ХАРИФЕ ВО ВРЕМЯ ОРГИИ Перевод Э. Левонтина Подойди ко мне, Харифа, Прикоснись ко лбу рукою, Накален он огневою Лавою страстей земных! Пусть к губам прижмутся губы, Пряной сладостью волнуя, И вдохну я поцелуи Всех возлюбленных твоих! Что мне честь и добродетель! Что мне правда, нежность, ласки! Это все — из детской сказки, Сон далекий, золотой! Дай вина мне! Утоплю я В нем свои воспоминанья, Жизнь бежит, текут желанья, Лишь в гробу найду покой… Сердце жаркое трепещет… Алой кровью напоенный, Взор блуждает воспаленный, Обжигает щеки пот… Руки ты сплела с моими, Взором сердце мне пронзила, Холод проникает в жилы, И твои лобзанья — лед. Все вы, женщины, банальны! Мне — всегда иного надо: Новых ласк, другой услады,— Иль будь прокляты они! Ваша красота — уродство, Поцелуи ваши лживы, Вместо счастья принесли вы Мне страдания один! Я хочу любви и славы, Неземного наслажденья, Что одно воображенье Может мне дарить порой… Но настойчиво денница Манит сладостною ложью, И меня по бездорожью Проводник ведет слепой… * Зачем не знает сердце упоенья, И я во власти муки нечестивой, И не покой души, а отвращенье Я чувствую, бессильный и ленивый? Зачем порою все ж меня тревожит Какое-то неясное желанье? И не пойму я: это сон, быть может, Неверных ласк пустое обещанье! Зачем же предаваться мне обманам, Давать в душе приют надежде вздорной? И почему о призраке туманном Мечтает сердце глупое упорно? Что, если, пробудясь, не сад счастливый Увидишь ты, а мерзость запустенья, Где все живет страстишкой похотливой, Где нет любви, а только гниль и тленье? Я на крылах фантазии кометой Летал везде, я проносился всюду, Искал мой разум беспокойный света, Желал победы, радости и чуда! И я стремил полет неукротимый Туда, далеко, в беспредельность мира, Но встретил там, сомненьями томимый, Одни лишь волны зыбкого эфира! Зачем добра и славы исступленно Искал я на земле! И горько стало,— Повсюду я видал лишь прах зловонный, Да черный шлак я находил, усталый! И женщины, сияя чистотою, Воздушными созданьями казались, Но только прикасался к ним рукою, Как в злобных дев они преображались! Мечты я в прах развеянными видел, Желанье — ненасытно, как и было! Я, жизнь познав, ее возненавидел, Я верю лишь в спокойствие могилы! А сердце жаждет наслаждений страстно, Любви и счастья ищет в мире жадно, Но голос вдруг доносится ужасный: «Умри! Уйди из жизни безотрадной! Умри, несчастный! Твой удел — терзанья! Во власти ты сомнений бесконечных. Нет на земле высокого дерзанья, Есть только схватки честолюбий вечных. Да поразит господняя десница Того, кто по просторам шел бескрайным, Того, кто к мудрой истине стремится, Ища пути к непостижимым тайнам!» * Не хочу отныне ведать Ни восторгов я, ни боли, Мне страстей не нужно боле, Сердце хочет отдохнуть. Прочь, любовь! Сокрыли где-то Счастье сумрачные дали. И ни радость, ни печали Не волнуют больше грудь! * О хаосом рожденный сонм видений! Лети к другим, обманывай других! Вы, лаврами увенчанные тени, Прочь от меня! Пленяйте молодых! О вы, прелестницы! Пройдите мимо, Не расточайте тщетно ваших чар! Неситесь, словно вихрями гонимы, Исчезните, развейтесь, словно пар! Разгульный пир глаза мои туманит, Звон хрусталя, и голова в огне… И ночь бежит! И день меня застанет В тяжелом, словно летаргия, сне! * Оба страждем мы, Харифа! Слез не льешь ты, дорогая, Но глядишь печально, зная, Как терзаюсь я, скорбя! Боль одна у нас с тобою! Плачь, любимая! Пойми ты — Сердце у меня разбито, Как разбито у тебя! ПЕСНЬ ПИРАТА
Перевод П. Грушко На бортах — по десять пушек, паруса под ветром свежим над морским царят безбрежьем бригантину вдаль несут. На носу — корсар суровый, нареченный кличкой «Дьявол», нет морей, где он не плавал, правя свой пиратский суд! За кормой луна мерцает серебром на зыбкой сини, стонет ветер в парусине, беспокоен волн разгул, слева берег европейский, азиатский берег справа, и поет разбойник браво, грозно глядя на Стамбул: «Парус мой, пари в лазури голубой! В море ни враги, ни бури, ни томительные штили путь тебе не преградили, верх не взяли над тобой! Двадцать бригов мы отбили у флотильи англичан, мне несли свои знамена для поклона сотни стран. Мне корабль — дороже злата, грозный ветер — мне судья, воля — божество пирата, в море — родина моя. За клочок земли далекой короли в битве сходятся жестокой. Я — владею невозбранно всею ширью океана, где бессильна власть земли. Не найти такого порта, замка, форта, где бы враг стал палить себе на горе, видя в море черный флаг. Мне корабль — дороже злата, грозный ветер — мне судья, воля — божество пирата, в море — родина моя. Только крик раздастся: „Судно!“ видит бог, от корсара скрыться трудно: я — монарх державы этой, убегаешь — не посетуй: приговор мой будет строг. Все добытое на месте честь по чести я делю, лишь красавицей делиться не годится королю. Мне корабль — дороже злата, грозный ветер — мне судья, воля — божество пирата, в море — родина моя. Присужден властями втуне я к петле. Верю я моей фортуне! А судью — не пожалею, вздерну я его на рею у него на корабле. Не страшится смертной доли, кто в неволе пожил всласть, кто однажды сбросил путы, казни лютой не боясь. Мне корабль — дороже злата, грозный ветер — мне судья, воля — божество пирата, в море — родина моя. Всех напевов мне милее норда рев, треск снастей и скрежет реи, завывание стихии, черных волн грома глухие, грозный гул моих стволов! Что мне грохот небывалый, буря, шквалы, ветра стон,— под тайфуна свист разбойный я спокойный вижу сон. Мне корабль — дороже злата, грозный ветер — мне судья, воля — божество пирата, в море — родина моя». |
