О, БОГ ВИДЕНИЙ… Перевод Э. Ананиашвили Пускай порывы прошлых лет Рассудок высмеет, как бред,— Твой взор горящий даст ответ, Расскажет голос неземной: Зачем, зачем ты избран мной. Суровый Разум правит суд В одеждах темных, строг и крут. Защитник мой, смолчишь ли тут? Пусть речь поведает твоя О том, что свет отвергла я, Что отказалась я идти, Как все, по торному пути, Чтоб дикою тропой брести, Презрев соблазн богатства, власти, Гордыню славы, сладость счастья. Когда-то я их приняла За божества — я им дала Обет и жертву принесла… Но дар неискренний немил Богам — и он отвергнут был. О, я их не могла любить, И я их поклялась забыть, И одному тебе служить, Фантом, меня пленивший встарь, Мой раб, товарищ мой и царь. Ты раб мой, мне подчинено Твое влиянье — мной оно К добру, не к злу обращено! Товарищ одиноких дней, Ты — ключ от радости моей, Ты — боль, что ранит и грызет, И благость слез, и духа взлет К вершинам от мирских забот. Ты — царь, хоть трезвый разум мой Велит мне восставать норой. И как же не молиться там, Где веры столп, надежды храм, Душе, приверженной к мечтам? Будь мне заступник, светлый Гений, Избранник мой, о Бог видений! * * * «Передо мною тьма ночная…»
Перевод Л. Володарской Передо мною тьма ночная, Здесь диких бурь сошлись пути. Но злым недугом пленена я — И у меня нет сил уйти. Деревья гнутся. Тяжесть снега Ветвям замерзшим не снести. Мне вьюги страшен час набега — И все же нет, нет сил уйти. Сквозь тучи черные дорогу К земле уж солнцу не найти. Мне не унять в душе тревогу — И не уйти. нет сил уйти. ЭРНЕСТ ЧАРЛЬЗ ДЖОНС Эрнест Чарльз Джонс (1819–1869). — Видный политический деятель рабочего движения, «знаменитый хартистский агитатор» (Н. Г. Чернышевский), поэт, литературный критик, романист, Э.-Ч. Джонс принадлежит к младшему поколению чартистов, которое начало играть роль после 1842 года, когда чартизм приобрел характер действительно массового пролетарско-революционного движения. Родился в Берлине, в аристократической английской семье. Образование получил в Германии; отказавшись от карьеры юриста, стал одним из лидеров чартистского движения. Поэзия Э.-Ч. Джонса была оружием чартизма. Поэт писал для рабочих и стремился воплотить актуальное политическое содержание в простую поэтическую форму — создавать стихи в «народном ключе». Впервые в английской поэзии борющиеся народные массы заняли в ней центральное место. НАШ КЛИЧ Перевод Г. Симановича Народ мой! Что с тобою? Где слава прежних лет? Страданьем, как травою, К ней зарастает след. Ты родился свободным, Но, услыхав призыв, Твои герои пали, А ты — в позоре — жив. В цепях, в железной хватке Тебе не продохнуть! Вперед же без оглядки, Ищи к свободе путь! Людских сердец разливы Не усмирить вовек: Свобода, справедливость — Вот русла этих рек. О, не пугайтесь смерти! Ведь умереть в борьбе Достойнее, поверьте, Чем изменить себе. Ты вовсе не британец, Коль быть рабом посмел. Ты жалкий чужестранец Для всех, кто горд и смел. Прочь! Не касайся чаши Волшебного вина! В ней вольнолюбье наше, Не для тебя она. Ты раб! Твоя невеста, Стройна и молода, Пылает не румянцем, А краскою стыда. Ты взором раболепным Тревожишь мертвецов — Венцом великолепным Увенчанных бойцов. Кто испытает счастье Добра и красоты? Кто дружбой насладится? Не ты! Не ты! Не ты! ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ПОЭТА Перевод Г. Симановича Кому дано соединять Сердца, скорбящие в разлуке, И чьи дряхлеющие руки Способны вечное создать? Пред кем тюрьма и западня Лишь дымка легкая — не боле? Кто душу солнечного дня Спасает от ночной неволи? Кто возрождает из могил Дыханье доблести и мести? И с кем герой заговорил О прежних днях, о прежней чести? Чья поступь тихая слышна На вечных тропах мирозданья И почему гневит она Тиранов, сеющих страданья? Чей клич способен поднимать На революцию народы? Кто может словом проникать Сквозь времена, эпохи, годы? И кто своею добротой Врачует мир от зла, уродства, Кто в этой жизни непростой Слуга любви и благородства? Поэт! Он сделал все, что мог: Сердца людей сильнее стали! И он уходит. Путь далек: Назад, в заоблачные дали. |
