИМЕД Перевод С. Аверинцева Что никнешь, бедный, в зябкой дремоте, сир, На стылом бреге смутно немотствуешь? Иль позабыл о непостижной Милости и о тоске бессмертных? Ужель не видел вестников отчих ты В воздушной глуби неуловимых игр? Ужели не был ты окликнут Веским глаголом из уст разумных? Но крепнет мощно голос в груди. Из недр Родник вскипает, словно бы в некий час, Как отрок, спал в горах. И вот уж Труд очищенья вершит он буйно. Неловкий: он смеется над узами, Срывая, мечет прочь их, осиливши, Высоким гневом пьян, играя, И, пробудившись на чутком бреге, На голос чуждый всюду встают стада, Леса шумят, и недра подземные Внимают духу бури, внятно Дух шевельнулся, и в бездне трепет. Весна приходит. Все, что живет, опять В цвету. Но он далеко: уже не здесь. Не в меру добры боги: ныне Глух его путь, и беседа — с небом. АДВОКАТ ДЬЯВОЛА Перевод В. Куприянова Проклято будет навек единенье святош и тиранов, Гений будь проклят вдвойне, ищущий славы у них. * * * «Опять весна меня преображает…» Перевод В. Куприянова Опять весна меня преображает, И в сердце юной радости приток, Роса любви с ресницы упадает, Опять душа полна живых тревог. Утешиться меня блаженно просят Зеленый луг и в небе облака, Хмельной бокал восторга мне подносит Природы дружелюбная рука. Да, эта жизнь любой превыше боли, Пока восходит солнце по утрам. А в душах наших лучший век в неволе, И сердце друга сострадает нам. К РОЗЕ Перевод В. Куприянова Вечно плод в своем бутоне Роза нежная несет. Пусть краса и жизнь на склоне, И настанет срок невзгод,— Роза, мы увянем тоже, Облететь нам суждено, Но взрастят, кто нас моложе, Жизни свежее зерно! МИРСКАЯ СЛАВА Перевод В. Куприянова Нынче сердце мое жизни святой полно, Счастлив я и люблю! Вы же внимали мне, Лишь когда я гордыни, Пустословья исполнен был. Привлекает толпу лишь гомон рыночный, И в чести у раба лишь сила властная. Чтит божественность жизни, Лишь кто богу подобен сам. НОВАЛИС Новалис (литературный псевдоним; настоящее имя — Фридрих фон Гарденберг, 1772–1801). — Самый значительный поэт Иенского романтического кружка, в который, кроме него, входили Л. Тик, Ф. Шлегель и А. Шлегель, В. Вакейродер и др. Стихотворное наследие Новалиса (если не считать его юношеских стихов) невелико: шесть «Гимнов к ночи», пятнадцать «Духовных песен», несколько десятков «Смешанных стихотворений» да еще стихи, которые вошли в роман «Генрих фон Офтердинген» и повесть «Ученики в Саисе». Наиболее своеобразны по содержанию и по форме «Гимны к ночи», где ритмическая проза чередуется со стихами, написанными в свободном ритме, и с традиционным рифмованным стихом. В этих «гимнах», может быть, в наиболее поэтически сконцентрированном виде нашли свое выражение общефилософские и эстетические основы творчества Новалиса. «Духовные песни» также заключают в себе значительные эстетические достоинства; основу общечеловеческого содержания их составляет романтическая тоска по утраченному идеалу и провозглашение верности ему. Остальная часть стихотворного наследия Новалиса далеко не столь однородна, в ней ощутимы различные влияния: Клопштока, Бюргера, Шиллера, Хёльти. В поэзии Новалиса обнаруживается не только абстрактное, философическое и морализирующее начало, но и начало конкретно-чувственное, стремящееся к выражению реального, зримого и вполне осязаемого мира. Поэт умер в возрасте двадцати девяти лет от туберкулеза, только еще входя в пору высшей творческой зрелости. «Когда горючими слезами…» Перевод В. Микушевича Когда горючими слезами Ты плачешь в комнате пустой И у тебя перед глазами Окрашен мир твоей тоской, И прошлое дороже клада, И веет боль со всех сторон Такой томительной усладой, Что лучше бездна, лучше сон В той пропасти, где столько дивных Сокровищ нам припасено, Что в судорогах беспрерывных К ним тянешься давным-давно, Когда в грядущем — запустенье И только мечешься, скорбя, И к собственной взываешь тени, Утратив самого себя,— Открой ты мне свои объятья! Как я знаком с твоей тоской! Но пересилил я проклятье И знаю, где найти покой. Скорее призови с мольбою Целителя скорбей людских, Того, кто жертвует собою За всех мучителей своих. Его казнили, но поныне Он твой последний верный друг. Не нужно никакой твердыни Под сенью этих нежных рук. Он мертвых жизнью наделяет, Даруя кровь костям сухим, И никого не оставляет Из тех, кто остается с Ним. Он все дарует нашей вере. Обрящешь у Него ты вновь И прежние свои потери, И вечную свою любовь. |
