ТОРД ФОЛЕСОН[237] У стен Стиклестада сошлись тяжело отжившее время и то, что прошло, сошлись не на шутку и то, что погинет, и то, что на смену знамена поднимет. Мечи обнажили для схватки всерьез король — добрый Улаф и Туре — злой пес. Рога затрубили, и кони заржали, и копья взлетели, и стрелы упали. И был один воин, кто славу стяжал, он Улафа знамя достойно держал — Торд Фолесон смелый. С тех пор и доныне Норвегия помнит о доблестном сыне. Спроси кого хочешь — расскажет любой, как, раненный насмерть, он бросился в бой, да, прежде, чем рухнуть, рванулся без страха, древко в поле битвы вонзая с размаха. И в саге поется, и мы подтвердим: Торд рухнул — но знамя стояло над ним. И каждый так должен за знамя бороться по первопримеру того знаменосца. Кто умер за знамя, тот пал как герой, но знамя не дрогнет над нашей землей. И каждому ясно, что правда — за нами, коль держит и мертвый победное знамя. УКРОЙ МЕНЯ, МАТЬ!
Ребенок к груди материнской припал, ему хорошо — и малыш задремал. Проснувшись, играть побежит он во двор. Вот страшная туча идет из-за гор. От страха дрожа, прибежит он домой и с ревом уткнется в подол головой: — Укрой меня, мама, спрячь! По белому свету бредет пешеход, куда бы ни шел — он по кругу идет. И если однажды устанет идти, и если почувствует: все позади, бессильный, лежит он неведомо где, тоскуя, как птица о теплом гнезде: — Укрой меня, мать-земля! Ребенком я был — и мужчиною стал, мечтал о большом — и мечты растерял. В скитаньях бывала и жизнь не мила, да перед глазами дорога была. Но сердце устало, и ночь впереди, и вырвется вздох из усталой груди: — Укрой меня, мать-земля! ПОЛЬША КАЗИМЕЖ БРОДЗИНСКИЙ Перевод А. Ревича Казимеж Бродзинский (1791–1835). — Поэт и критик. Писал в духе позднего сентиментализма, был одним из предшественников романтического направления в польской литературе. В молодости служил в польских войсках, сражавшихся на стороне Наполеона, в 20-е годы преподавал литературу и эстетику в Варшавском университете. Чуждый политического радикализма, он и в литературных спорах занимал примиренческую позицию, признавая достоинства и классицизма и романтизма; призывал к созданию оригинальной национальной поэзии, основанной на обращении к старопольской традиции и к народному творчеству. Интересом к фольклору, простонародному быту (рисуемому в идиллических тонах) отмечены и собственные произведения Бродзинского (особенно известна поэма «Веслав», 1820). КРАКОВЯКИ Подбоченился, притопнул, поклонился чинно. Всякий раз, как песню кончат, кружит в танце девку И опять на землю ставит, лишь начнут запевку. К солнышку — подсолнух, вкруг земли — светило, Вкруг тебя вращаюсь, так приворотила; К солнышку — подсолнух, вкруг земли — светило, Что же взор отводишь, очи опустила? Яблочко румяно — путь заказан к саду, Хороша Олехна — рядышком не сяду. Как без речки рыбка мается, бедняжка, Так с твоей красою мне расстаться тяжко. Конь мой из конюшни вырвался на волю, Сам к тебе помчался по широку полю; Без меня найдет он верную дорогу, Мне ж забыть тропинку к твоему порогу. Пышен цвет весною, пташки распевают, Всем весна в усладу, всем лучи сияют. Я пока что молод, ты еще прекрасна, Но краса и младость — все пройдет напрасно. Долы задрожали, солнце туча скрыла, Когда ты другому взгляд свой подарила. Ой, моя Олехна, светик мой вчерашний, Нет меня с тобою — с кем заводишь шашни? Зря словам я верил, зря теперь тоскую, Речь твоя — на ветер, песнь моя — впустую. Сгину — не заплачешь, вижу: бессердечна, Но тебя, покинув, буду помнить вечно. Прежде, чем покину, — слышишь, дорогая? — Замолчат потоки, смолкнет шелест гая. Мотылек — к росинкам, рыба рвется в речку, Я стремлюсь, Олехна, к твоему сердечку. Засветите плошки и поставьте с краю, А не то подружку в танце потеряю, Нет уж, не светите, лучше сгинем оба, Чтоб со мной осталась навсегда зазноба. КУСТУ, ЦВЕТУЩЕМУ НА РАЗВАЛИНАХ
Из каких сторон родимых Ветер семечко принес, Чтоб в руинах нелюдимых Ты, цветущий куст, возрос? Век твой тяжек в этих голых, Хладных скопищах камней; В плодородных, щедрых долах Ты бы цвел куда пышней. Но тебя живит росою И лучом нещедрый край; Лепестков своих красою Эти камни осыпай. Хоть сурова и капризна,— Здесь теперь твоя отчизна. вернуться Торд Фолесон. — Стихотворение написано на материале «Саги об Олафе Святом» исландского средневекового историка, философа и поэта Снорри Стурлусона (1178–1241). Олаф Святой (Олаф II Харальдсон, ок. 995–1030 гг.) — норвежский король. Опираясь на церковь, боролся за укрепление королевской власти, против родовой знати. Был убит в 1030 г. в битве при Стиклестаде во время восстания знати и рядовых общинников. Одним из тех, кто нанес смертельный удар Олафу, был знатный норвежец Торд Собака. После смерти Олаф II Харальдсон, завершивший введение христианства в Норвегии, был причислен церковью к лику святых. |
